Форд открыл ведерко и заглянул в него:
- А вилки у вас не найдется?
- Где-то были. Пошарь в кармане за креслом.
Форд сунул руку в карман на чехле кресла и нащупал вилку, возможно даже чистую. Он так проголодался, что ему было все равно, чистая она или нет, и ел с жадностью. Что он ест, было непонятно, зато невероятно вкусно.
Жуя, Форд глядел на экраны. На некоторых вспыхивали только цифры, данные с двигателей и внешних датчиков. На четырех выводились изображения с камер, установленных снаружи танкера спереди и сзади, справа и слева. Ветровое стекло отсутствовало: даже Форд понимал, что стеклянные окна наподобие земных уже после одного рейса по Большой Дороге сквозь песчаные и каменные бури стали бы мутными, если перед ними не установить силовое поле, а большие силовые поля стоили дорого и к тому же все равно не защищали от летящих прямо в лоб камней. Проще и дешевле было сделать четыре маленьких силовых поля перед объективами камер.
Передний экран заворожил Форда. Он увидел саму Большую Дорогу, которая бесконечной лентой катилась к невидимому ночному горизонту под звездным небом. Дорога бежала между двумя рядами крупных валунов, которые дальнобойщики натаскали сюда за многие годы, чтобы легче было найти идеально прямой путь к полюсу.
То и дело Форд замечал на мелькавших мимо камнях резьбу - слова или картинки. Некоторые камни были обернуты чем-то вроде пленки, лохмотья которой трепал ночной ветер.
- А это… - Форд попытался вспомнить, что говорилось в учебных файлах о земных дорогах. - Это дорожные знаки, да? Ну, километровые указатели и все такое?
- Что, на валунах? Не-а. Это памятники, - ответил Билли.
- Как памятники?
- Места, где кто-то погиб, - пояснил Билли. - Или где кто-то должен был погибнуть, но не погиб, потому что их шкуру спасла Марсианочка. - Он протянул руку и похлопал по красной женщине на пульте.
Форд задумался. Он поглядел на статуэтку:
- Так она… она вроде той Богини, про которую всё талдычат эфесиане?
- Не-ет! - Билли усмехнулся. - Наша Марсианочка совсем не такая. Просто девчонка с Земли, которая прилетела сюда, как все мы, и тоже немножко чокнутая. Такая же, как мы. Она думала, что Марс ей - вроде мужа. И была большая буря, и она вышла на ветер без маски. И говорят, она не погибла! Марс принял ее и заколдовал, чтобы она смогла жить Снаружи. По крайней мере так рассказывают.
- Мутировала, что ли? - Форд глядел на фигурку не отрываясь.
- Типа того.
- Но на самом-то деле она погибла, да?
- Это ты думай как хочешь, - сказал Билли, искоса глянув на него. - Только кое-кто из ребят клянется, что видел ее. Она живет в порывах ветра. Красная, как песок, и глаз у нее рубиновый, и если собьешься с пути, то увидишь вдали красный огонек - ее глаз, понимаешь? Если поехать на него, вернешься домой целым и невредимым. Я-то знаю, что это правда, потому что со мной так и было.
- Да?
Билли поднял руку, развернув ладонь:
- Честное слово. Неподалеку от "Два-Пятьдесят-Ка". Поднялась такая буря, что просто ни в какие ворота, такая, что ветром поднимало придорожные камни, представляешь? "Красотку Эвелину" швыряло порывами, как перышко, и навигация у меня вырубилась. И вот мы тут вдвоем с Биллом, он тогда совсем маленький был, а я заехал так далеко от дороги, что вообще не понимал, где я, и думал, что здесь мы и помрем. Но тут я увидел красный огонек и решил, что, кто бы это ни был, он в любом случае знает, где находится. Ну и погнал туда. Через час огонек мигнул и погас, а на экране прямо у меня перед носом станция "Два-Пятьдесят-Ка", только на ней ни одного красного огонька!
- Ух ты! - удивился Форд, который понятия не имел, что такое станция "Два-Пятьдесят-Ка".
- Про Марсианочку много историй рассказывают. Если видишь, что она катается верхом на ветре, значит, надо срочно прятаться, потому что идет Клубничка.
- Что такое Клубничка?
- Вроде смерча. Сильная-пресильная буря с песком и камнями. Громадный красный конус, танцующий по земле. Один такой снес первый эфесианский храм и раскурочил половину Труб. Возле Тарсиса такие бури бывают редко, но… - Билли покачал головой. - Толпы людей гибнут. Тогда много ваших полегло. Ты об этом не слышал?
- Нет, - ответил Форд. - У нас не принято говорить о плохом, когда оно позади.
- Правда? - Билли снова покосился на него.
- Потому что мы не можем позволить себе бояться прошлого, - проговорил Форд, отчасти цитируя то, что слышал на каждом заседании Совета, на которое его таскали. - Потому что страх делает нас слабыми, а если мы будем бесстрашно трудиться во имя будущего, то станем сильными. - Последнюю фразу он пропел, невольно повторяя отцовские интонации.
- Ха, - усмехнулся Билли. - Хорошая мысль. Нельзя идти по жизни, боясь всего подряд. Я всегда говорю Биллу.
Форд заглянул в ведерко, удивляясь, что так быстро съел все до самого дна.
- Но слушать всякие истории приятно, - сказал он. - Сэму, моему брату, постоянно попадает за истории.
- Хе-хе. Маленькая невинная ложь, да?
- Нет! Он взаправдашние истории рассказывает. О Земле, например. Он помнит Землю. Говорит, там все было чудесно. Хочет вернуться.
- Вернуться? - Билли даже вскинулся. - Но ведь детям обратно нельзя! Хотя если он был уже большой, когда улетел, может, и снова там приживется. Только я слышал, это трудно. Слишком сильная гравитация.
- А вы хотели бы вернуться? Билли помотал головой:
- На Земле много всяких стен. Кому это нужно? А тут, парень, тебе никто не будет указывать, что делать. Я могу просто нацелиться на горизонт и ехать, ехать, куда захочу, как захочу… Вжик! Что хочу, то и думаю, что хочу, то и чувствую, а главное - знаешь что? Песку и камням до тебя дела нет. И горизонту тоже. И ветру. Потому и говорят - просторы вселенной. Нет уж, назад я не вернусь!
Форд посмотрел на экраны и вспомнил, как по ночам глядел на длинные лучи прожекторов, выныривающие из темноты. Сколько он помнил, от этого всегда щемило сердце, и теперь стало ясно, в чем дело.
Форду был нужен простор.
IV
Они ехали всю ночь, и в какой-то момент бесконечные истории Билли о штормах, драках и чудесных спасениях перепутались, в них затесался Сэм со своей комнатой, в которой все было голубое от воды. А потом Форд рывком сел и стал озираться по сторонам на стены кабины.
- Мы где? - спросил он.
Передний экран показывал жутковатую серую даль и Большую Дорогу, которая бежала между валунами… куда? В блеклую пустоту, полную парящих теней.
- Уже у самой станции "Пятьсот-Ка", - ответил Билли, сгорбившись над рулем. - Почти на месте.
- А Охрана нас здесь не найдет? Билли рассмеялся и помотал головой:
- Не дрейфь, малый! Тут нет никаких законов, кроме законов Марса!
Дверь в каюту рывком распахнулась, и на них уставился Билл.
- Доброго утречка, крошка Билл!
- Доброе утро, - сварливо ответил Билл. - Ты за ночь ни разу не остановился. Ты вообще собираешься остановиться и выспаться по-человечески?
- На "Пятьсот-Ка" - обязательно, - пообещал Билли. - Слушай, организуй нам пожрать, а?
Билл не ответил. Он скрылся из глаз, и через несколько секунд Форд ощутил теплоту в воздухе - пар от горячей воды. Форд прямо-таки почувствовал ее вкус и понял, что ужасно хочет пить. Он выбрался из кресла, пошел на запах и увидел, что Билл открыл кухню и запихивает кусок чего-то под нагревательную спираль.
- Ты чай готовишь, да?
- Ага, - отозвался Билл, небрежно ткнув большим пальцем в сторону высокого бидона, испускавшего пар на горелке.
- Можно мне тоже чашечку?
Билл нахмурился, но достал из посудного ящика три кружки.
- Вы там, в Коллективе, часто деретесь? - спросил он. Форд заморгал от неожиданности.
- Нет, - ответил он. - Это вообще был не я. На самом деле подрались папа с братом. Они друг друга ненавидят. Но мама не разрешает им драться дома. Сэм сказал, что бросит нас, и папа из-за этого на него накинулся. Когда появилась Охрана, я убежал.
- Ох, - вздохнул Билл. Похоже, он относился к Форду уже не так враждебно, но сказал: - Ну и дурак. Тебя бы просто отвели к Мамочке, пока твой папа не придет в себя. Сейчас ты был бы уже дома.
Форд пожал плечами.
- Как тебя зовут-то?
- Форд.
- Как того парня из "Автостопом по Галактике"? - Билл впервые улыбнулся.
- А что это такое?
- Это книга, которую я все время слушаю. Хорошо заглушает песенки Билли. - Улыбка у Билла опять погасла.
Бидон запищал, нагревшись, и Билл повернулся и снял его с плиты. Он разлил темную бурлящую жидкость по трем кружкам и, открыв ящик-холодильник, достал оттуда какой-то желтый ком на тарелочке. Разделил его ложкой на три кусочка, по одному на кружку, и протянул чай Форду.
- Ой. - Форд заглянул в кружку. - Это не сахар.
- Масло, - пояснил Билл, как будто так и полагалось. Он отхлебнул глоток, и Форд, не желая выглядеть привередой, тоже попробовал чай. Оказалась совсем не такая гадость, как он ожидал. И даже вообще не гадость. Билл, глядя ему в лицо, спросил: - Ты никогда такого не пробовал?
Форд помотал головой.
- Но ведь это вы делаете масло, которое у нас продают! - воскликнул Билл. - Это же масло из МСК! А что вы пьете, если не это?
- Ну… шипучку, иногда чай с сахаром… - промямлил Форд, не понимая, какое это имеет значение.
Он отхлебнул еще чаю. Стало еще вкуснее.
- А сахар делают из сахарной свеклы, которую вы выращиваете? - не унимался Билл.
- Вроде бы да, - ответил Форд. - Я никогда об этом не думал.
- А как вы вообще там живете?