- Ну и как?
- Сущий ад! Эту мусорную кучу надо спалить до основания. Ничего, кроме горящей спички, ей уже не поможет.
- Есть добрые люди, вполне с тобой согласные. Мори тихо произнес:
- Если им нужен человек, чтоб пустить хорошего петуха, то пожалуйста, я готов оказать им такую услугу лично. Ты можешь ссылаться на меня. Кстати, владеет этим местом твой любимый Сэм Берроуз.
- А…аа, - протянул я.
- Он стрижет капусту на арендной плате за дома. Сдача внаем трущоб - сегодня один из крутых источников дохода. Ты получаешь просто бешеную прибыль. Ладно, оставим это… Как бы то ни было, Берроуз остается серьезным бизнесменом и лучшей кандидатурой для поддержки производства симулакров, даже если он и богатый мошенник. Но ты, кажется, сказал, что он отклонил наше предложение?
- Можешь позвонить ему и убедиться. Кажется, Прис уже ему звонила.
Мори поднял трубку и принялся набирать номер.
- Подожди-ка, - попросил я. Он свирепо взглянул на меня.
- У меня дурное предчувствие, - пояснил я. Мори произнес в трубку:
- Мистер Берроуз!
Я отобрал у него телефон и положил трубку на место.
- Ты! - Его прямо-таки заколотило, так он разозлился. - Ты! Трус! - Мой партнер опять стал набирать номер. - Алло, девушка, меня прервали. - Потом оглянулся вокруг в поисках письма, там был указан номер телефона Сэма.
Я выхватил листок у него из-под носа, скатал в шарик и швырнул через всю комнату.
Выругавшись в мой адрес, Мори бросил трубку. Тяжело дыша, мы уставились друг на друга.
- Что с тобой происходит?! - поинтересовался Мори.
- Я считаю, что мы не должны связываться с таким человеком!
- С КАКИМ ЕЩЕ ТАКИМ?
- Когда Бог хочет кого-то покарать, он лишает его разума, - парировал я.
Эта стрела достигла цели: Мори был потрясен. Как-то по-птичьи вертя головой и глядя на меня, он промямлил:
- Что ты имеешь в виду? Думаешь, что я ненормальный, да? И место мое в дурдоме? Может, ты и прав. Но с Берроузом я все равно свяжусь! - Прошмыгнув мимо меня, он вцепился в бумажный шарик, расправил его, разглядел телефон Сэма и, вернувшись к аппарату, снова заказал разговор.
- Вот нам и конец пришел, - вздохнул я. Прошло несколько минут.
- Алло, - внезапно произнес Мори, - мне мистера Берроуза пожалуйста. Говорит Мори Рок из Онтарио. - Снова пауза. - Мистер Берроуз! Это Мори Рок. - На лице моего компаньона застыла идиотская ухмылка, он изогнулся, уперев локоть в бедро. - У меня здесь ваше письмо, сэр, вы написали его моей дочери, Прис Фрауенциммер… касательно нашего избретения. Я имею в виду электронный симулакр. Очаровательное воплощение военного министра Линкольна, Эдвина Стентона. - Пауза, в течение которой Мори тупо пялился на меня. - Вы заинтересованы, сэр? - Снова пауза, на этот раз подлиннее.
"У тебя ничего не выйдет, Мори", - подумал я.
- Мистер Берроуз! - горланил Мори. - Да, понимаю… Это правда, сэр. Однако лучше увидеть своими глазами, чем обсуждать… Конечно! Если вы что-то упустили из виду…
Разговор продолжался, казалось, бесконечность. Наконец Мори поблагодарил Берроуза, попрощался и повесил трубку.
- Не срослось? - предположил я. Он глянул на меня сердито и устало:
- Угу.
- Что он сказал?
- То же, что и в письме. Он в упор не видит коммерческой выгоды. Думает, что мы - какая-то благотворительная фирма. - Мори прищурился, удрученно поводя головой: - "Не срослось", как ты изволил выразиться…
- Очень плохо.
- Может, это и к лучшему, - выдавил из себя Мори, только с такой безнадегой в голосе, словно бы и сам не верил в то, что говорит. Надо знать Мори! Чем больше в нем отчаяния, тем ближе он к безумным поступкам. Наверняка и теперь Мори выкинет какой-нибудь номер.
Я расстался с ним, снедаемый самыми гнусными предчувствиями.
Глава 5
В течение следующих двух недель мрачные предсказания Мори насчет краха электронного органа Роузена, кажется, подтвердились. Все наши люди, занимавшиеся доставкой товара, докладывали, что инструменты практически не продаются. К тому же всплыл веселенький фактик, что ребята Хаммерштейна предлагают теперь один из своих тональных органов дешевле тысячи долларов за штуку. Естественно, в эту цену не входила ни стоимость перевозки, ни цена банкетки. Что и говорить, новости просто праздничные!
Тем временем присутствие Стентона в нашей конторе почти не ощущалось, хоть он и торчал там безвылазно. У Мори возникла идея сварганить что-то типа демонстрационного зала для уличной торговли и заставить Стентона рекламировать спинеты. Я разрешил ему пригласить подрядчика, чтоб переделать первый этаж фабрики. Работа началась, а Стентон бесцельно бродил наверху, помогая Мори разбирать почту и выслушивая его бесконечные тирады о том, как надо улучшать производство. Мори предложил симулакру сбрить бороду, и они немного повздорили. В результате мой партнер отказался от своей идеи, а Стентон продолжал, как и раньше, разгуливать с длинными седыми бакенбардами.
- Чуть погодя, - объяснял мне Мори, заведя в укромный уголок, подальше от ушей Стентона, - я собираюсь заставить ЕГО демонстрировать самого себя. Как раз сейчас заканчиваю инструкции для этого дела. - И он пояснил, что собирается ввести инструкции в управляющий контур Стентона. Таким образом, последний просто не сможет возражать, как это произошло в случае с бакенбардами.
Кроме конторской суеты и склок, Мори стряпал нового симулакра, приспособив под мастерскую гараж. И как-то раз, по-моему в четверг, мне было позволено впервые лицезреть детище праведных трудов.
- Кем это будет? - поинтересовался я, уныло обозревая ШТУКУ. ОНО состояло пока лишь из сплошной мешанины схем, переключателей и проводов. Все это хозяйство собрано на здоровенной монтажной панели. Банди был занят проверкой центрального узла-"думалки". Он всадил щуп вольтметра в самую гущу проводки, изучая показания шкалы.
- Это Авраам Линкольн.
- Ты рехнулся, парень!
- Отнюдь. Мне надо сделать нечто воистину грандиозное, чтобы потом взять с собой к Берроузу. Хочу навестить Сэма в следующем месяце.
- А, понятно, - промямлил я. - Ты мне об этом не говорил.
- Что ж, думаешь, я собираюсь втихую свинтить от тебя?
- Да нет, - отмахнулся я, - ты работу не бросишь. В конце концов, не законченная же ты сволочь…
- А мне вот кажется, что ты меня держишь за отпетого подлеца! - огрызнулся Мори.
На следующий день, после долгих угрюмых размышлений, я отыскал в справочнике телефон доктора Хорстовски. Кабинет психиатра, амбулаторно пользующего Прис, находился в одном из самых престижных районов Буаз. Я набрал номер и попросил встретиться со мной как можно скорее.
- Можно ли узнать ваши рекомендации? - осведомилась медсестра.
- Мисс Присцилла Фрауенциммер, - с отвращением выдавил я.
- Хорошо, мистер Роузен, доктор Хорстовски сможет принять вас завтра в тринадцать тридцать.
По идее, надо было сейчас мотаться, выпятив язык, в поисках новых заказчиков. Разработка маршрутов, равно как и помещение объявлений в прессе - мои прямые обязанности. Однако с тех пор, как Мори позвонил Сэму Берроузу, что-то со мной случилось…
Наверное, меня беспокоило состояние отца. С тех пор, как он увидел Стентона и обнаружил, что ЭТО - человекообразная машина, он заметно стал сдавать. Вместо того чтоб каждое утро ходить на фабрику, папа частенько оставался дома, в основном сидел, сгорбившись, в кресле перед телевизором. Когда мы с ним виделись последний раз, по лицу его блуждало странное выражение, похоже даже, он слегка повредился умом. Я сообщил об этом Мори.
- Несчастный старик! - посочувствовал тот. - Льюис, мне. просто страшно говорить тебе об этом, но Джером сильно сдает.
- Я понимаю.
- Он больше не может участвовать в игре.
- Что же мне делать?
- Держи его подальше от конторских разборок. Посоветуйся с матерью и братом, вспомните, о каком хобби Джером всегда мечтал. Может, ему хотелось строить летающие модели аэропланов времен Первой мировой войны… Ради старика ты обязан подсуетиться, Льюис. Я прав, дружище?
Я кивнул.
- Здесь ведь есть и твоя доля вины, - заметил Мори. - Ты не заботился о нем должным образом. Человек с возрастом нуждается в поддержке - да, черт возьми, не о финансах речь, а именно о ДУХОВНОСТИ!
На следующий день я отправился в Буаз и в 13.20 остановил машину перед роскошным, модерновым зданием, в котором находился офис доктора Хорстовски.
Доктор встретил меня в холле. Я оказался лицом к лицу с человеком, чье телосложение весьма напоминало яйцо: круглое тело, такая же голова… Даже крохотные очки тоже оказались круглыми. Во всем его облике не было ни единой прямой линии, ни единого излома. Да и ходил он - словно бы перекатывался с места на место. Голос его был тоже каким-то округлым, плавным и мягким. Когда же мы добрались до кабинета и я уселся напротив, разглядывая доктора, то совершенно неожиданно оказалось, что его круглая физиономия украшена крепким, грубым носом. Наглым, словно клюв попугая. А в голосе мелькало тщательно замаскированное жало безграничной жестокости.
Хорстовски уселся, приготовив стопку разлинованной бумаги и ручку, скрестил ноги и начал задавать мне скучные рутинные вопросы:
- Чего вы ожидаете от нашей встречи? - спросил он чуть слышно, но вполне отчетливо.