27 августа 2083. Земля
Они сидели в корпусах лабораторий Вестмааса - пятьдесят учёных, те, кого здесь застала война. Крошечный научный городок остался невредим, но растерянные люди лишились связи, той невидимой нити, которая давным-давно стала частью их жизни. И наступил хаос.
Никто не знал, что случилось в мире: была только вспышка и гул далёкого удара, уничтожившего Роттердам. Люди спрашивали друг друга, пытались узнать новости у тех, кто приезжал сюда извне, но те сами ехали сюда за новостями, а их не было. Молчало телевидение, молчали радиостанции. Всем становилось ясно только одно: мир рухнул, и мало-помалу жители впадали в панику.
А хуже всего было то, что небо затянуло мраком, и как грибы плодились истаявшие когда-то верования, где главную роль занимал грядущий конец света. Уже наступивший конец света. Единственная церковь не могла вместить вновь обретённых прихожан, и тем приходилось молиться на открытом воздухе, под свинцовыми небесами. На руинах снесённой когда-то мечети появился невесть откуда взявшийся муэдзин, и нестройный хор голосов призывал Аллаха смилостивиться, пока у соседей звенели колокола.
Трудно поверить, во что может превратиться цивилизованное, процветающее общество за каких-то три дня.
Когда на улицах появились первые проповедники, директор института не стал ждать. Он понимал, к чему это приведёт, и на четвёртый день все сотрудники, собрав ценные вещи, ушли за крепкие заборы. Ворота за ними захлопнулись, оставив город снаружи умирать.
Хелена не знала, сколько это продлится. Она не изучала социальные ситуации и не могла рассчитать нужные вероятности. Возможно, окажись заточение слишком долгим, она сошла бы с ума: моделировавшие её разум генетики не проводили тесты на столь критические ситуации. По счастью, об учёных не забыли.
- Вы хотите жить, доктор Моргенсен? - спросил её худощавый молодой немец. Они сидели в спектрографической лаборатории, вдвоём, и только капающая где-то вода из незакрытого крана да их слова нарушали тишину. - Плотины разрушены. Через день, не больше, вода подступит к Вестмаасу.
- У меня не редуцирован инстинкт самосохранения, - ответила Хелена. Её разум ликовал - уже просто потому, что сменилась обстановка. Возникла цель. Нашлось, о чём думать.
- Понимаю. То, что я вам скажу, не есть тайна - то же самое предлагают всем остальным в этом здании...
- Но со мной вы говорите наедине, - с иронией сказала Хелена.
Немец не смутился.
- Потому что ваша жизнь самая ценная, доктор Моргенсен. Мы можем найти замену любому из тех, кто заперся здесь. Любому из моего экипажа, включая и меня самого. Любому, кроме вас.
- Вам нужна не я, а мои гены.
- Нам нужны ваши способности, - мягко ответил он. - Так же как способности всех, кто может принести пользу в будущем. Для этого мы здесь, и не стану скрывать, что это место оказалось в приоритете из-за вас.
- Даже не из-за наводнения?
- Даже так. Это веская причина, но мы могли бы прилететь и завтра. Ординатор - важнее. Вы слышали о проекте "Авангард"?
- Корабль для межзвёздного полёта?
- Именно. Он был достроен и оснащён за несколько лет до Чёрного дня - огромная удача, хотя с какой стороны посмотреть... Теперь мы зовём его "Спасителем", и на борту есть место для двух тысяч человек. Мы хотим видеть вас среди них.
- Думаю, вы прекрасно знаете, что я отвечу.
В её голосе не было ни капли эмоций, и немец кивнул. Он действительно прекрасно знал ответ.
Через полчаса Хелена устраивалась в кресле второго пилота одного из вертолётов - её вывозили первой. За воротами института уже собралась толпа, крича что-то нестройными голосами, через забор летели камни. Вертолёты были грузовыми, их набивали под завязку, зная, что возвращаться сюда уже не будут. Никто не протестовал: знали, что так надо.
- Летать боишься? - спросила девушка-пилот, надевая шлем. У неё были густые русые волосы, схваченные на шее магнитной заколкой, в её речи проскальзывал русский акцент, и она была очень молода - ровесница Хелены, не старше.
- Нет, - ординатор покачала головой.
- Отлично. Пристёгивайся.
Хелена закрепила ремень безопасности, слыша, как гулко бьётся в ворота что-то тяжёлое и кричат люди снаружи. Может, среди них был и сосед из дома напротив, каждое утро поливавший свою лужайку из толстого зелёного шланга. И соседка из дома слева, заядлая собачница, чьи питомцы не раз ездили на международные выставки. Какая разница? Она улетит, а все они останутся здесь - останутся тонуть в уже наступающем на город море.
- Взлетаем, - оповестила пилот. Винты раскручивались, хлопая всё чаще и чаще. - Меня зовут Снежана. Путь будет долгий, так что, наверное, надо познакомиться.
- Хелена.
Ординатор откинула голову на спинку кресла. Она не чувствовала жалости к остающимся. Для них нет места в вертолётах, взять они больше никого не смогут. Да и не она решает здесь всё.
Значит, беспокоиться не о чем.
День. Фрейя
Возвращение в порт полуразбитого, облепленного прилипалами "Трайдента" не оставили без внимания.
Энджелл и доктор Юнцт дали короткое сообщение о том, что гипотеза окончательно подтверждена: на Фрейе действительно есть своя цивилизация, и человечество впервые в своей истории встретилось с чужим разумом. О состоянии корабля они не упомянули ничего. Наверное, не подумали, а может, просто не захотели, решив удивить людей.
Журналист - профессия вечная, и человечество не осталось без них даже после апокалипсиса. Порт звенел от щелчков камер - давно уже ненужных, лишь имитируемых аппаратурой, сиял от вспышек, бесполезных под яростным солнцем Альфы. Но журналисты ожидали встретить учёных, возвращающихся с рутинной миссии, а увидели героев, едва выживших после нападения чудовищных тварей. А вот и сами твари, бессильно повисшие на корпусе лодки, а где-то под ней они ещё трепыхались, поднимая сильные волны и будоража зрителей.
Встречать учёных приехал генерал Вальтер Эвальд из штаба ВВС. Чтобы открыть двери "Трайдента", пришлось задействовать двух морпехов с электропилами - даже мёртвая, рыба держалась крепко и не желала отпадать. Когда вращающиеся диски коснулись плоти, журналисты сняли и это. И только потом - выходящих из лодки людей.
Речь генерала об угрозе со стороны аквантов и необходимости жёсткого ответа. Интервью. Бесконечные вопросы. Съёмка. Снова интервью...
Через несколько часов пристань опустела, и только два инженера, качая головами, разглядывали оторванный напрочь хвостовой стабилизатор "Трайдента".
Пристань затихла, и эстафета теперь перешла городу - получив подтверждение своим опасениям, люди не собирались сидеть сложа руки. Вопреки обыкновению, Андрей Плутонов с коллегами не ушли сегодня домой, как обычно, в семь вечера. У них было слишком много работы, и Совет заседал до глубокой ночи.
Никто не сомневался, что следующий ход будет за аквантами.
И что скоро они его сделают.
Станция "Гагарин", 11 июня. Фиона Кристофоретти
Они сидели на балконе второго этажа, откуда можно было смотреть на лежащее внизу море. Начинался прилив, и вскоре вода подойдёт почти к самому основанию здания станции, но пока что до этого было ещё далеко.
Фиона пришла сюда полюбоваться рассветом, но теперь сильно сомневалась в романтичности этого действа. На небе там же, где и всегда, висел Альфригг, клонился к горизонту Двалин, в зенит вышел Грер, а возле созвездия Кассиопеи торчал диск Беты, и всё это сияло так ярко, что можно было без труда считать иголки. Мало того, что на Фрейе не было времён года, так тут не было ни рассветов, ни настоящих закатов. Фиона знала, что лет через пять сияние Беты заметно ослабнет, но жалюзи на окнах снимать не собиралась.
Правда, на западе Альфа всё же поднималась, собираясь отвоевать положенную территорию. И, вообще говоря, все это не отменяло уплывшей куда-то за горизонт романтики.
- Тёмная энергия, я до сих пор иногда сомневаюсь, что осталась жива, - сказала итальянка. - Ты просто не представляешь, до чего это жутко - пытаться вздохнуть и понимать, что тело тебя не слушается. На редкость мерзкая смерть.
- Мерзкая, - согласился Джеймс. - Но как по мне, куда хуже помирать в своей постели, в окружении внуков и правнуков, немощным старичком, вспоминая себя в молодости.
- Не говори глупостеё! - вскинулась Фиона.
- Я не хочу стареть, дорогая, - Джеймс сложил руки на груди. - Не хочу чувствовать себя слабым и знать, что когда-то я был другим. Нынче можно легко дожить до сотни и больше, я знаю. Медицина у нас хорошая. А дальше? Жить стариком? Черта с два! Я лучше отправлюсь в какую-нибудь самоубийственную миссию. Такую, чтобы точно концы отдать.
- Псих, - буркнула девушка.
- Нет. Я просто люблю жизнь.
- Тогда постарайся не умирать в ближайшие пятьдесят лет!
- Ты правда думаешь, что наши отношения столько продержатся? - усмехнулся Джеймс.
- А что, уже есть предпосылки? - подозрительно посмотрела на него Фиона.
- Нет. Но я реально смотрю на вещи.
Она замолчала. Капитан, по сути, был прав. Никто из её ухажёров долго не задерживался: слишком уж импульсивной и непостоянной была сама девушка. Правда, никто из них и близко не дотягивал до того, чем они с Джеймсом занимались наедине. К тому же теперь они были связаны, вместе оказавшись на краю гибели и выбравшись оттуда. Такое просто так не порвать.
А ведь всего две недели прошло после "Сигюн", если подумать. Только кажется, будто на самом деле - несколько лет.
- Давай не будем забегать вперёд, - наконец сказала она.