- Идет, - согласился я. - Я буду на связи, - и положил трубку.
Я в ожидании уселся на кровать, и вскоре, не прошло и двадцати минут, примерно в полвторого ночи, телефон зазвонил снова.
- Алло, - сказал я в трубку. Откуда-то издалека:
- Говорит Милтон Хорстовски.
- Льюис Роузен, доктор.
- Мне позвонил мистер Рок. - Длинная пауза. - Как вы себя чувствуете, мистер Роузен? Мистер Рок сказал, что вы чем-то расстроены.
- Послушай-ка, ты, служащий правительства, - сказал я, - это не твое дело. Я поссорился со своим партнером, Мори Роком, вот и все. Сейчас я в Сиэтле, собираюсь присоединиться к более масшабной и прогрессивной организации - вспоминаешь мой разговор о Сэме К. Берроузе?
- Я знаю, кто это.
- Разве это ненормально?
- Нет, - сказал доктор Хорстовски. - Нет, если так обстоят дела.
- Я сказал Мори о пистолете просто затем, чтобы разозлить его. Уже поздно, и я немного обеспокоен. Иногда порвать с партнером - тяжелый психологический момент. - Я ждал, но Хорстовски молчал. - Думаю, что сейчас мне уже пора спать. Может быть, когда я вернусь в Буаз, я забегу на минутку и увижусь с вами: все это очень для меня тяжело. Прис ушла и сейчас работает на организацию Берроуза, знаете ли.
- Да, знакю. Я не теряю с ней связи.
- Она всего-навсего девочка, - сказал я. - Я начинаю думать, что влюбился в нее. Возможно ли это? Я хочу сказать - у личности моего плана?
- Возможно.
- Хорошо. Я полагаю, что это как раз то, что произошло. Я не могу жить без Прис, вот почему я в Сиэтле. Еще раз хочу сказать, что про пистолет я выдумал: вы можете сослаться на меня в разговоре с Мори на эту тему, если это его успокоит. Я всего лишь пытался показать ему, что говорю всерьез. Вы поняли меня?
- Да, думаю, что да, - ответил доктор Хорстовски.
Мы еще непонятно сколько времени проболтали о пустяках, наконец он повесил трубку. Как только я положил свою, я сказал себе:
- Парень, вероятно, позвонит в полицию Сиэтла или в здешнее Бюро психиатрического контроля. Я не мог рисковать: он запросто мог.
Поэтому я стал собирать свои вещи так быстро, как только мог. Побросав все в чемоданчик, я покинул номер, спустился-в лифте вниз, на первый этаж, и у стойки администратора потребовал свой счет.
- Вы чем-то остались недовольны, мистер Роузен? - спросил меня ночной клерк, пока девица выписывала счет.
- Нет, - ответил я. - Я сумел связаться с человеком, ради встречи с которым приехал сюда, и он хочет, чтобы я переночевал у него.
Я заплатил по счету - он оказался вполне умеренным, а потом вызвал такси. Швейцар вынес мой чемоданчик на улицу и засунул в багажник: я отблагодарил его парой долларов и минуту спустя мотор втиснулся в неожиданно оживленное уличное движение.
Когда мы проезжали мимо симпатичного мотеля, я обратил внимание на его размещение, остановил такси за несколько домов дальше, расплатился с таксистом и пешком вернулся обратно. Сказав владельцу мотеля, что моя машина разбилась, - я ехал через Сиэтл по делам - я зарегистрировался под именем Джеймса У. Байрда, которое выдумал, не отходя от кассы. Я сразу расплатился, это обошлось мне в девятнадцать пятьдесят, а затем, получив ключ в руки, удалился в комнату.
Номер был уютным, чистым и светлым - то, что мне было надо. Я сразу же плюхнулся в постель и уснул. Теперь им меня не сцапать - вот последняя мысль, которую я запомнил, когда проваливался в сон. А завтра я пойду к Сэму Берроузу и объявлю ему новость - я перехожу на его сторону.
Я запомнил еще одну мысль: скоро я снова буду с Прис, я поучаствую в ее полете к славе. Я буду здесь и все это увижу. Может быть, мы поженимся. Я ей скажу, как мне было без нее, признаюсь ей в любви. Наверно, она стала вдвое красивее, чем была, сейчас, когда Берроуз о ней заботится. А если Берроуз - мой соперник, я его сотру в порошок. Я его разложу на атомы невиданным доселе методом. Он не встанет на моем пути - я не шучу!
Вот с какими мыслями я засыпал.
В восемь утра меня разбудил солнечный свет, наполнивший комнату, заливший меня и мою кровать. Я не занавесил окна. Машины, припаркованные на улице в ряд, отражали солнечные лучи. Все это было очень похоже на славный денек.
О чем же я думал прошедшей ночью? Мысли, занимавшие меня перед тем, как я уснул, возвращались ко мне. Безумные, дикие мысли, все о женитьбе на Прис и убийстве Берроуза, ребячество какое-то… Засыпая, мы возвращаемся в детство, в этом нет никаких сомнений… Мне стало стыдно.
И все же я не отказался от своей позиции: я должен пойти, забрать Прис, а если Берроуз попытается мне помешать, - тем хуже для него.
Я обезумел, но не собирался отступать… Здравый смысл преобладал сейчас, при дневном свете: я потащился в ванную и долго простоял под холодным душем, однако даже дневной свет не рассеял мою глубокую уверенность. Я лишь работал над ней, пока мои идеи не стали более рациональными, более убедительными, более целесообразными.
Сначала я должен начать переговоры с Берроузом в надлежащей манере: я должен скрыть мои подлинные чувства, мои фактические мотивы. Я должен скрыть все, что касается Прис: я ему скажу, что хочу с ним работать, возможно - помогать проектировать симулакр, привнести в это дело весь опыт и все свои знания, полученные за годы работы с Мори и Джеромом. Но ни единого намека на Прис, потому что, если ему удастся уловить хотя бы малейший знак…
Ты хитер, Сэм К. Берроуз, сказал я себе. Но ты не можешь читать мои мысли. И они не отразятся на моем лице: я слишком опытен, слишком профессионален, чтобы обнаружить себя.
Пока я одевался и завязывал галстук, я тренировался перед зеркалом. Мое лицо было абсолютно безмятежным: никто бы не догадался, что внутри меня мое сердце разрывалось на кусочки, пожираемое страстью - любовью к Прис Фрауенциммер или Вумэнкайнд или как бы она там себя сейчас ни называла.
Вот что значит зрелость, говорил я себе, пока, усевшись на кровать, начищал свои ботинки. Это - способность скрывать свои настоящие чувства, способность создавать маску. Способность сделать идиота даже из большого человека, такого, как Берроуз. Если ты можешь это сделать - считай, что ты это уже сделал.
В противном случае ты конченый человек. Вот в чем весь секрет.
В номере мотеля был телефонный аппарат. Я вышел и позавтракал яичницей с ветчиной, запил все это кофе и соком. Затем, в девять тридцать, я вернулся в свой номер и взял телефонный справочник Сиэтла. Я провел немало времени, изучая списки разнообразных предприятий Берроуза, пока не нашел одного, где, по моим расчетам, он должен был быть.
Набрав номер, я услышал в трубке приятный девичий голосок:
- "Нортвест илектроникс", доброе утро.
- Мистер Берроуз уже пришел?
- Да, сэр, но он сейчас говорит по другому телефону.
- Я подожду. Девушка весело сказала:
- Я вас соединю с его секретаршей.
После долгой паузы я услышал другой голос, тоже женский, но более низкий, слышно было, что говорит взрослая женщина.
- Офис мистера Берроуза. Представьтесь, пожалуйста. Я сказал:
- Я хотел бы записаться на прием к мистеру Берроузу. Меня зовут Льюис Роузен. Я прилетел в Сиэтл прошлой ночью из Буаз, мистер Берроуз меня знает.
- Минуточку, - снова длинная пауза, потом женщина произнесла: - Мистер Берроуз сейчас будет говорить с вами. Говорите, сэр.
- Привет, - сказал я.
- Привет, - проник в мое ухо голос Берроуза. - Как дела, - спросил он бодро, - Роузен? Чем могу быть полезен?
- Как там Прис? - спросил я от неожиданности, что прямо сейчас с ним разговариваю.
- Прекрасно. А как поживают ваши отец и брат?
- Неплохо.
- Это, должно быть, интересно - иметь брата с перевернутым вверх ногами лицом: хотел бы я с ним встретиться. Почему бы вам не забежать ко мне на минутку, раз вы в Сиэтле? Где-то в час дня.
- Хорошо, значит, в час, - сказал я.
- Договорились. Спасибо и до встречи.
- Берроуз, - спросил я, - вы собираетесь жениться на Прис?
Никакого ответа.
- Я собираюсь вас застрелить:
- Ой, Боже милосердный!
- Сэм, у меня есть японская энцефалотропная плавающая мина, предназначенная для уничтожения людей. (Так я назвал свой пистолет.) И я собираюсь применить ее на территории Сиэтла. Вы понимаете, что это значит?
- Ой, не совсем. Энцефалотропная… - она, видимо, что-то там делает с мозгом?
- Да, Сэм. С ВАШИМ мозгом. Мы с Мори сняли шаблон вашего мозга, когда вы были в нашем офисе в Онтарио. С вашей стороны было ошибкой идти туда. Эта мина разыщет вас и взорвется. Если я ее запущу, нет такой силы, которая смогла бы поймать ее обратно: вам крышка, Сэм.
- Трам-парарам-пам-мать!
- Прис влюблена в меня, - сказал я. - Она призналась мне в этом однажды ночью, когда отвозила меня домой. Пошел вон от нее, не то тебе конец! Ты хоть знаешь, сколько ей лет? Хочешь узнать?
- Восемнадцать. Я бросил трубку.
- Я собираюсь убить его, - сказал я себе. - Действительно собираюсь. Он увел мою девушку. Бог знает, что он с ней делает.
Набрав еще раз номер, я попал на ту же телефонистку с приятным голоском:
- "Нортвест илектроникс", доброе утро.
- Я только что разговаривал с мистером Берроузом.
- О, вас разъединили? Сейчас я вас снова соединю, сэр, сию минуточку.
- Скажите мистеру Берроузу, - попросил я, - что я сейчас приду, ущучу его с помощью своей передовой технологии. Вы скажете ему это? До свидания. - И я снова повесил трубку.