– У тебя же есть пистолет, Хоэртон. Какого дьявола ты погнал меня в эту жижу?
– Я забыл про него…
Мясо было противным, желеобразным и безвкусным. Употреблять его пришлось в сыром виде, так как огонь в подобной сырости не помог бы развести даже огнемет. В конце концов Преподобного вывернуло, и Хоэртону пришлось доедать остатки самому. Чувство голода немного отступило, скорее от отвращения, чем от сытости.
– Между прочим, – сказал Теодор, как бы пытаясь оправдать себя, – некоторые земноводные ядовиты.
– Я слышал об этом, – отозвался Хоэртон.
– Может, это как раз тот случай.
– Возможно.
– Тогда какого хрена мы ее едим?!
– Послушай, – проговорил Джейсон, вынимая изо рта жабью лапу. – Я же не заставлял тебя. Более того, если бы ты сразу об этом вспомнил, мне бы досталось значительно больше.
Преподобный выглядел растерянно.
– Да ну брось. Если бы она, то есть оно, в смысле эта штука, была бы несъедобной, то ты бы не стал это есть. Ты же у нас, блин, чертов умник. Все знаешь. На каждый аргумент у тебя имеется два в ответ. Ну, давай, блесни знаниями, скажи от чего ты ешь эту чертову жабу и не боишься сдохнуть после всего.
– Сдохнуть, конечно, можно, – ответил Хоэртон, снова принимаясь за еду, – но это вряд ли. Дело в том, что ядовитые земноводные имеют яркую, отпугивающую окраску, как бы говорящую: "Не ешь меня, я ядовитый!" Исходя из вышесказанного, можно предположить, что жаба вполне съедобная. Вот только организм ее все равно отвергнет, потому что по содержанию это редкостное дерьмо.
С этими словами Джейсон выбросил кость с остатками желтого мяса в воду. У Теодора снова начались рвотные позывы, но он их быстро унял.
– Вот уж не думал, что мне придется жрать жабу, – произнес Преподобный, отплевываясь. – Да еще и сырую вдобавок.
Какое-то время они сидели молча, потом Теодор снова отличился своей внимательностью.
– Хоэртон.
– Да, – отозвался тот, глядя на плавающую в болоте обглоданную жабью лапу.
Почему-то Преподобный раздражал Джейсона с каждым днем все больше и больше.
– Ты слышишь что-нибудь? – спросил он. – Я имею в виду шум падающей в недавний Колодец воды.
Хоэртон поднялся на ноги. Вокруг было тихо. Звука водопада больше не было.
Джейсон осмотрелся – дорогу к месту последнего ночлега тоже уже не найти.
Снова пошел дождь.
– Это нехорошо…
– Что будем делать дальше? – спросил Теодор.
– То же, что и до этого, – ответил Хоэртон. – Нам туда.
– Замечательно, – ответил Преподобный, вставая. – Все это время ты раздумывал, в каком направлении нам идти. И все это время мы мокли под этим чертовым дождем.
– Так надо было найти себе сухое место! – вспылил Джейсон.
Преподобный даже вздрогнул от неожиданности.
– Хорошо, я погорячился. Почему нам именно туда?
– Потому что жабья лапа плывет в противоположном направлении, то есть к середине каньона, а нам нужно добраться до склона.
– Гениально! Лапа сохраняет свое положение уже в течение получаса, она даже не развернулась. И если она сдвинулась на полмиллиметра, так это только под напором твоего взгляда.
– В течение получаса от тебя не поступило ни одой путной идеи, – ответил Джейсон, – и, похоже, не поступит.
– Ты же у нас тут самый умный.
– Вот поэтому мы идем туда, – ответил Хоэртон, указывая направление.
Всю свою сознательную жизнь Теодор был очень креативным и предприимчивым человеком. Да, он был мошенником, но силы его убеждения всегда хватало, чтобы держать вокруг себя вполне законопослушных людей и тянуть из них средства. Оказавшись на болотах, Преподобный растерял все свои лидерские качества, потому как его товарищ по несчастью просто подавлял его своим интеллектом и неоспоримыми доводами. Теодору это не нравилось, но все попытки вернуть себе утерянный статус не приносили успеха. Все, что ему оставалось, это следовать за Хоэртоном и доверять его опыту. Порой Преподобному казалось, что всему виной военный аппарат, который может воспитать черствого лидера из любого рядового в кратчайшие сроки, тогда как обычному человеку требуются годы для достижения хоть какого-то результата.
Когда-то Теодор хотел убить Хоэртона, просто чтобы избавиться от его общества, и, несмотря на все попытки, все еще передвигался на своих двоих. Великодушия Джейсону не занимать, другой на его месте давно бы уже схоронил такого компаньона, как Преподобный, под первым же кустом.
"Вояки, они такие. Они ничего не станут делать зря. Им чужды понятия ненависть, соперничество и прочее… Это почти идеальные характеры, но лишенные души абсолютно".
Путники долго шли по границе болот и непроходимых джунглей. Вскоре стоячая вода вновь превратилась в ручейки, а ландшафт стал заметно подниматься.
Теодор подумал, что Джейсон все-таки был прав, и жабья лапа действительно плыла в сторону дна каньона.
Наконец топи кончились и сменились горами намытого песка и камней. Хоэртон остановился у подножия высоченного наноса, образованного не одну сотню лет назад. Оставалось подняться наверх.
– Я видел это место на карте, – произнес Теодор. – В смысле ту яму. Она называется Колодец душ. На карте Колодец выглядит как воронка или кратер и находится почти в центре самой широкой части каньона.
Теодор подобрал палку и начертил на мокром песке, нанесенным потоком воды, круг, затем обвел с двух сторон дугами, получилось нечто похожее на глаз.
– Вот здесь, – он ткнул в край верхнего века, – мой дом. Тут неподалеку есть городок. Мы все еще на дне этой чертовой впадины и, похоже, ходим кругами.
– Где ты раньше был?
– Рядом с тобой, а что?
– Почему ты молчал?
– Думал, что мы идем верным путем…
– Ладно, проехали. Какой масштаб у карты? – поинтересовался Хоэртон.
– Точно не знаю, но каньон чертовски широкий, и забрались мы очень далеко. Его видно с орбиты, кстати. Настолько он огромен…
Преподобный почесал палкой затылок. Затем снова обвел круг, так как его уже было почти не видно, а через дуги уже текли ручейки.
– Здесь джунгли, если дойти до их границы по краю ямы и пойти прямо в сторону полюса, то на пути будет тот самый городок, не помню названия – цифра какая-то, но связь там определенно есть. Осталось определить стороны света. Ну или хотя бы где север и юг, если таковые здесь имеются.
– Имеются, – заверил Хоэртон. – Если есть запад и восток, то север и юг обязательно присутствуют.
Поток воды, протекающий в нескольких метрах от них, вдруг сменил свое русло и смыл рисунок. Спустя мгновение воды стало по колено, пришлось срочно взбираться на камни.
– Нужно углубиться в джунгли, иначе снова придется плавать, – сказал Джейсон.
– Вода течет к Колодцу, а там была рыба, – произнес Теодор мечтательно.
– Нам все равно не на чем ее готовить, – ответил Хоэртон.
– Я бы съел сырую.
– Ха. Я тут вспомнил, что некоторые рыбы могут быть ядовитыми.
– Иди к черту.
Они побрели мимо огромных деревьев со свисающими с ветвей лианами. Всю низкорослую растительность придавило к земле намытым песком и камнями. Везде валялись коряги, корни и прочий растительный мусор. Здравый смысл подсказывал не углубляться в заросли, впрочем, хуже от этого все равно бы не стало.
– Что-то я дерьмово себя чувствую, – произнес Преподобный.
– Этого нам как раз и не хватало.
– А что ты хотел, грязная вода, насекомые, сырость, жаба, в конце концов. Я думал, проблемы начнутся гораздо раньше.
– Военный аппарат предусматривает подобные ситуации…
– В смысле?
– В смысле нас прививают. Ну, вакцинируют. По идее тебя не должны были допускать до полетов без прививочной карты, – попытался объяснить Хоэртон.
– Не слышал ни о чем подобном.
– Естественно, не слышал. Ты решил, что купил корабль на краденые деньги и уже можно летать.
– Ты заблуждаешься в своих выводах, – произнес Преподобный с негодованием. – Я не крал денег. Все это отдано людьми добровольно.
– Ты просто запудривал им мозги. А Пожиратель тебе нужен, чтобы запудривать их более эффективно.
– Может, я и мошенник, но я не вор.
– Для меня нет никакой разницы между этими понятиями. Я бы побоялся брать с людей деньги или требовать от них что-то еще, прикрываясь какими-то религиозными понятиями.
– Я не боюсь бога. Все, что я нажил, если уж на то пошло, я нажил с его помощью. И он не может меня за это осудить.
– Интересная теория, – отозвался Хоэртон. – Я просто хотел сказать, что реальная церковь может тебя устранить, в смысле… лишить тебя возможности наживаться, уж не знаю как, но там люди серьезные, и откупиться ты от них у тебя не получится.
– Я действую осторожно, и у меня хорошая охрана.
Хоэртон усмехнулся на эту реплику.
– И где же она сейчас?
Это был удар ниже пояса. Теодор не нашелся, что ответить, кроме как в очередной раз послать Хоэртона к черту.
Камни были скользкими от воды, поэтому приходилось тщательно выбирать маршрут, чтобы не поскользнуться и не скатиться вниз к подножию возвышенности, которая была единогласно принята за склон каньона. Сверху бежали грязные бурлящие потоки. Дождь затянул монотонную песню и прекращаться, похоже, не собирался вообще.
– Интересно, по какой стороне мы поднимаемся? – задал вопрос Теодор. – По нашей или противоположной?
– Думаешь, мы забрели настолько далеко? Меня вообще не покидает ощущение, что мы все время движемся не туда…
– Может, стоит развернуться?
– А это поможет?
Преподобный поскользнулся на одном из камней и рухнул в воду.