- Интересно, - хмыкнул Бульдозер. - В первое значение голова входит, а во второе - нет.
- Повторяться не буду! - отрезал Комбат.
- Все владелицы этого памятника, стремятся нацепить на выпуклости драньё от, какого-нибудь известного портного, преимущественно заграничного! - Кащей зло сплюнул и махнул рукой.
- Ну, не скажи, - возразил Пифагор. - На центральной улице, пусть и периферийного, но очень большого города, открывался бутик от такого умельца. Народу - до фонаря! В нашем мегаполисе, такие номера не пройдут и аборигенов, на подобную ерунду не купишь. Долго магазинчик не протянул, потому что местные жители не брезгуют носить обмотки: ни от Ху Линя, ни от Линя Ху.
- Да, никто не хочет поддерживать творческую личность! - вздохнул Крон, заботясь в первую очередь о личных шкурных интересах, а друзьям показалось, будто он сожалеет о швеях-мотористах.
- Чего их поддерживать? - возмутился Комбат. - Этих кооператоров штаны поддерживают, сшитые каторжным трудом, а нам, того гляди, скоро свои портки придержать будет нечем!
- Бытует поверие, - вмешался Доцент, опрокинув свою порцию горячительного. - Личность творческая, значит пьющая, а спонсировать попойку - не в нашем стиле.
Крон засмеялся, припомнив дела недавних дней, и поведал свою историю, выливающуюся из вывода Доцента:
- Не знаю, кто вывел эту словесную формулу, но в одном заведении, торгующем принадлежностями для производства рекламы, я это озвучил. На это мне ответили, что к ним приходят такие мастера, в соответствующем состоянии, которые создают не впечатление, а твёрдую уверенность, в их исключительности - слишком творческие. Один гений так дыхнул, что у продавцов из глаз слёзы брызнули. Но это была не главная беда. Обессилевший от творческих изысканий субъект, более не в силах держаться на ногах, произвёл естественное, для подобных случаев действие - облокотился на товар. В результате, от такого необдуманного шага всё, что демонстрировалось для продажи - покатилось по полу. Сияя всеми цветами радуги, продукция беспорядочно перемещалась по паркету, унося на себе мужика, как весеннее половодье уносит отходы лакокрасочного производства мутным потоком, вместе с уснувшим сторожем. А нечего было вносить сумятицу, в упорядоченный процесс торгового заведения.
- Пора тебе писать историю своей жизни, - намекнул Комбат. - Библиографическую повесть.
- На хрен никому не нужна - твоя личная жизнь, кроме любителей заглядывать в чужое пространство, через призму замочной скважины, - Крон показал рукой на дверь, где должно было находиться предполагаемое приспособление для просмотра видеофайлов, в режиме реального времени.
Бульдозер машинально проводил его руку взглядом до двери и обомлел: мимо бронированного стекла охранки прошла длинноногая девушка. Словно опомнившись, что она пропустила нечто важное, особа сделала шаг назад и, подавшись всем корпусом в том же направлении, заглянула в окно. Она улыбнулась, помахала на прощание рукой и, удалившись в конец коридора, растворилась в массивной двери.
- Вот и привидения пошли, - мелькнула в голове Бульдозера мысль.
От товарищей можно было ожидать разинутых ртов, но они словно с ума посходили. Комбат орал "Люся", Кащей "Маша" и так далее, но Сутулый поразил больше всех, произнеся нестандартную, для таких ситуаций, фразу: "Алевтина Ивановна, а вы что здесь делаете?" После того, как первоначальный шок прошёл, начали сверять показания, и тут выяснилось, что каждый видел своё, личное: жён, сестёр, подруг. Товарищи молча, как по команде, повернули головы, с подозрением посматривая в сторону Сутулого.
- Ну, чего уставились? - огрызнулся гвардейский горбоносец. - Я свою тёщу увидел - покойную!
- А я созерцал бывшую жену, ушедшую к другому, - сказал Бармалей, - думал - неужели вернулась? Уф! Чуть не обгадился…
- Да, - протянул Пифагор. - Теперь его камзол ни одна прачечная не примет.
- Пусть он его в министерство культуры отнесёт - там поймут, - смеясь, предложил Почтальон свою версию концовки. - Заодно панталоны, с собой захватит.
За припёртой дверью, что-то громко хлопнуло, как будто взорвалось.
- Кукла лопнула, - мрачно подал голос Крон. - Перекачали…
- Если подобное будет продолжаться, нам тоже придётся портки простирнуть, - ещё мрачнее, добавил Почтальон к сказанному.
- Да! - согласился Крон. - Покоя нам здесь не дадут. Нужен марш-бросок вперёд, не обращая внимания на все пугалки, напоминающие, какой-то дурацкий сон.
- Посмотрим шустренько на лабораторию клонирования, - предложил Бульдозер. - Она следующая.
Вопреки названию, в сарае, где должны ходить толпами особи, все как один - на одно лицо, никого не было. Не было не только объектов размножения, но и мебели тоже.
- Ничего не понимаю! - воскликнул Комбат, пожимая плечами. - Пусто, как у нищего в суме.
- А чего тут понимать? - Доцент хмыкнул и улыбнулся. - Столько клонированных личностей: с одним характером, с одинаковыми наклонностями - взяли и пропили всё оборудование, вместе с мебелью. Где-нибудь на воле…
- Пойдём, посмотрим телепортационные камеры, и валим отсюда! - предложил Дед. - Увиденного и так, на всю жизнь хватит.
- Здесь воздух, как будто пропитан неудачными экспериментами, - морщась, прошептал Сутулый. - И ещё, кое-чем…
- Сейчас дверь откроешь, он ещё больше пропитается, - убеждал его Дед.
Осторожно войдя в лабораторию, сталкеры увидели камеру, круглую в поперечнике и, наполовину стеклянную. Она имела шлюз, как и полагается по жанру, но внутри была пустая. Пульт непонятного назначения притулился у стенки, и не подавал признаков электронной жизни. Стены помещения, выкрашенные белой краской, имели грязный оттенок: то ли от времени, то ли от весёлых экспериментов.
- Пусто, - сделал заключение Почтальон, хоть и так всем было видно, что разнообразием обстановка не баловала.
- Согласно карте, это передающий пункт, - ответил Бульдозер на немые вопросы. - Стартовая площадка.
- Попробовать никто не желает? - предложил Бармалей новый вид экстрима.
- Даже адреналин не успеет выделиться, - смеясь, ответил Кащей. - Мне лично, так кажется.
- Что-то, да успеет! - заверил его Дед.
Следующая дверь выделялась, из себе подобных, неестественно сильной помятостью и, судя по всему, повреждения были нанесены изнутри.
- Это, какая же силища должна быть? - изумился Пифагор. - Мне уже кажется нецелесообразным открывать калитку.
Сутулый, подойдя к двери, громко в неё постучал и, приложив ухо, почти к самому железу, прислушался. Ни шороха, ни звука, не раздалось за непроницаемой перегородкой, повидавшей на своём веку, видимо немало. Глядя на изуродованный металл, можно было себе представить, что творилось в тех стенах, какие страсти кипели в теплящихся жизнью оболочках, какие отчаяния подвигли испытуемых, на такие порывы ярости. А может быть, полное отсутствие рассудка заставило обитателей кромсать неподдающуюся преграду?
- Не отвечают? - издевался Комбат над Сутулым, присоединяясь к нему, и барабаня по железу так, будто хотел выбить из неё дурь и непослушание. - Откройте - милиция!
- Это они там, от радости онемели! - высказал Крон свою версию. - Кстати, Ком, а почему милиция, а не полиция?
- Потому что мы вооружены, будучи гражданскими лицами, а не профессиональными правоохранителями, - пояснил Комбат.
- Ну, все грамотные стали! - сплюнул Крон. - Вооружённые бандиты мы, с точки зрения закона - так и говори. Называй вещи своими именами, и открывай уже, наконец, эту мятую железяку. Нервы не железные, хоть и помяты, может быть похлеще этой жестянки!
Открывшаяся картина была достойна кисти испанских сюрреалистов. Посередине лаборатории возвышался такой же ящик, как и в передающем центре. Вокруг него стояли мумии и не подавали признаков активности. Ни один забальзамированный мускул не дрогнул на почерневших, от времени, лицах. Обмоточная ткань местами отсутствовала, обнажая иссушенную кожу, но в целом, картина не выходила за рамки музейного показа. Правда, одна странность, всё-таки была: время от времени казалось, что застывшие в нелепых, но в монументальных позах, замотанные в лохмотья мертвецы, смотрят живыми и ненавидящими глазами. У комбата сдали нервы и, не выдержав, он выпустил очередь из автомата, в результате чего мумии рассыпались в прах; разлетелись в такую пыль, которая казалась древнее самого времени.
Вздрогнув от неожиданности, Крон молча сплюнул и тихо сказал, вкладывая в каждое слово весь накопившийся, за прошедший период, яд:
- Зачем же так сразу? Можно было и поговорить…
- У психолога болтать будешь! - сердито ответил стрелок и перезарядил оружие.
Пыль, вперемежку с пороховым дымом, витала в воздухе и щипала в носу, вызывая неудовольствие у некоторых членов компании, которые громко его выражали. Другим она причиняла, не меньше неудобства, но они предпочитали помалкивать, не то, гвалт бы стоял такой, какой бывает на восточном базаре, при известии о появлении знаменитого вора. Сгрудившись у входа, и не обременяя себя попиранием останков погибших, товарищи стали держать совет, что делать дальше. Доцент первый предложил самое разумное решение, указывая рукой на круглую заглушку, венчающую коридор, как круглая печать:
- Надо выметаться отсюда, и немедленно! Даже в этот проход, чтобы не казалось потом, будто зря сюда шли.
- Осталась самая малость - открыть его, - зевая, сказал Дед.
Увидев, что Почтальон откололся от коллектива, Бармалей указал на него пальцем, со словами:
- Смотрите, что это он там руками машет?!
- Почта! - позвал его Крон. - Ты с кем там разговариваешь? Сам с собой, что ли?!