* * *
Что сказала бы миссис Бакли, так и осталось неизвестным. В восемь "шевроле" Себастьяна подкатил к восточному входу в кампус, доктор Беннетт ждала в кафе, где обычно завтракали преподаватели медицинского колледжа. Лекции уже начались, и сейчас здесь было пусто.
- Это Памела, - представил жену Себастьян. - Доктор Беннетт.
- Очень приятно, доктор, - сухо сказала Памела, но, поняв, что сейчас не время для выяснения давно закончившихся отношений, перешла к делу. - Сегодня ночью на плече Элен появился еще один…
- Позвольте, - мягко, но решительно прервала Фиона, - я посмотрю сама, хорошо? Иди ко мне, Элен, ты не боишься, что я сделаю тебе больно?
Доктор Беннетт подвела девочку к окну и долго разглядывала синяк, будто это было экзотическое тропическое растение.
- Ну что? - не вытерпел Себастьян после нескольких минут напряженного молчания.
- Хочешь мороженого, Элен? - спросила доктор Беннетт. - Шоколадное или фруктовое?
Усадив девочку на стул рядом с Себастьяном и подав знак официанту, Фиона повернулась к Памеле:
- Уверяю вас, - сказала она, - девочка здорова. Я сделала полный анализ крови. Единственное нарушение - немного пониженный гемоглобин, но это естественно, принимая во внимание условия, в которых она провела первые годы своей жизни. Этот синяк - и наверняка другие тоже - результат… м-м…
Фиона смутилась, стараясь подыскать слова, не обидные для Флетчеров, но правильно описывавшие суть дела.
- Ты хочешь сказать, что Элен били? - прямо спросил Себастьян.
- Если ты внимательно приглядишься, то увидишь, что кровоподтек по форме похож на три пальца… ну, как если бы ты взял девочку за плечо и сильно…
- Я? - возмутился Себастьян. - О чем ты говоришь?
- Я не имею в виду тебя лично, просто…
- Вчера вечером, - резко сказала Памела, - кровоподтека на плече Элен не было, я буду утверждать это даже на Страшном суде. Ночью я трижды входила в детскую, но к Элен не прикасалась, в этом я тоже готова присягнуть.
- Девочка спит спокойно? - поинтересовалась Фиона. - Не кричит во сне? Ей не снятся кошмары?
- Она несколько раз что-то пробормотала, кажется, по-русски, - вспомнила Памела. - А вообще… Нет, спала спокойно.
- Элен разговаривает с вами по-русски?
- В первое время, но дети очень быстро учат язык, - вмешался в разговор Себастьян, - и уже месяца через три после переезда Элен перестала вставлять в свою речь русские слова. Я уверен, она уже и думает по-английски.
- Понятно, - протянула Фиона.
Элен сосредоточенно ела мороженое и не обращала внимания на разговоры взрослых.
- Вы не будете возражать, - сказала Фиона, - если я поговорю с девочкой наедине? Басс знает, - обратилась она к Памеле, - мое медицинское образование включает и подготовку психолога.
Памела хмуро посмотрела на мужа и произнесла неприязненно:
- По закону при разговоре с детьми должен присутствовать один из родителей.
- Конечно, - кивнула Фиона. - Проблема в том, что в вашем присутствии реакции Элен могут оказаться несколько иными, чем… Я не настаиваю, просто предлагаю, потому что, мне кажется, это может дать результат.
- Пам, - сказал Себастьян. - Я думаю, доктору Беннетт можно доверять.
- Конечно! - воскликнула Памела. - Можно доверять!
Она смяла лежавшую на столе салфетку и швырнула на пол.
- О Господи, - пробормотала Памела, - извините, я…
- Не нужно извиняться, - участливо сказала Фиона. - Я понимаю…
- Хорошо, - согласилась Памела. - Где вы хотите разговаривать? Мы с Бассом будем рядом, в соседней комнате.
- У меня кабинет в терапевтическом корпусе. Элен доест мороженое, и мы отправимся.
* * *
- Почему так долго? - нервно сказала Памела. - О чем она может разговаривать с маленьким ребенком вот уже полтора часа?
Себастьян сжал руку жены, он и сам беспокоился - не за Элен, естественно, Фиона позаботится, чтобы девочка чувствовала себя комфортно, его беспокоило состояние Памелы. Неизвестно, о чем она думала и что скажет, когда Элен с Фионой выйдут, наконец, из кабинета.
Дверь распахнулась, и в коридор выбежала разгоряченная Элен, размахивавшая бумажным самолетиком.
- Мама! - закричала он, бросаясь к Памеле. - Папа! Посмотрите! Он летает до потолка! Может и выше, но потолок не пускает!
- Элен, - пробормотала Памела, прижимая к себе девочку, - с тобой все в порядке, милая?
- Конечно, - вместо девочки ответила вышедшая следом доктор Беннетт. - Замечательная у вас дочь, Памела. И твое воспитание, Басс, тоже сказывается - Элен очень хорошо для ее возраста рисует…
- Но… - сказал Себастьян, напряженно глядя в лицо Фионе. В отличие от жены, он разбирался в том, что означала каждая интонация его бывшей подруги, и видел, что сказанное было прикрытием слов, не произнесенных вслух.
- Не знаю, - призналась Фиона. - Определенно одно: она не могла сама себя ударить.
- Стигматы? - спросил Себастьян.
- Я думала о такой возможности, - медленно произнесла Фиона. - Не похоже, Басс. Ваша Элен - совсем не тот психологический тип. К тому же стигматы никогда не появлялись у маленьких детей. Надо быть взрослым фанатиком… Нет-нет, это не стигматы, успокойся.
- Успокойся! - нервно воскликнул Себастьян. - Ты не можешь сказать, больна Элен или здорова. Что нам делать? Должна ли она ходить в детский сад? Должен ли кто-то из нас - я или Пам - постоянно с ней находиться и следить…
- Пожалуйста, Басс, не паникуй, хорошо? Дней через десять я сделаю еще один анализ крови, и мы с Элен - если за это время ничего не произойдет - поговорим еще раз.
- Нет, - твердо сказала Памела, вставая и заставляя мужа подняться. - Никаких бесед я больше не позволю. И никаких анализов. Элен и без того напугана.
- Но, Пам… - слабо запротестовал Себастьян.
- Все, - отрезала Памела. - Пойдем, Басс.
У двери Себастьян обернулся в надежде на то, что встретит взгляд Фионы и поймет то, что доктор Беннетт не хотела говорить вслух: ждут ли их тяжелые дни, или можно надеяться на лучшее? Фиона не смотрела в его сторону. Похоже было, что она вообще никуда не смотрела - то ли о чем-то сосредоточенно думала, то ли, напротив, старалась отогнать от себя мысли, приходившие ей в голову против воли.
* * *
Воскресные дни семейство Флетчеров провело на берегу Гудзона - просыпались рано, Памела будила девочку, и они отправлялись к реке, ставили палатку, завтракали, а потом до самого вечера бегали по жесткой траве, кувыркались, прятались друг от друга за деревьями, в воду не заходили и Элен не пускали - впрочем, она не очень-то и стремилась, - весна была довольно прохладной, а вода в Гудзоне - холодной, будто река вытекала из Северного Ледовитого океана.
Домой возвращались только ночевать - Себастьян предлагал остаться в палатке до утра, но Памела не согласилась: холодно, и к тому же ночью по Гудзону шли в сторону Нью-Йорка грузовые суда, тарахтели дизели, на борту играла музыка, а в сотне ярдов от пляжа проходила вдоль берега железная дорога, где движение грузовых поездов было оживленным именно по ночам - нет, спать лучше дома. Собственно, какая проблема, до дома и ехать-то всего десять минут, неудобно, конечно, каждый раз раскладывать палатку и вещи, а вечером все собирать и грузить в машину, ну так что, для чего, в конце концов, в доме мужчина?
Элен за два дня хорошо загорела, сдружилась с девочкой четырех лет, приезжавшей на пляж с родителями из Гринпорта. Синяки сошли, Памела несколько раз в день осматривала дочь, ничего не находила и совсем успокоилась.
Утром в понедельник ее настроение изменилось - круто и надолго.