- Билл Кейн! Старый мошенник! - закричал он. - Как ты затесался в нашу экспедицию?
Демон-агент успел преобразиться в пути и из камина появился в своем природном облике - худощавого закаленного молодого человека в скромном сером костюме и шляпе с загнутыми полями.
- Привет, Джек, - кивнул он. - Забегу к тебе завтра и все расскажу. Мне надо доложиться по начальству. - И он исчез.
Эллен вышла из транса, и Джо заботливо наклонился над ней, проверяя, не пострадала ли она. Я оглянулся, но Аманды не увидел.
И тут же услышал, как она возится на кухне. Я кинулся туда.
Она обернулась ко мне с улыбкой. Ее чарующее лицо было безмятежным, дышало спокойной красотой.
- Аманда! - сказал я. - Аманда…
Наверное, я бессознательно намеревался поцеловать ее, сжать в объятиях. Но очень трудно решиться на такое, если предмет вашей страсти ничем не показывает готовности ее разделить, Аманда осталась неприступной. Нет, она смотрела на меня ласково, дружески, но нас разделял невидимый барьер ее сдержанности. И я просто бродил за ней по кухне и говорил о пустяках, пока она готовила какао и поджаривала хлеб для всех нас.
Когда мы вернулись к остальным, я сел и не притронулся к какао, а только глядел на нее, и сердце у меня сжималось от смутного разочарования, пока Джедсон рассказывал Эллен с Джеком о нашем пребывании в Полумире. Вскоре он вызвался проводить Эллен домой, и Джек последовал за ними.
Когда Аманда вернулась, попрощавшись с ними у дверей, доктор Ройс уже спал, растянувшись на коврике у камина. На его могучей груди свернулся Серафим, и оба мелодично похрапывали.
И тут я понял, что валюсь с ног от усталости. Аманда это заметила и сказала:
- Приляг на кушетку и вздремни, если хочешь.
Второго приглашения мне не потребовалось. Она подошла, укрыла меня шалью и нежно поцеловала. Засыпая, я слышал, как она поднялась к себе в спальню.
Разбудили меня солнечные лучи, бившие прямо в глаза. Серафим сидел на подоконнике и умывался. Доктор Уортингтон уже ушел - но, очевидно, совсем недавно, потому что ворс на коврике еще не расправился.
Дом казался вымершим. Но тут я услышал на кухне легкие шаги, вскочил и бросился туда.
Она стояла лицом к старинным часам с маятником на стене, но обернулась ко мне - сухонькая, сгорбленная, невообразимо старая. Жиденькие седые волосы были стянуты в аккуратный пучочек на затылке.
И тут мне стало ясно, почему накануне все ограничилось материнским поцелуем на сон грядущий. У нее хватило здравого смысла за нас обоих, и она не допустила, чтобы я свалял дурака.
Она поглядела на меня снизу вверх и сказала своим обычным мягким голосом:
- Видишь, Арчи, мои старенькие часы вчера остановились. - Она протянула руку и слегка коснулась качающегося маятника. - А сегодня утром они опять пошли.
Рассказывать, собственно, больше не о чем. После исчезновения Дитворта и рапорта Кейна корпорация "Магия" развалилась буквально за одну ночь. А новые законы о лицензиях вышли из употребления еще до того, как были отменены.
Мы собираемся у миссис Дженнингс так часто, как она терпит. И я искренне радуюсь, что она не допустила ничего между мной и своим юным альтер эго. Ведь наши нынешние отношения для меня незаменимая опора. Однако родись я на шестьдесят лет раньше, у мистера Дженнингса объявился бы упорный соперник.
Я помог Эллен с Джо организовать их новое предприятие и порекомендовал в управляющие Джека Боди - меня больше тянуло привычное занятие. Я пристроил новое крыло к магазину и приобрел два грузовика - точно как предсказала миссис Дженнингс. Дела идут отлично.
ДОРОГА ДОБЛЕСТИ
© В. Ковалевский, Н. Штуцер, перевод
Посвящается Джорджу X. Сайзерсу, постоянным покровителям "Терминуса" и "Оулсвика", а также трамваю из Форт-Маджа
Британ (шокированный). Цезарь, это непристойно.
Теодот (возмущенный). Что?
Цезарь (снова овладевший собой). Прости его, Теодот. Он варвар и полагает, что обычаи его острова суть законы природы.
Бернард Шоу. Цезарь и Клеопатра, акт II
Глава 1
Мне известно такое местечко, где нет ни смога, ни проблем парковки автомашин, ни демографического взрыва, ни "холодной" войны, ни водородных бомб, ни рекламных передач, ни совещаний на высшем уровне, ни помощи слаборазвитым странам, ни махинаций при уплате налогов, ни самого подоходного налогообложения. Климат там такой, каким похваляются Калифорния и Флорида (хотя на самом деле климат у обоих штатов куда хуже), ландшафт великолепен, люди гостеприимны и доброжелательны к иноземцам, а женщины очаровательны и на удивление готовы ко всем услугам…
И я мог бы туда вернуться. Мог бы…
То был год национальных выборов с обычной предвыборной болтовней (типа "все, что вы можете сделать, я сделаю куда лучше") на фоне бибикающих спутников. Мне уже стукнуло двадцать один, но я еще не решил, против какой партии следует голосовать.
Вместо этого я позвонил в призывную комиссию и попросил прислать мне повестку. Вообще-то я против призыва в армию примерно на том основании, на котором раки возражают против кипятка: может, и станешь красивым, да по чужой воле. А страну свою я люблю. Даже очень люблю, несмотря на школьную пропаганду, что патриотизм - понятие устарелое. Один из моих прадедов пал под Геттисбергом , а отец протопал всю дорогу от водохранилища Инчхон , так что мне эти новые идейки не по нутру. Я выступал против них на школьных диспутах, пока не схлопотал двойку по обществоведению, после чего заткнулся и благополучно сдал экзамен. Взглядам своим, в угоду учителям, что не могут отличить божий дар от яичницы, я, однако, не изменил.
А вы-то сами из моего поколения? Если нет, то хоть знаете, почему у нас мозги набекрень? Или просто списываете нас со счета как малолетних преступников?
На эту тему я целое сочинение мог бы написать. Бог ты мой! Да возьмите хоть это: неужто можно ждать от мальчишки, из которого годами выбивают патриотизм, радости при виде повестки "сим уведомляем, что вам надлежит явиться туда-то для зачисления в вооруженные силы Соединенных Штатов"?
А еще болтают про "потерянное поколение"! Я перечел всю эту волынку, что появилась после Первой мировой войны - Хемингуэя, Фицджеральда и других, и пришел к выводу, что шум они поднимали из-за сущей ерунды. Мир-то у них был в кармане, так чего было вопить, спрашивается?
Разумеется, впереди у них был и мировой кризис, и Гитлер, так они же о том, что впереди, ничегошеньки не знали! А у нас были и Хрущев, и водородная бомба, о которых мы знали даже слишком много!
Нет, мы не были потерянным поколением. Мы были хуже, мы были "поколением благонамеренных". Не битники. Битниками были считанные сотни на многие миллионы. О, конечно, мы охотно болтали на жаргоне битников, с пеной у рта спорили о результатах опроса "Плейбоя" насчет рейтинга джазовых групп, будто это было бог знает какое важное дело. Мы зачитывались Сэлинджером и Керуаком , говорили языком, от которого шарахались наши родители. Иногда мы даже одевались как битники. Но мы никогда не думали, что оркестровые барабаны и бороды важнее банковского счета. Нет, мы не были бунтарями. Мы были конформистами, такими, что дальше некуда. Благонамеренность - вот наш тайный пароль! Наши пароли не произносились вслух, но мы следовали им так естественно, как естественно новорожденный утенок направляется к воде. "С начальством не спорят", "бери пока дают", "не пойман - не вор". Эти формулы обозначали наши высшие цели, наши моральные ценности, входившие в понятие благонамеренности. "Тише едешь - дальше будешь" (наш вклад в Американскую мечту) - вот она, основа устойчивости: если ты едешь тихо - конкуренция исключается.
Но амбиции были и у нас. Да, сэр, были. Оттянуть призыв в армию и окончить колледж. Жениться, заделать ей ребенка, и пусть твоя и ее семьи помогают вам, пока ты будешь укреплять свое положение студента, пользующегося отсрочкой. Получить работенку, считающуюся у призывных комиссий престижной, например, в какой-нибудь ракетной фирме. Еще лучше стать аспирантом (если твоя или ее семьи имеют нужные средства), сделать еще одного ребенка, полностью оставить призывную комиссию в дураках, тем более что докторская степень - прямая дорога к продвижению по службе, к высокой зарплате и к обеспеченной старости.