Все столпились вокруг Рида, показывавшего клочок бумаги.
- Бек бегает по лесу с сасквотчами и оставляет номера телефонов? - презрительно спросил Джимми. - Да бросьте вы, ребята!
Миллз хотел прояснить один момент:
- А этот Флеминг мог достать где-нибудь номер твоего мобильника?
Рида била дрожь.
- Вы шутите?
- Где находится это место?
Арлен ответил, постучав пальцем по бумажке.
- Уайттейл, в одном из глубоких ущелий. Я могу отвести вас туда.
Пит кивнул.
- Уайттейл. Это дальше на юг, Рид. Южнее Камайи. Рид понял, что он хотел сказать.
- Южнее! Я отправляюсь туда.
- Эй, подождите минутку! - Джимми преградил Риду путь. - Рид, послушайте…
- Джимми! - Миллз наставил палец Джимми в лицо. - Теперь ты заткнись. - Он выразительно поднял брови, и Джимми угомонился. - Поисковые команды начинают там, где закончили, и если они обследовали все зоны, значит, начнут по второму кругу с первых. Пит, дай всем задания, вызови Тайлера, а потом хватай своё снаряжение. Джимми, если ты хочешь участвовать в деле…
- Нет, спасибо. У меня есть медведь, настоящий медведь…
- Охоться на своего медведя, как тебе угодно. Пит, нам нужен четвёртый человек.
Пит посмотрел на Макса, который бросил насмешливый взгляд в сторону Кейна и сказал:
- Я с вами.
Пит похлопал Рида по плечу.
- Эй, может, Синг стоит взять свою передвижную лабораторию … - Он осёкся, увидев надежду в глазах Рида.
- Что такое? - спросил Рид.
Пит хотел бы ответить, но у него не было ни слов, ни времени.
- Ничего. Давай займёмся делом.
- Кэп, это невозможно. - Доктор Эмиль Баумгартнер, снявший пиджак и галстук и расстегнувший воротник рубашки, отпил глоток кофе из чашки, потом улыбнулся, словно забавляясь. - О, всё это очень занимательно. Такая история наделала бы шуму, но это невозможно.
Баумгартнер привёз Кэпа к себе домой в уютный особняк в викторианском стиле в южной части Спокана. Они сидели за кованым железным столом во внутреннем дворике, потягивая кофе под журчание дождевальной установки, разбрызгивавшей в разные стороны сверкающие радужные струйки на другой стороне лужайки. Ноутбук Кэпа стоял на столе между ними с полученными из лаборатории Джудит Ферфакс данными на мониторе.
- Невозможно? - Кэпу нравилось слышать это слово из уст эволюциониста - особенно Баумгартнера, уважаемого антрополога и научного сотрудника Йоркского центра. В течение многих лет он являлся самым благожелательным оппонентом Кэпа в дебатах по вопросу эволюции. Они много дискутировали в разных местах, иногда наедине, иногда публично, на разных уровнях громкости, но всё же умудрялись оставаться друзьями. - Вы уверены, что хотите сказать именно это слово?
Баумгартнер рассмеялся.
- Я не боюсь его. Оно у меня постоянно на уме. Кэп тоже рассмеялся, из вежливости.
- А потом вы предоставляете жалким марионеткам вроде меня произносить его вслух - или писать.
- Это был ваш выбор. Но сейчас меня удивляет, что не кто-то, а именно вы находите это возможным, когда вы в сущности разрушили свою карьеру, доказывая обратное.
- Буркхард считал, что сможет доказать это, - сказал Кэп.
Баумгартнер выразительно закатил глаза и усмехнулся:
- До сих пор считает, и Мерилл думает, что он действительно может доказать, поскольку Буркхард так говорит, но я уверен, вы согласитесь, что слепая приверженность теории порой подменяет настоящую науку.
- Мерилл поддерживает Буркхарда? Баумгартнер поднял руку.
- Стоп-стоп-стоп! Не забывайте о правилах. Больше ни слова об этом.
- Хорошо.
- Достаточно сказать, что Буркхард прискорбно близорук в своей области, но вполне способен создать систему. Он пользуется уважением научной общественности, водит дружбу с богатыми людьми, опубликовал несколько занимательных теорий. Университетское начальство души в нём не чает, словно он второй Уотсон или Крик, и вполне возможно, так оно и окажется, если он когда-нибудь сумеет доказать хоть одно из положений, которые выдвигает.
- Завидуете? - спросил Кэп. Баумгартнер издал смешок.
- Конечно. Но он исходит из совершенно ошибочной идеи, как вы указывали.
- Неужели? Вы говорите, что я был прав? Баумгартнер рассмеялся.
- Да перестаньте! Вы не всегда неправы, что бы я ни говорил!
- Но где я прав?
- Вы хотите услышать это от меня!
- Разумеется!
- Хорошо, хорошо. - Баумгартнер отпил ещё глоточек кофе и поставил чашку на стол, задумчиво глядя на сверкающие струйки спринклера на лужайке. - Когда вы утверждали, что любой организм представляет собой нечто большее, чем набор структур ДНК, вы были правы. Здесь я с вами согласен.
- Значит, вы согласны также, что мы не можем найти специфические гены, которые определяют особенные поведенческие характеристики вроде качания на ветках или предпочтения винограда огурцам.
- Или которые заставляют хомо сапиенса ходить прямо или даже читать Шекспира. Согласен.
- Но похоже, Буркхард считает, что такие гены можно найти.
- Он выбрасывает на ветер кучу денег. - Антрополог снова спохватился. - Я этого не говорил. - Он продолжал: - Любой может сравнить ДНК человека с ДНК шимпанзе и найти сходства и отличия, даже установить количественное соотношение между ними.
- Например, заявить: "Мы на 98 процентов шимпанзе"?
- Вы меня в конфуз не вгоните, Кэп. Не я придумал эту фразу, хотя был бы гораздо богаче, если бы сделал это. Но как вы указывали, и здесь я с вами согласен, мы можем выявить специфические особенности в структуре ДНК. Мы можем даже установить, какому животному или растению принадлежит ДНК, но мы не в силах создать генетический код и изменить его. Это слишком, слишком сложно.
Кэпа премного удивило количество уступок, сделанных Баумгартнером.
- Погодите минутку. И никаких доводов в пользу сайтспецифического мутагенеза?
Баумгартнер рассмеялся.
- Я слышу саркастические нотки?
- Вы доказывали такую возможность, помните?
- В случае с обратными мутациями, Кэп. С обратными. Если мы можем идентифицировать мутацию, испортившую здоровый ген, то можем прибегнуть к сайт-специфическому мутагенезу, чтобы восстановить исходный ген и спасти мутанта, возвратив в нормальное состояние. Вы же сами признали мою правоту тогда.
- О'кей. Очко в вашу пользу.
- Спасибо. За это вы получаете бонус. - Он понизил голос, словно их могли подслушивать враги. - Однако за все годы работы с обратными мутациями мы ни разу на самом деле ничего не улучшили. Мы ни разу не получили особь, превосходящую по своим качествам исходную.
- Ещё одна уступка?
- Допущенная с глазу на глаз, строго между нами.
- Ладно, с учётом этого, как насчёт довода, что насекомые мутируют и вырабатывают иммунитет против инсектицидов?
Баумгартнер сверкнул на него глазами в притворном гневе.
- Так вот как вы мне отвечаете на великодушие! Кэп поднял брови.
- Вы использовали этот довод в публичном споре со мной. Сейчас, когда мы с вами беседуем конфиденциально…
Баумгартнер медленно отпил кофе из чашки, явно собираясь с силами, чтобы сказать следующее:
- Здесь вы тоже правы. При наличии токсина естественный отбор, безусловно, происходит в пользу мутантов, имеющих иммунитет, и здесь возникает искушение прекратить все наблюдения и прийти к выводу о выгодной адаптивной мутации. Но вам требуется лишь устранить токсин и продолжать наблюдение. Тогда вы обнаружите, что обладающий иммунитетом против токсина мутант имеет много других слабых мест, и поэтому не в состоянии соперничать с нормальными насекомыми, отчего вымирает. Это невыгодная сделка: так больной серповидноклеточной анемией, имеющий иммунитет против малярии, в конечном счёте умирает от анемии. Здесь нет никакой выгоды. - Он откинулся на спинку кресла, испытывая боль от своих собственных слов: - Если бы вы ещё имели хоть какой-то вес в научных кругах, я бы никогда не сказал вам этого. Но поскольку вас никто не станет слушать…
- Я всегда ценил вашу честность.
Баумгартнер расслабился - теперь, когда худшее осталось позади, - и после минутной паузы продолжил:
- Все эксперименты с ДНК подобны попыткам ребёнка настроить современный компьютер с помощью игрушечного молотка. Они всегда ведут к отрицательным результатам и никогда к положительным. В доказательство мы можем предъявить вагоны дохлых мутированных дрозофил и лабораторных мышей.
Кэп помолчал, в свою очередь уставившись на сверкающие струйки спринклера.
- Вы понимаете, что говорите? Баумгартнер кивнул.
- Нечто такое, что я никогда не попытаюсь предать гласности.
- Что мутации не ведут к улучшению?
- Нет, тогда бы я просто выдал вашу идею за свою. Я только говорю, что любые эксперименты с ДНК дадут отрицательные результаты. Если вы попытаетесь изменить генетический код шимпанзе, к примеру, вы получите один из трёх возможных результатов: нормального, нисколько не изменившегося шимпанзе, умственно отсталого шимпанзе урода или мёртвого шимпанзе.
Кэп страшно удивился.
- На каком основании вы допускаете такое?
- На том основании, что мы достигли всех трёх перечисленных результатов. - Он поднёс чашку к губам, успешно за ней прячась.
Для Кэпа это было новостью.
- Вы пытались изменить генетический код шимпанзе? Баумгартнер весь передёрнулся, словно от удара электрическим током.
- Мы попытались, сделали выводы и закрыли проект. По причинам профессионального и юридического свойства я ничего больше не могу вам сказать по данному поводу.
- А что насчёт Буркхарда?