Демон бы тебя побрал, Алес! Демон бы побрал всех вас с вашим дурацким молчанием! Скажи мне, как ты, такой предусмотрительный и осторожный, умудрился столь нелепо попасться?! И как тебя угораздило подставиться, если даже самый младший из ваших давно усвоил, что ходить одному по пустым коридорам небезопасно?!
Впрочем, сейчас тебе все равно, что с тобой будет: Алеса в этом теле уже нет. И вернется ли он обратно – неизвестно. От него осталась только память, в которой сейчас торопливо роется оракул, и, возможно, наиболее сильные чувства, от которых он, как бы ни хотел, не способен отстраниться.
Но, может, не стоит тогда и дергаться? Одна жизнь или три – невелика разница. А вот если хоть один из них поймет, что сейчас было сказано…
Все еще сомневаясь, я попытался отыскать в мутных глазах оракула хоть какой-то намек на разум, но потерпел неудачу. А он в этот момент растянул губы в зловещей ухмылке и властно повторил:
– Убейте. Он не тот, за кого себя выдает.
И вот тогда я все-таки выругался. Кинул быстрый взгляд на выхвативших из-за пазухи боевые жезлы светлых, а потом, не желая тратить силы понапрасну, скинул с себя бесполезный полог и решительно потянулся за стиком.
Глава 13
Ну что вы, я никогда и ничего против вас не имел. Просто в виде зомби вы будете смотреться намного лучше.
Мэтр Гираш
По закону подлости, боевые жезлы мальчишек оказались накачаны энергией до предела и, судя по пылающему ореолу, содержали в себе заклинания не ниже четвертого-пятого порядка, которым я мало что мог противопоставить. С одним-двумя артефактами еще можно было попробовать справиться, не боясь угробить воинствующих идиотов, но тратить резервы на мощнейшую защиту, чтобы потом остаться ни с чем, было не с руки.
Наверное, если бы не Зубища, я бы просто убил недоумков, а потом сокрушался бы, что не смог их как следует допросить. Собственно, я уже почти выпустил на свободу заклинание мгновенного разложения, однако моя славная девочка, моя зубастая красавица вмешалась вовремя и с таким леденящим душу визгом свалилась на головы запаниковавших недоучек, что сорвавшиеся с жезлов огненная плеть, сразу два воздушных молота и одна водяная цепь ударили вразнобой и совсем не в ту сторону, куда целились перепуганные мальчишки.
Молоты пролетели от меня достаточно близко: один прошел чуть выше и правее, второй, напротив, жахнул левее и ниже, но это было далеко не так опасно, как при столкновении.
Аккуратно отклонившись, я поправил их траекторию щитом, а затем услал назад – портить стену древнего святилища. Плеть до меня не долетела, рванувшись куда-то под потолок – вероятно, потому, что призвавший ее бедолага был вынужден шарахнуться от моего маленького чудовища и с воплем отдернуть прокушенную руку. А водяная цепь в последний момент подло извернулась, как бешеная змеюка, и, выйдя в суматохе из-под контроля неопытного хозяина, от души влепила по переполненному энергией алтарю, отхватив от каменной махины немаленький кусок.
В общем, можно сказать, обошлось без жертв. За исключением того, что от раздавшегося грохота у меня на мгновение заложило уши, а мои противники оказались деморализованы присутствием грозно рычащей нежити. Затем стена за моей спиной брызнула во все стороны каменной крошкой. Почти сразу сверху пришла волна жара, от которой капюшон на моей голове нагрелся и начал быстро съеживаться. Мгновением позже потолок, жалобно скрипнув, резко просел, обдав всех присутствующих густым облаком пыли. Алтарь с распятым на нем оракулом накренился, едва не опрокинувшись набок, а следом за этим мне под ноги плеснуло холодной и уже неопасной водичкой, оставшейся от плети.
Еще через пару секунд из пылевой завесы неторопливо вышла совершенно невредимая Зубища. Бодро отряхнувшись, с видом победительницы оглянулась, а затем довольно рыкнула и брезгливо выплюнула четыре боевых жезла. Судя по потускневшим навершиям, артефакты были из категории "на один раз", и это заставляло задуматься.
Вообще-то подобные вещицы – не редкость. Во время войны гильдий их частенько использовали, особенно когда у магов не было полной уверенности в благополучном исходе сражения или велик был риск попадания боевых артефактов в чужие руки. Создание одноразовых жезлов не требовало больших затрат, а применять их могли даже неопытные юнцы.
Как уж эти артефакты попали к адептам, отдельный вопрос. Но факт в том, что по ним было невозможно отследить настоящего хозяина – опознавательных знаков на жезлах не имелось, клеймо мага-артефактора было тщательно затерто, и никаких следов ауры создателя на нем не осталось. Так что я правильно придержал свое любимое заклятие и не стал делать из сопляков одну большую и мерзко воняющую лужу: очень уж хотелось выяснить, что это за "благодетель" такой, у которого есть прямой доступ к подобного рода артефактам.
Впрочем, лежащие на полу, схватившись кто за руку, кто за ногу и жалобно постанывающие детки могли подождать, расспрашивать их прямо сейчас я не собирался – сначала следовало разобраться с оракулом. Признаться, с подобными тварями я раньше напрямую не общался, но наслышан был немало, поэтому, оставив мелких на попечение Зубищи, поспешил к поврежденному алтарю.
Алес, к счастью, почти не пострадал. Длинная ссадина на виске, придавленные осколками алтаря ноги и сломанная рука не в счет – все равно ему она в ближайшую пару минут не понадобится. А вот то, что оракул в его теле по-прежнему был активен, оказалось кстати. Как и руны призыва на истерзанной коже, которые мне сейчас очень пригодятся.
– Думаеш-шь, победил, Невз-зун?! – прошипела тварь, взглянув на меня мутными глазами.
Я сорвал перчатку с левой руки, одновременно активируя начертанные на ногтях руны.
– Не думаю – знаю.
– Глупец! Ты понятия не имеешь, с чем связался!
– Ничего. – Я придавил его грудь открытой ладонью. Как раз напротив сердца, рядом с которым переливался всеми оттенками черного сгусток. – Вот сейчас все и выясним.
Тело Алеса дернулось, когда я прижал к нему пальцы сильнее и позволил светлой энергии просочиться наружу. Немного, но вполне достаточно для того, чтобы темный оракул зазвенел цепями, безуспешно пытаясь освободиться, и захрипел, будто его душили. А когда я с силой вонзил заострившиеся ногти ему под кожу, яростно взвизгнул:
– Ты что творишь?! Остановись или мальчишка умрет!
– Он и так умрет, – рассеянно отозвался я, уверенно погружая пальцы в сочащиеся кровью раны. – Какой-то придурок заставил его слиться с тобой слишком тесно, поэтому, как только контакт будет разорван, он перестанет дышать. А если каким-то чудом ему удастся сохранить жизнь, то разум в это тело с очень высокой долей вероятности уже не вернется.
Со стороны светлых внезапно раздался придушенный вопль, тяжелый рык Зубищи и короткая возня, прервавшаяся сдавленным вскриком.
– Однако дело не в этом, – невозмутимо продолжил я, не отвлекаясь на посторонние вещи. – Я просто хочу побеседовать в более тесной, так сказать, обстановке.
– Что ты хочешь?! – уже не завизжала, а буквально взвыла тварь, почувствовав мои пальцы в опасной близости от средоточия своей псевдожизни. – Что тебе нужно?!
Я на мгновение остановился и, коротко взглянув на исказившееся лицо темного, сухо бросил:
– Ответы.
– Ты не знаешь… Ты не сможешь меня контролировать, – задыхаясь, будто выброшенная на берег рыба, простонал оракул. И вздрогнул снова, когда мои пальцы продвинулись еще на чуть-чуть и легонько коснулись судорожно дернувшейся сердечной сумки. – Ты же светлый! Ты не сможешь убить меня так просто!
Я холодно улыбнулся и сжал пальцы.
– Уверен?
В мутных глазах мелькнула растерянность, колебание, сомнение и, наконец, паника, которая сменилась самым настоящим страхом. После чего "Алес" шумно сглотнул и едва слышно выдохнул:
– У тебя три вопроса!
Я оскалился. Как хорошо, что светлые не успели использовать оракула до моего прихода. Хотел бы я, конечно, чтобы ответов было больше, но тут наша магия бессильна – оракулы всегда отвечают только трижды. Видимо, именно поэтому моих темных коллег часто использовали для призыва.