- Что ж, - сказала Джоди, - если настаиваете. Вот моя квартира, совсем рядом. - Он выудила из кармана ключ и открыла дверь. Повернулась опять к Императору: - Благодарю вас.
- Безопасность прежде всего, - сказал Император. - Хороших снов. - Песик у него в кармане зарычал.
Джоди зашла в дом и закрыла дверь. Дождалась, когда Император уйдет. Постояла еще минут пять и снова вышла на улицу.
Закинув мешок на плечо, Джоди зашагала к Вырезке, думая: "Вот здорово-то. Полиция рано или поздно прислушается к Императору, нет? И нам с Томми придется съезжать, а мы даже квартиру еще не обставили. И стирку я терпеть не могу. Стирку я просто ненавижу. Если Томми не будет стирать, прачек буду вызывать на дом, пусть забирают. И надо будет нанять уборщицу - какую-нибудь приятную надежную женщину, пусть приходит после заката. И еще я не покупаю туалетную бумагу. Мне она ни к чему, вот и покупать не стану. И что-то надо сделать с этим мудацким вампиром. Господи, как же я ненавижу стирку".
Через два квартала из парадного перед ней выступил человек.
- Эй, мамашка, тебе помочь надо.
Джоди кинулась прямо на него и заорала:
- Отъебись, недоебок! - до того свирепо, что парень завопил и отпрыгнул в парадное, откуда вслед ей раздалось робкое:
- Извините.
Джоди подумала: "Сортировать не буду. Все стирается теплой. И плевать, если белое посереет; я не сортирую. А пятна крови как выводить? Откуда я знаю. Кто я вообще? Мисс Полезные Советы? Боже, до чего я ненавижу стирку".
Одежда подпрыгивала, играла и ныряла друг за дружкой, как стая текстильных дельфинов. Джоди сидела на складном столике напротив сушилки, смотрела представление и думала об императорском предостережении. Он сказал: "Мне думается, молодой женщине небезопасно гулять по улицам ночью одной". Не поспоришь. Не так давно она сама пришла бы в ужас лишь от мысли оказаться ночью в Вырезке. Она и днем-то туда не заглядывала, насколько ей помнилось. И куда девался тот страх? Что стало с ней, если теперь она может один на один встретиться с вампиром, откусить ему пальцы, затащить по лестнице труп в квартиру, сунуть его под кровать и при этом даже глазом не моргнуть? Где страх и отвращение? Не то чтобы их ей не хватало, просто интересно, что с ними стало.
Нельзя сказать, что она совсем уж бесстрашна. Она боится дневного света, боится, что ее найдет полиция, что ее отвергнет и бросит Томми. У нее страхи и новые, и давно знакомые, но вот в темноте ее сейчас не пугает ничего - и в будущем не пугает, даже старый вампир ей не страшен, а теперь, отведав его крови, Джоди знала, что он стар, очень стар. Она считала его врагом, и ум подбирал стратегии, какими его можно разгромить, но теперь она его уже не боялась. Ей было любопытно, но не страшно.
Сушилка остановилась - текстильные дельфины занырнули в глубину и умерли, словно в сетях тунцелова. Джоди соскочила со стола, открыла дверцу пощупать, все ли высохло, - и тут услышала с улицы шаги. Она повернулась: в прачечную заходил тот черный дылда, которого она загнала в парадное. За ним шли двое помельче. На всех серебристые ветровки "Лос-анджелесских рейдеров", высокие кроссовки и злобные ухмылки.
Джоди отвернулась к сушилке и принялась запихивать белье в мусорный мешок. При этом думая: "А ведь надо все складывать".
- Ё, сучка, - сказал дылда.
Джоди посмотрела в глубину прачечной. Единственный выход отсюда - через переднюю дверь, а она за спинами у этой троицы. Джоди повернулась к ним.
- Что это у вас с "Рейдерами"? - улыбнувшись, спросила она. Нёбо ее напряглось - то вылезали клыки.
Троица разделилась, обходя складной столик, - окружить ее. В другой жизни для Джоди бы не было кошмара хуже. Но в нынешней она просто улыбнулась, когда двое схватили ее сзади за руки.
На виске дылды она заметила каплю пота - он приближался с вытянутой рукой, чтобы разорвать на ней блузку. Свою правую она вырвала у его помощника и перехватила запястье дылды, когда капля пота оторвалась от виска. Руку дылде она сломала одним движением - кожу и мышцы ему прорвали кости, а она метнула его головой вперед в стеклянную дверцу сушилки. Из-за своего плеча она за волосы выхватила одного фаната "Рейдеров" и вмазала его лицом в пол, затем вихрем развернулась к последнему и пихнула его спиной на край столика. Позвоночник у него над копчиком хрустнул, и он кубарем покатился к батарее стиральных машин. Капля пота упала на пол рядом с расплющенным лицом второго нападавшего.
Под гул флуоресцентных ламп и стоны парня с перебитой спиной Джоди загрузила остальную стирку в мешок. И подумала: "Пока до дому донесу, там одни складки и морщины останутся. В следующий раз стирать будет Томми".
Подойдя к двери, она провела языком по зубам и с облегчением убедилась, что клыки уползли внутрь. Через плечо Джоди оглянулась на побоище и крикнула:
- "Сорок-блядь-девятники"!
Человек с перебитой спиной лишь простонал ей в ответ.
ГЛАВА 19
Деликатное состояние Джоди
Первые несколько недель Томми было неуютно жить с мертвым мужиком в морозилке, но через некоторое время мертвый мужик стал просто предметом мебели - заиндевелое лицо к каждому замороженному обеду. Томми назвал его Пири, в честь другого исследователя Арктики.
Днем, когда возвращался с работы и до того, как забраться к Джоди в постель, Томми бродил по студии и беседовал - поначалу сам с собой, а затем, когда привык к этой мысли, - с Пири.
- Знаешь, Пири, - сказал как-то утром Томми, отстучав на машинке две страницы рассказа, - я не очень могу обрести в этом рассказе собственный голос. Когда я пишу о маленькой девочке с фермы где-то в Джорджии, как она босиком идет в школу по проселку, звучит, как Харпер Ли, но стоит заговорить о ее несчастном отце, несправедливо приговоренном к каторжным работам за то, что украл кусок хлеба для семьи, начинается какой-то Марк Твен. Но вот девочка вырастает и становится крестным отцом мафии - и я впадаю в какую-то сиднейщину, коллинзовщину и кранцовщину. Что мне делать?
Пири, надежно упрятанный под крышку, с погашенным светом, не ответил.
- И как мне прикажешь сосредоточиться на литературе, если я из-за Джоди читаю только книжки про вампиров? Она не понимает, что писатель - существо особое, я не такой, как все прочие. Я не говорю, что лучше других, - просто, наверное, чувствительней. И ты заметил, что она никогда не ходит в магазин? Что она делает целыми ночами, когда я на работе?
Томми изо всех сил старался вникнуть в состояние Джоди - и на основе прочитанного даже разработал серию экспериментов, дабы определить, до каких границ это состояние простирается. По вечерам, когда они просыпались, принимали душ и раз-другой кувыркались в постели, начинался научный процесс.
- Ну давай же, милая, попробуй, - говорил Томми, только что дочитав "Дракулу".
- Я стараюсь, - отвечала Джоди. - Только не знаю, что именно пытаться.
- Сосредоточься, - советовал Томми. - Тужься.
- В каком смысле - тужься? Я не рожаю, Томми. С чем я должна тужиться?
- Попробуй отрастить себе мех. Попробуй себе руки превратить в крылья.
Джоди закрывала глаза и сосредоточивалась - даже вся напрягалась, - и Томми казалось, что даже на лице у нее при этом проступает легкий румянец.
Наконец она сказала:
- Ерунда какая-то. - Так они определили, что в летучую мышь Джоди не превратиться.
- Туман, - говорил Томми. - Попробуй стать туманом. Если когда-нибудь забудешь ключ от дома, просочишься под дверью и захватишь.
- Не выходит.
- Еще пробуй. Знаешь же, твои волосы собираются в сливе из душа? Он забивается, а так ты сможешь туда проникнуть и все прочистить.
- Ну и мотивация.
- Попытайся.
Она попыталась, и ей не удалось, и на следующий день Томми принес из магазина "Драно".
- Но тогда буду гулять с тобой в парке и кидать тебе фрисби.
- Я знаю, но не могу.
- Буду покупать тебе всякие жевательные игрушки. Хочешь утенка, чтоб пищал?
- Извини, Томми, я не могу превратиться в волка.
- В книжке Дракула спускается по стене замка вниз головой.
- Ну и молодец.
- Можешь попробовать на нашем доме. Тут только три.
- И мы это пробовали, нет?
- Ну… ну.
- Тогда, я бы сказала, книжка эта - выдумки, верно?
- Давай кое-что еще попробуем. Сейчас список принесу.
- Чтение мыслей. Передавай мысли мне в мозг.
- Ладно, передаю. О чем я думаю?
- Я и так по лицу вижу.
- Можешь ошибаться - о чем я думаю?
- Ты бы хотела, чтоб я перестал тебя доставать этими экспериментами.
- И?
- Ты хочешь, чтоб я отнес нашу одежду в прачечную.
- И?
- Больше ничего не улавливаю.
- Я хочу, чтобы ты перестал натирать меня чесноком, когда я сплю.
- Ты можешь читать мысли!
- Нет, Томми, но сегодня вечером я проснулась, и от меня несло, как от пиццерии. Хватит меня чесночить.
- Так о распятии ты не знаешь?
- Ты трогал меня распятием?
- Было неопасно, и я предохранялся. Поставил огнетушитель - вдруг загоришься.