Да, она видела рисунок - это был довольно хорошо сделанный набросок углём, правда, он плохо сохранился. Рука художника изобразила странные пещеры у подножия горы - те походили на разломанные соты мёда. Как будто гигантская рука переломила гигантское восковое полотно, отделила один обломок от другого - так, что тягучие волокна растянулись и так застыли, образовав глубокие проёмы и узкие щели. Даже на пергаменте зрелище впечатляло - художнику удалось придать рисунку ощущение грандиозности и величины.
- Вот эти проёмы и есть вход в подземный лабиринт. - продолжал царь. - Я купил рисунок и описание у одного заезжего финикийца, который, в свою очередь, привёз их из Персии, где купил на базаре за бесценок.
- А ты уверен, что это здесь? - спросила Маргит, удивляясь про себя способности Соломона к откровенному авантюризму: взять и затеять дальний переход из-за какой-то старой бумаги.
- Уверен. - отвечал царь.
- И как же ты собираешься искать этот вход? - дознавалась она, оглядывая уходящие в вечерние тени горы. - Ведь тебе придётся со своими людьми обойти все эти вершины! На это уйдёт год!
- Не думаю. - засмеялся царь. - Я полечу на воздушном корабле и буду обозревать окрестности с высоты.
Она не верила своим ушам: он снова заговорил про воздушный корабль - что это значит?! Или это снова шутка?
Во время возвращения обратно ко дворцу Маргит приставала к царю, требуя немедленно рассказать про таинственный корабль, которого взять было негде - разве что он где-то тут припрятан.
- Женщина, прекрати. - с удивительным терпением отвечал Соломон на все её домогательства.
Вернувшись во дворец, Маргит увидела, что здесь многое преобразилось - за время их прогулки с царём, слуги вымели мусор из помещений, прилегающих к спальне, а в спальне отмыли пол, под слоем грязи на котором проявились прекрасные мраморные мозаики. На холодный камень набросили ковры. Монументальное королевское ложе тоже отчистили от загрязнений, положили на него множество меховых одеял и парчовых покрывал и сумели как-то установить полог. В комнате с занавешенными от ночного холода окнами стояли медные треноги с курильницами и жаровнями. Тут же поставили два раскладных стула возле столика с едой. Всё было приготовлено к вечерней трапезе и сну.
"Прекрасные слуги у Соломона. - подумала Маргит, - и дворец прекрасный."
Ей рисовались в уме чудесные картины: как можно поселиться здесь, перевезти сюда все необходимые вещи из её дворца. Как можно обустроить этот уголок и оживить его царским присутствием. Здесь снова будут жить люди, и снова будет кипеть жизнь. Здесь замечательные условия для земледелия, здесь есть вода - не то, что её плотина, которую надо подлатывать в конце сухого сезона всякий раз, когда вода из неё уйдет.
Она обнаружила, что замечательные слуги Соломона, которых она считала неприветливыми из-за их молчаливости и угрюмости, постарались даже в соседней комнатке устроить ей что-то вроде алькова. Тут стало чисто, были постелены ковры, перенесены её сундуки, стоял столик с зеркалом и маленький пуфик. Тут стояла оловянная бадья, полная горячей воды!
Когда она появилась из-за полога, повешенного над дверью, в лёгком одеянии для сна, то самым своим счастливым видом вызвала на лице царя светлую улыбку. Это была ночь полного согласия.
"Чего ещё я желаю от судьбы? Я получила всё полной мерой. Кажется, лучше уже ничего не будет. Нельзя ждать от жизни слишком много - так не бывает. Как бы ни решил он, каков ни был бы исход - всё лучшее уже было. Когда я увижу, что он пресыщен мной, я тихо уйду, чтобы сохранить в сердце эти лучшие мгновения. Не он меня покинет, а я его, потому что вечным счастье не бывает."
***
Наутро она опять встала раньше Соломона, потому что желала предстать пред ним свежей и убранной. Ещё вчера она заметила лестницу, ведущую из алькова наверх - там был небольшой балкон, с которого ещё одна лестница вела вниз - прямо к купальням заднего двора. Сами купальни были бесполезны - кроме мусора и грязи в них не было ничего хорошего, но родник, пробивший себе дорогу и падающий водопадом, - это было то, что нужно.
Слегка вздрагивая от утреннего тумана, Маргит вышла на балкон, обнесённый широкими перилами с толстыми кубами. На сторонах кубов разевали пасти обколотые морды львов. На одном из кубов её ждал ангел. Сидя в странной позе - на подогнутой под себя ноге, опираясь руками и подбородком на колено другой ноги, он скосил глаза в сторону двери. В глазах его сквозила уже не ненависть, а откровенное страдание.
Увидев выходящую царицу, он поднял голову и прямо посмотрел своими необыкновенными глазами. Ничего не говоря, он так и смотрел, словно надеялся, что она сама собой исчезнет.
- Ну, что ж ты хочешь от меня? - спросила царица Савская, сразу ощутив при виде своего преследователя огромную усталость. Его непонятная враждебность угнетала её.
Он всё молчал и глядел, не препятствуя ей идти, куда нужно - просто всем своим видом напоминая, что не будет царице Савской покоя во все дни её жизни.
- Охраняешь Соломона? - усмехнулась Маргит, проходя мимо и направляясь к ступеням. - Что же ты его от Лилит не охранял - она ведь думала обмануть его, представляясь мной. Она даже лазутчика ко мне подослала, чтобы выведать то имя, которым он назвал меня наедине. Ты не боялся, что она сейчас могла быть с Соломоном?
- Лучше бы она. - непримиримо проронил ангел.
- Вот как?! - Маргит была до того изумлена, что остановилась и обернулась, чтобы посмотреть в глаза своему врагу.
Он не против того, чтобы видеть в объятиях своего царя ту жестокую вампирицу?! Он не против демона с козлиной ногой и уродливой душой? Он не опасается за жизнь Соломона, так отчего же столь сильно ненавидит царицу Савскую?!
- Ты желал бы ему такой возлюбленной?! Ты полагаешь, он был бы счастлив с этим демонским отродьем?!
- Она бы развенчала в его глазах образ царицы Савской. - ответил Ангел. - Он отбросил бы её от себя с отвращением. Красивая кукла с глупыми мозгами - вот что такое Лилит. Он бы почувствовал в ней грязь души и не искал самообмана, как с тобой.
- Ты ничего не понимаешь, ангел, а людских делах. - с сочувствием произнесла Маргит, глубинным нервом души чувствуя, что он не играет и не лжёт. - Я счастлива самым малым его вниманием к себе. Я упиваюсь каждым мгновением с начала нашей встречи. Я всем готова жертвовать, лишь бы остаться с ним. Я его люблю, и он меня любит.
- Это ошибка, это ошибка. - прошептал Ангел. - Он находится во власти чар, он околдован. Прошу тебя, оставь его, уйди. Ты его проклятие, его слабость, его несчастье. Он был несчастлив без тебя, он будет в тысячу раз несчастнее, обретя тебя.
Она молча отвернулась и стала спускаться по лестнице, не удостаивая больше ангела и слова. Он ничего не сможет сделать против воли Соломона, он связан своей службой, он просто ангел.
Небесный воин посмотрел на царицу сверху, когда она пошла к источнику. Потом он оттолкнулся от опоры, падая с высоты спиной вперёд, извернулся на лету и легко приземлился на ноги. Догнал её и пошёл рядом, стараясь приноровиться к шагу.
- Послушай, женщина. - заговорил он примирительным тоном. - Отчего бы тебе не вернуться к своему мужу? Не вечно же ты собираешься здесь оставаться?
Маргит остановилась и резко повернулась к нему.
- Что ты знаешь о моём муже?!
- Я только знаю, что ты явилась к нам из другого мира. Я видел тебя в обличье джиннии.
- Да, это так. - призналась Маргит. - Но это временно. На самом деле я человек.
- Так отчего же тебе не вернуться к мужу? - снова заговорил он, смягчая голос. - Разве ты не любила его? Разве он не будет ждать тебя? Разве не будет в горе?
- Разве я говорила, что останусь тут навсегда?
Ангел словно поперхнулся и некоторое время смотрел на неё широко раскрытыми глазами, а потом спросил с надеждой:
- Так ты уйдёшь? Оставишь его?
- Видишь ли, - усмехнулась Маргит. - я бы осталась с Соломоном до самой смерти, да он не зовёт. Но, если всё же позовёт, то будь уверен: я брошу всё и пойду за ним, куда бы он меня ни звал. Я готова скитаться с ним в безлюдных пустынях, пересекать горы пешком, голодать и умирать от жажды.
С минуту ангел смотрел на неё без всякого выражения в глазах, потом проговорил:
- Я скован запретом, а то не задумался бы тебя убить.
Он развернул прозрачные крылья и собрался улететь, но Маргит остановила его вопросом:
- Скажи, что здесь за игра ведётся? Кто и почему манипулирует жизнью Соломона? Каким силам надо, чтобы он поступал так или иначе? Почему он не может сам собой распорядиться?
- Тебе неведомо, женщина, что есть такая вещь, как долг. Что я буду объяснять тебе, когда ты готова бросить всё на свете ради своей химеры?! Ты углубляешься в самообман, не замечая множество прорех в твоей иллюзии. О, если бы я мог сдёрнуть с твоих глаз это покрывало слепоты! Я бы перенёс изгнание, лишь бы он вернулся в разум и отказался от тебя! Он нужен нам, мы без него - ничто!
- Послушай ты теперь. - произнесла царица Савская, терпеливо вынеся весь этот вздор. - Я понимаю, что творю. Я знаю, какое место занимает Соломон в той череде царей, которая когда-то станет незыблемостью. Я понимаю, ты боишься, что хоть одна фигура выпадет из этой цепи. Он тоже беспокоится о своём долге. Но ведь вот что интересно: он заранее позаботился о том, чтобы оставить себе достойную замену. Он посадил регентом в Иерусалиме своего советника Берайю. А они ведь очень похожи внешне. Немного изменений, и никто не догадается, что царя подменили. А в этом случае цепочка царей не прервётся - официально история всё та же.
- Берайю… - пробормотал ангел в задумчивости.