Она не нашлась что ответить. Безропотно показала ему, как включить плиту. Смотрела, как высокий непонятный мужчина, плоть которого даже не шевельнулась под ее более чем опытными пальцами, красиво режет мясо, красиво обсыпает его специями, красиво жарит на мраморной сковороде. Женщину вело - она, привыкшая доминировать, была готова просто его вымыть, просто расчесать волосы, гладить, ласкать - просто. Просто. Это было странно, но она уже была готова - так.
И в то же время притягательность и совершенство золотого создания пугали.
"Тупая трусиха, - сказала себе Ирма, прислушиваясь к ощущениям внизу живота. - Какого черта он ведет себя так, словно он тут хозяин? Словно ему должны?"
Или все же с ним не все ладно? Стилист, имиджмейкер…
Пока дожаривалась мраморная говядина, Ирма ушла в комнату и включила там клип дебелого болгарского певца. Музыка была хороша, мальчики в клипе так и льнули друг к другу.
Расставила тарелки, принесла виски, лед, салфетки.
Тайтингиль мельком взглянул на экран и передвинул свое кресло, чтобы быть к нему спиной. С гораздо большим интересом рассмотрел вилку, и отчего-то Ирме верилось, что это не переигрывание - мужчина впрямь заинтересовался.
- Не хочешь смотреть?
- Мне это не добавит аппетита. А вы, я смотрю, совсем запутались, - невесело констатировал эльф. - Так много сделали, так быстро выросли. И при этом рискуете растерять истинное… Но так вы и начинали, так и начинали - люди. Жадность, неуемность, стремление к богатству, к власти - и невероятная изобретательность во всем, что может это давать. Изобретательность, не ведающая границ - никаких.
- Ты так говоришь, словно… - Ирма осеклась.
- А если это… ангел?
Стихийная вера присуща каждому русскому. Ирма была по большей части русской.
Золотые волосы, закрывающие спину и бедра. Странная, тонкая фигура, наполненная неимоверной силой. Длинный меч в золоченых ножнах. Тайтингиль. Гавриил? Михаил - воин, убийца дракона…
Дремлющая под ее пальцами плоть.
Драгоценности, подобных которым Ирма никогда не видела. Косички дочке, заплетаемые со спокойной кротостью - не умалявшей, впрочем, явной, но незлой силы гостя. Ирме стало страшно, и по ее спине двинулся отряд холодных мурашек.
Мясо было пожарено так, как не снилось ни одному шеф-повару.
- Ты зря боишься, - мирно сказал Тайтингиль, - моя природа не божественна. Но это и не ваша, человеческая природа. Создатель выдохнул Эалу, населенную разными существами. Есть эльфы, есть гномы, есть орки, есть драконы. Где-то люди уже наступили на звезды. - Он повторил слова мудреца. - А где-то… Целые народы умирают, и нет возможности остановить смерть.
Его голос утих до шепота, и Ирма с тревогой вгляделась в профиль, обрамленный златыми волосами.
- С моим народом - беда. Нас постигла даже не смерть. Угасание, подобное человеческой дряхлой немощи перед кончиной. Женщины перестали рожать детей. Воины, те, что не погибли в битвах, отступают теперь в Чертоги Забвения, где могут жить вечно и беззаботно, но - теряя память о себе самих, понемногу превращаясь в тени прошлого. А я, - он вскинул голову, - так случилось, что однажды смог покинуть предел забвения. Я смог вспомнить и вернуться. А раз я смог - значит, смогу найти иной путь для своего народа. Иной. К звездам.
Это было сказано слишком серьезно для ролевой забавы. Ирма как-то тревожно похолодела.
"А у нас тут, на нашей Земле, в Москве, нет никаких эльфов…"
Значит… Она промолчала.
Вскочила и побежала за сигаретами - в спальню дочери. Порылась - да, так и есть, в мягком чехле от новогоднего подарка, сшитом в виде собачки. Вернулась, бросила на стол пепельницу.
Тайтингиль тем временем наелся и мирно тянул виски из стаканчика, наполненного льдом. Ну надо же, он хотя бы употребляет алкоголь. Посмотрел, как Ирма чиркает зажигалкой, втянул тонкими ноздрями клуб ароматного дыма.
- Курения гномов. Знакомый запах. Не спорю, есть в тебе нечто от гномки, Ирма. Но я не гном. Ты льнешь ко мне, и ты пахнешь этим дымом, отнюдь не благовонным. Нехорошо.
Сигарета выпала у женщины из рук. Она ахнула, подхватила дымящуюся палочку с пола, ткнула ее в пепельницу затушить… потом вздернула подбородок.
- Какого черта?..
- Ты говорила, у тебя есть купальня, - спокойно продолжил архангел. - Я бы вымылся. Все любимейшие звезды на небосклоне, хоть порядок их и изменен немного. Это все - великая Эала. Мы дети единого замысла и единого Создателя, Творца, взаимосвязанные друг с другом и перетекающие друг в друга… надеюсь, что перетекающие. А потому нам следует учиться. И учить. Чтобы вы обретали свет… а мы - жизнь. Не вечную. Истинную.
- Ничего не поняла, - прошептала Ирма. - Пойдем в ванную.
Эльф допил то, что у него было, потом налил снова - в широкий, толстостенный стакан-бочонок на двести миллилитров, выпил безо льда залпом. И отправился в душ.
- Вот. У меня где-то есть мужской халат из Египта, сейчас дам. Ты пока раздевайся.
- Откуда в этой купальне взять воду?
- Там… надо покрутить. Только не ошпарься! Слушай, я зайду покажу? - Дверь в душ осталась открытой.
У Ирмы теперь даже мысли не возникало, что ее дурачат. Мысли у нее возникали совсем иные, много, и некоторые из них следовало бы обсудить со священником или психиатром.
- Покажи. Но я раздет.
- Ничего, я переживу… - Женщина вошла… и - да, он был раздет.
- Вот это душ, тут вода будет сверху течь… Вот так… а это джакузи, сюда можно налить воды, и она будет бурлить, массировать тело. Тут электронное управление. - Ирма смотрела прямо туда, где… ох! - не было ни единого завитка волос. А все остальное было - аккуратное, как на некоторых греческих статуях.
- Спасибо, я понял про душ. - Тайтингиль прервал сеанс любования прекрасным и встал под отрегулированный теплый поток. Глянул на Ирму.
Ирма смотрела на него.
- Спасибо.
- Вот мыло. Вот гель для тела, правда, запах цветочный.
- Этим моются?
- Да…
- Ир-ма!
- Прости, ухожу!
- Или уже вставай сюда, - неохотно сказал мужчина и показал на пол душевой кабины возле себя.
Ирма посмотрела ему в глаза… вздернула подбородок. Нет, она сверху. Она - состоявшаяся современная женщина - и не желает уступать всяким там… эльфам! И такого тона не потерпит.
Вышла из ванной, хлопнув дверью, и бросилась к пепельнице раскурить измятую и изуродованную сигарету. Брать новую не хотелось.
Глава 3
КРОВЬ
Витязь остался наедине с текущей водой. Открыл флакон, понюхал - похоже на масло, а запах душный, мертвый, слишком резкий и сладкий, лишь отдаленно напоминает запах живых цветов.
Сглотнул. Что-то было неладно. Этот воздух, вода, тяжелые ароматы - непривычные, названия которых он не знал…
Голые людские женщины, неприкрыто позволяющие своему телу волноваться и волновать чужие взоры.
Тайтингиль много раз бывал ранен и даже умирал - но для того, что происходило в замкнутой полупрозрачной кабинке, ощерившейся блестящими украшениями, у него не было подходящего определения. Тошнота ударила под дых - внезапная, резкая, сильная, будто он был отравлен. Ноги от колен потеряли чувствительность. Пальцы тоже онемели. Эльф крутнул ручку - потекла горячая вода, горячая, почти обжигающая плечи. Затем холодная. Ни та, ни другая не принесли облегчения. Задыхаясь, он прижался лбом к стене, не понимая, что это такое. Камень? Стекло? Дерево? Материал был неживым и словно высасывал силы.
Западня!
Сознание туманилось; губам стало солоно. Тайтингиль провел рукой по лицу - по торсу, по груди из носа щедро стекали потоки красного.
Выйти. Немедленно!
Ладонь ударила в мутно-прозрачную стену: как же это открывалось? Вертикальные неширокие полосы стекла словно смыкались наглухо, ручки не было. Паника грянула в виски: западня, западня! Могучее сердце пропустило удар и затем забилось тяжело.
Прочь отсюда!
Воин ударил плечом - кабина с треском разлетелась, брызнув пластиковой мутью. Тайтингиль сделал шаг наружу, уже теряя сознание, пятная стены кровавыми отпечатками рук. Успел ухватить большое толстое полотно, обернуть бедра - и рухнул поперек выхода из уединенной комнаты, как подсеченный врагом, впервые в жизни лишившись сознания не в бою. Просто - вот так. Под давлением злой и едкой ворожбы чужого мира, стремящегося избавиться от незваного гостя, как избавляются от засевшего в тугом переплетении мышц острия стрелы.
Речь. Человеческая.
Это язык, который в сознании эльфа пришел на смену всеобщему наречию.
Тайтингиль ощутил: он лежит на мягком, уложен удобно, укрыт. Не ранен, но голова будто полна перемолотого месива, в котором слабо двигались мысли: мутные, вялые, тяжелые.
- Ирма Викторовна, ну, ничего не вижу такого. Немного алкоголя в крови и ничего предосудительного. Разве что его самого. Хотя бы эти уши, бодимодификацию сейчас делают везде, условия могли быть антисанитарными, отсюда заражение крови и вот такая реакция. М-м, хотя швы незаметные, очень аккуратные… Может быть, просто давление у него скакнуло, а про остальное будем судить потом, ладно? Анализы я взял. Счет на выезд подпишите, пожалуйста.
- В больницу не заберете?
- Не вижу даже, с чем брать. По-моему, субъект здоров как бык. А мазки - сделаем экспресс, завтра будете знать. На нос - холодное. Вот нашатырь. Если еще начнет валиться, сразу подсовывайте. Видите, мы с санитаром его еле подняли. Такой… неудобный.
"Лекарь".
- Благодарю. - Тайтингиль присел. Голова кружилась.
Кровь помедлила миг - и хлынула снова.
На плечи нажали мужские руки - настойчивые, опытные. Уложили обратно.