Володе же спешить было некуда. Он улегся на кровать и стал раздумывать, как ему жить дальше. Отсиживаться в тылу ему не хотелось. Конечно, северные моря сейчас не совсем тыл. Города и транспорты на море бомбит авиация, на конвои и одиночные суда нападают рейдеры и подлодки. Тонут суда, гибнут люди, и такую службу спокойной и безопасной назвать нельзя. Но он подводник, его этому учили, и он может принести Родине больше пользы, воюя на подлодке. А быть рулевым на ржавой посудине - больших знаний не нужно.
Но как пробиться на подлодку? У него документы - хоть и настоящие, но не его. И никакого военно-морского образования или специальности по этим документам у него нет. Пойдет в военкомат - оставят здесь же. Ведь наверняка этот Оглоблин, под чьей фамилией он живет, имел бронь от призыва. А если его и призовут, то куда-нибудь в пехоту. Куда ни кинь - всюду клин. И сильно рыпаться нельзя - рвать на себе рубаху и бить кулаком в грудь. Серьезной проверки он не выдержит. С НКВД шутки плохи: запишут в немецкие шпионы или дезертиры, и в лучшем случае светят лагеря в Воркуте, а в худшем - к стенке поставят.
И какие бы варианты он ни изображал, ничего дельного не вырисовывалось. "Ладно, будь что будет. В моей жизни всего за пару часов все менялось самым крутым образом, на сто восемьдесят градусов, так чего загадывать вперед на несколько месяцев? Я и на этом месте пользу принесу, вон - удалось же на гражданском судне подлодку немецкую потопить!" - решил Володя.
Дождался Катю. Они поели, поговорили немного - больше о войне. Осознавая, что завтра они расстанутся, неистовствовали в постели, пока Владимир не выдохся.
- Все, не могу больше! - откинулся он на подушку.
- Миленький, ты меня не забывай, - вдруг со слезами в голосе попросила Катя. - Будешь у нас в городе - заходи обязательно.
- Не от меня зависит - от начальства. Прикажут - зайдем в порт, а нет так нет. Нас ведь могут в Мурманск или на Новую Землю послать.
- Понимаю, но я ждать буду. У меня твои деньги остались.
- Оставь. На корабле кормят, а тратить их там некуда.
Утром, позавтракав, они вместе вышли из дома. Володя оглянулся, запоминая улицу и дом, - вдруг на самом деле ему доведется еще быть в городе, так почему не зайти?
Он довел Катю до магазина, поцеловал на прощание. Глаза у девушки повлажнели.
Коснувшись указательным пальцем ее подбородка, Володя слегка приподнял ее голову, заглянул в глаза:
- Эй, не вздумай реветь, сырости и так хватает.
- Ты меня не забывай, я ждать буду.
Володя повернулся и ушел, не оборачиваясь.
К своему удивлению, он обнаружил, что корабль практически отремонтирован, места наложенных латок сияли свежей краской.
Федор Савельевич уже расхаживал по судну.
- Явился? Ну, здравствуй.
- И вам доброго дня.
- Вижу - пострижен, помыт. Небось подженился на время?
- Грешен, нашел вдовушку.
- Ну и славно. Завтра выходим в море. Я в судовой роли тебя рулевым впишу.
- Да мне все равно.
- Я, грешным делом, думал, что ты к вечеру приползешь пьяным.
- Разве я похож на пьяницу?
- Ну-ну, не обижайся. На судне-то вы все трезвенники, а как на берег сойдете, как будто бес в вас вселяется. То напьетесь, то подеретесь.
Рано утром кочегары уже начали растапливать котлы, поднимая пар.
Капитан ушел к портовому начальству и вернулся озабоченным.
- Получен приказ, выходим.
"Софья Перовская" медленно вышла из порта. Пароход несколько раз менял курс, то увеличивая скорость, то сбрасывая.
- Это вроде ходовых испытаний после ремонта, - объяснил капитан. - Раньше-то после ремонта обязательно были положены ходовые испытания - проверить, все ли в порядке. Как машина работает, нет ли течи. А теперь из ремонта - и сразу по полной. Не хватает судов!
- Мы куда идем?
- Немцы транспорт повредили, типа "Либерти". Воды набрал, есть дифферент. Машины не работают. Нам надо снять часть груза, доставить его в Архангельск, а "американца" отбуксируют для ремонта.
- А, понятно. Так "Либерти" - судно высокое, как перегружать будем?
- Не наша забота, на ихнем судне кран есть. Перекидаем груз в трюмы стрелой, и все дела. Тут всего-то сто миль идти.
К транспорту подошли к полудню следующего дня. На корме его, чуть выше ватерлинии, было несколько пробоин от попадания снарядов, прикрытых брезентовым пластырем. Но транспорт набрал воды, залило машинное отделение, и он потерял ход.
У транспорта уже был морской буксир. Команды заводили канат для буксировки.
"Софья Перовская" ошвартовалась возле, она казалась маленькой рядом с высоким бортом огромного транспорта.
На судне открыли люки трюмов, и с "Либерти" стрелой стали подавать сетки с ящиками и бочками. Ящики были зеленого цвета - со снарядами, а в бочках было моторное масло.
На погрузку ушло часа четыре. Под конец, когда люки трюмов уже закрыли, на стреле повис танк, средний американский "Шерман".
- Эй, а его куда? В трюмах места нет.
- На палубу. Ставь по центру, будет еще один.
Танки погрузили на корабль. "Перовская" сразу просела по ватерлинию.
- Все, отходите! - крикнули с "Либерти".
"Перовская" отошла и встала поодаль. Капитан приказал свистать всех наверх, кроме кочегаров, - надо было крепить проволокой танки.
- Не дай бог ветер или шторм, - сокрушался капитан. - Танки сдвинутся, центровка нарушится - быть беде.
Под гусеницы высоких неуклюжих машин подложили клинья из бревен враспор. Проволокой в палец толщиной прикрутили к рымам на палубе.
Старпом обошел танки, полюбовался работой.
- Все на совесть, молодцы.
А пойди еще ломом покрути ту проволоку, натягивая крепление!
Все заняли рабочие места, капитан приказал в машинное отделение:
- Малый ход.
Небольшая качка была, но танки стояли как вкопанные.
Осмелев, капитан прибавил ход. Куда торопиться, если все равно они прибудут в Архангельск уже завтра?
Погода пока не вселяла тревоги. Дул легкий ветер, на море было волнение один-два балла. Но на Севере погода бывает обманчива и переменчива, как настроение у взбалмошной девицы.
Володя отстоял свою вахту и улегся на койку - надо было выспаться. Из-за нехватки людей вахты приходилось нести чаще обычного. Едва ушел немного поспать и поесть на камбузе, как снова на вахту.
Володя принял от сдающего вахту рулевого свой пост, сверил курс.
На ходовом мостике была только подсветка приборов: освещение в рубке, как и ходовые огни, не работало - ни к чему было привлекать к себе внимание противника.
Уже по привычке Володя обозревал море вокруг корабля.
На мостике вместе с Володей нес вахту старпом. Через час вахты Володе показалось, что среди волн появился бурун.
- Товарищ старпом! Слева, курс шестьдесят, вижу бурун. Не перископ ли?
Старпом поднес к глазам бинокль, до того висевший у него на груди. Долго всматривался, потом выдохнул:
- Не вижу ничего подозрительного, показалось тебе.
Может, и показалось. Ветер срывает с волн пену, вполне могло показаться. Но какое-то шестое чувство точило, не давая успокоиться, какая-то смутная тревога заползла в душу.
Володя пытался себя успокоить. Чего паниковать, если старпом осмотрел море в бинокль?
Прошло еще полчаса. Володя уж было успокоился, как старпом воскликнул:
- Вот она!
И туг же объявил по судну сигнал тревоги.
С правого борта, на удалении трех кабельтовых, из воды торчал перископ.
Подводная лодка шла параллельным курсом с транспортом. А на корабле засуетились члены судовой команды, пришел заспанный капитан:
- Что случилось, Андрей Васильевич?
- Вижу перископ. - Старпом протянул капитану бинокль и указал рукой направление. Собственно, перископ был заметен невооруженным глазом.
- Как думаешь, кто?
- Наших подлодок тут быть не должно, нас не предупреждали.
- Стало быть, немец.
Пока было неясно, что предпримет подлодка - всплывет и обстреляет их из пушки или пустит торпеду?
Федор Савельевич приказал сообщить по радио в Архангельск, а также на буксир о появлении неизвестной подводной лодки.
Видимо, командир немецкой подводной лодки осматривался, прослушивая с помощью акустиков горизонт, оценивал обстановку. Решив, что угрозы нет, он приказал всплывать.
Из-под воды показалось ограждение рубки, потом сама рубка и, наконец, корпус лодки. На ходовом мостике лодки появились фигуры подводников. Немецкие комендоры суетились вокруг пушки.
- Федор Савельевич, - обратился к капитану старпом, - немцы! Что делать?
- Отстреливаться из пулемета. Другого варианта не вижу. Нам от лодки не уйти, скорость не позволит.
В голове у Володи созрел план.
- Товарищ капитан, разрешите обратиться?
- Слушаю.
- Танки.
- Не понял…
- У нас на палубе стоят танки, на них же пушки есть! Мы можем дать отпор.
- А снаряды?
- Мы же грузили в трюмы ящики!
В минуту опасности капитан принял решение моментально:
- Старпом и рулевой, стрелой в трюм! Найдите ящик - и в танк. Пушку зарядить сумеете?
- Не боги горшки обжигают.
Капитан взялся за штурвал. Володя по-флотски съехал по поручням трюма на ногах, за ним спешил старпом.
В это время на подлодке грохнул первый выстрел.
Володя и старпом открыли трюмный люк. Темнота, ничего не видно…
Старпом нащупал выключатель, включил свет в трюме. Все равно иллюминаторов в трюме нет, и немцы освещение не увидят.
- Вон ящики.