- Сеньор, - ухмыльнулся Рейду, - сильно не увлекайтесь. Церемония есть церемония.
- ...и развеять, дабы впредь ничто больше не напоминало о богохульных делах казненных пособников дьявола. Барон Пэджет де Модеро де Моссу де Лессак, сеньор.
Пэджет поднялся и прошел к палачам. Девочку поставили лицом к толпе.
- Не затягивайте, барон, - тихо сказал палач. - Поглядывайте на меня.
Ощущая на себе тысячи взглядов, Пэджет вошел грубо как только мог. Девочка закричала. Под горячие крики толпы Пэджет мучил девочку минут пять, когда палач сделал рукой тихий знак. Пэджет заторопился и, наконец, кончил. Завязав штаны, он вернулся на место и еще пять минут наблюдал, как исполнял свой долг перед обычаем и законом некий сеньор с красным лицом.
Ведьм приковали к столбам, палач зажег факел. Пэджет обернулся и задрал голову. Герцогиня д'Орейе де Ментуа де Боссар незаметно сидела с принцем королевской крови и смотрела на эшафот. Как будто почувствовав взгляд, она чуть обернула голову, посмотрела на Пэджета, сдержанно улыбнулась, опустила глаза, отвернулась. Пэджет посмотрел в яркое синее небо. Ему захотелось подпрыгнуть и полететь.
Костры загорелись. Палач смочил хворост, чтобы горело не быстро. Огонь охватил белую ткань. Женщины закричали. Огонь перебрался на длинные волосы, ткань почернела. Толпа гремела торжествующим воплем. Ведьмы бились в цепях. Дым поднимался в чистое небо. Ветер, как по заказу, подул прямо в лицо.
- Ах! - Рейду вдохнул приторный запах. - Согласитесь, барон, проспать такое было бы глупо.
- Рейду, а вы мне зачем? Вы мне скажите, кстати... Вы правда так напиваетесь, каждый раз?
- О-о-о! - разгоготался Рейду. - О-о-о! Почему бы и нет, барон? Почему бы и нет?
Аутодафе закончилось после полудня. До вечера оставалась масса времени, и если бы не мерзавец Рейду (надо отдать ему должное), Пэджет за шесть часов просто сошел бы с ума. Каким-то образом Пэджет обнаружил себя у Жасминного дома на Королевском проспекте, без четверти шесть, с корзиной невероятных крокусов в слабых руках.
Таких дворцов Пэджет еще не видел. Пэджету показалось, что это был самый удивительный особняк, во всем городе. Пэджет, не чувствуя ног, поднялся по лестнице. Лакей, не произнося ни слова, принял шляпу и плащ. Пэджета, также совершенно молча, провели в небольшую залу с огромным камином. В камине переливался уютный огонь. На полу расстилался невообразимый ковер. Перед камином стоял столик и пара кресел. Больше здесь ничего не было.
Пэджет присел, огляделся. Такой меры в отделке, такого тонкого вкуса в подборе, такой сдержанной стати, такого класса, ничего такого вообще Пэджет никогда раньше не видел. Вообще. Он вдруг почувствовал себя каким-то чумазым мальчишкой с улицы, который, пользуясь каким-то случаем, забрался в приличный дом, где живут приличные люди, и его завело в настоящую спальню, где спят настоящие люди. Пэджет перевел дух и осторожно прочистил горло. Голос пропал. Запах шафрана бил в голову.
Пэджет посмотрел на каминную полку, где стояли часы. Стрелка прилипла к шести. Сердце остановилось.
Герцогиня д'Орейе де Ментуа де Боссар возникла так незаметно, что Пэджет вздрогнул. Снова эта дьявольская улыбка, снова эти опущенные глаза. Она присела. Пэджет скованно опустился на краешек кресла. Бросил взгляд на простую прическу - одинокая брошь-заколка ударила по глазам маленькой радугой.
- Вчера у маркиза был изумительный вечер.
- Необыкновенный. - Пэджет чуть не задохнулся. Теперь его будет преследовать голос. - Я увидел там вас.
- А сегодня такой же изумительный день.
- Необыкновенный... Вы сидели в тени, но освещали всю площадь... Ярче Солнца.
Она чуть улыбнулась, чуть наклонила голову. Брошь сверкнула маленькой молнией.
- Завтра, надеюсь, будет такой же изумительный день. И такой же изумительный вечер. Барон собирается быть на площади?
- Безусловно... Приду посмотреть только на вас.
Она подняла мерцающий взгляд, улыбнулась, снова опустила голову.
- Барон, возможно, не очень знаком с нашей погодой. В это время года ночи у нас обычно такие же как и дни. А завтрашний день, надеюсь, будет таким же как и сегодня.
- Он будет во много раз лучше... Если только вы снова озарите его... Своим присутствием.
- Барон не пожалел времени, чтобы найти такие цветы?
Она чуть наклонилась, осторожно, как будто что-то необыкновенно хрупкое, взяла корзину, медленно поднесла к лицу, вдохнула. Волосы замерцали. Брошь осветила всю залу.
- Я потратил бы год.
Она поставила корзину на стол, поднялась, улыбнулась (о дьявол!), опустила глаза (о дьявол, дьявол!), медленно вышла - растворилась в звенящем воздухе. Только остался невероятный запах, такой же вечный и терпкий, как запах поздних шафранов.
Пэджет опомнился только на улице. Полчаса он как пьяный шатался вокруг особняка, пока наконец, споткнувшись об угол ограды, чуть не разбил себе голову. Он оглядывал строгий фасад, заходил за угол, осматривал дом сзади, пытаясь в каждом окне угадать заветную спальню. Затем, чтобы не сойти с ума окончательно, заставил себя удалиться.
Он долго бродил по вечернему городу, встретил барона Мессагэ, пропустил мимо ушей приглашение к горячей графине ле-Меруа, пару раз едва не попал под карету. Одна из карет была под герцогским гербом - Пэджет получил от возницы хлыстом и даже не чертыхнулся. Потом его зацепило носилками с гербом виконта. Потом, когда он забрел вообще неизвестно куда (и где барону быть вообще запрещалось), его просто двинули по голове мешком - какой-то грязный толстяк перся напропалую, перегородив ношей узкую улицу. Пэджет очнулся на пороге притона, куда его завлекали неароматные проститутки и от которых Пэджет едва отбился.
Да завтрашней казни было еще столько времени! А до вечера...
Завтра, завтра, завтра.
Фальшивомонетчицу должны были варить в полдень. Пэджет, который снова едва сомкнул глаз, был на ногах с восходом и шатался по саду, предвкушая замечательный день. У де Меддоя всю ночь царила редкая тишина. Виконт решил нарушить затворничество и сегодня выбрался в гости. У общей соседки ле-Меруа всю ночь было очень весело. К Пэджету три раза приходил мальчик с записками, на что Пэджет врал что был болен. Под утро явился полуодетый виконт, чтобы навестить больного. Пэджет лежал в одинокой постели - Виконт пришел в замешательство, убежал и сейчас же прислал Пэджету двенадцать бутылок вина и девочку, чтобы тот "выздоравливал как можно быстрее".
В десять явился Рейду.
- Пэджет! Не смею спросить? Но как прошла ночь?
- Рейду, если не знаете, то она еще не прошла.
Рейду бросил колючий взгляд и погасил ухмылки.
- Это, Пэджет, вам не маркиза, - сказал он спокойно. - Де Фан де Руа. Ну как? Вы готовы? Сегодня нам предстоит много трудов. Сначала на завтрак к тому лысому старикану, виконту, с которым вы дрались на прошлой неделе. Вы не забыли? Он обещал угостить красным "Де Мю"... сто пятьдесят лет, Пэджет!.. и показать коллекцию сушеных экскрементов.
- Помним. - Пэджет принял шляпу и плащ.
- Затем на площадь. Я думаю, за два часа ее сварят. В три у нас драка с гвардейцами.
- Помним. - Пэджет нацепил перевязь со шпагой.
- Затем у нас Белая площадь. Ну а потом у вас свободное время. - Рейду, наконец, расплылся в обычной ухмылке. - К виконту!.. Пешком?
- Пешком, Рейду, пешком. Какая погода, а?
- О-о-о! - расхохотался Рейду. - О-о-о! Только не сглазьте, барон.
- Кстати, - продолжил Пэджет, когда они вышли на залитую утренним солнцем улицу. - А кто этот наш лысый виконт?
- Виконт Кузеран Шодерло де Роган де Барра де Лакло де Гюрсон ле-Капталь. Кажется все. Ха-ха-ха, я вас понимаю, барон, понимаю!
- Рейду, хватит кривляться. Кто он такой? И кто такая, кстати, маркиза? Де Фан де Руа?
- Виконт, барон, как я уже имел честь уточнить, это виконт Кузеран Шодерло де Роган де Барра де Лакло де Гюрсон ле-Капталь. А маркиза де Фан де Руа, что вы, как я понимаю, знаете лучше меня, это маркиза де Фан де Руа. Ха-ха-ха!
Время за красным стопятидесятилетней выдержки прошло весело и незаметно. В полдень Пэджет и Рейду были на площади Желтых нарциссов, где уже стоял котел и над ним перекладина с блоками. Народу было, как обычно, полгорода, и Рейду снова пришлось ругаться, толкаться и бить негодяев эфесом.
- Безобразие, - сатанински хохотал Рейду. - Куда они смотрят? Сидят себе на балконе. А мы, бароны, между прочим, тоже не лыком шиты? Мы тоже высшая знать, Пэджет? Как герцоги, а? Ха-ха-ха!
Когда они, наконец, добрались до эшафота, младшие палачи уже разжигали огонь. Солдаты пиками оттеснили народ, образовав коридор шириной несколько метров. По коридору вокруг эшафота провели фальшивомонетчицу, вывели перед котлом, где уже стоял человек со свитком, собираясь читать обвинение и приговор.
Воздух звенел обычным праздничным гулом толпы; также сверкали пряжки; также сияли крыши; ветер бил разноцветные флаги; пестрели ковры на балконах; в окнах мерцали белые крапинки чепчиков - служанкам разрешалось смотреть только из окон. Солнце в сияющем небе было горячим. Вечер обещал быть жарким.
Пэджет обернулся к балкону дворца. Владелец, принц королевской крови, сидел справа от короля. Фальшивомонетчиков казнили редко, и сегодня смотреть как в масле будут варить молодую красивую женщину двор явился почти целиком. Герцогиня была рядом с принцем. Пэджет смотрел минут пять - она увидела Пэджета, все так же сдержанно улыбнулась, опустила глаза, отвернулась. Голова у Пэджета закружилась.