Едва она пустила воду - автоматически включилась релаксирующая музыка, - как открылась входная дверь.
Тайтингиль, только начавший осматривать покои гостеприимной девы, развернулся на звук.
Глава 2
ПОХОТЬ
В дом ввалилась тоненькая девушка, до талии засыпанная блестящими белыми волосами. Она тянула за собой небольшую тележку, яркую, розовую, на колесиках. Одежда была такой же, как и у всех тутошних дев: грудь едва прикрыта тонкой тканью, с бедер одежда едва ли не сползает, пупок виден и украшен ярким камешком, играющим в свете чудных, не мерцающих светильников. А лицо… Лицо такое же, что и у Ирмы, только покруглей.
Вот она, дочь.
- Ма-а… - Девушка затихла, глядя на эльфа.
Он поклонился.
- Мое имя Тайтингиль, дева, я витязь Нолдорина.
- Что?.. А мама где?
- Освежается с дороги, - показал рукой в сторону ванной комнаты.
- А вы на кастинг, для рекламной кампании?
- Не понимаю твою речь.
Тайтингиль улыбнулся - и понял, что в этом доме ему будет спокойно. И еще - ощутил, как устал в доспехе за этот день, показавшийся бесконечным. Отошел к дивану, куда ранее положил плащ и меч, снял пояс с кинжалом, бросил сверху, стянул кольчугу и повел плечами.
- Алина. Алинка. Я вообще-то на минуту… блин, бли-ин!
- Чем ты огорчена? - не понял он.
- Огорчена? Да я в шоке вообще! Видите? - Девушка раздраженно предъявила прядь волос.
Он прищурился, оглядывая, но с ответом не спешил. Волосы - белые, как у эльфов Закатных Дубрав, жителей Тенистого леса, торчали непослушной соломкой.
- Стилистка, дура, пережгла! Что теперь с ними делать? А мы на пенную вечеринку едем, - пояснила девушка.
Он улыбнулся. Девочки, дети одинаковы во всех мирах и у всех народов.
- Так сплети их в убор.
- Плести? Я не умею плести… а выгляжу как идиотка! Все перепутается, будет как пакля, ламинирование не успею сделать…
Снова посыпались непонятные слова, много слов. Тайтингиль подумал - миг. Странный дом, странные люди. Пенная вечеринка - что это? Другой мир… Юная дева. Юная, но уже такая, как все тут, одетая вычурно и откровенно.
Он бросил взгляд на дрожащие от обиды губы и глаза, в которых блестели слезы.
Не такая. Нет, не такая, как все. Просто хочет казаться взрослее. Как случается у детей.
- Я сплету тебе, - сказал, скрывая улыбку.
Девочка уставилась на него, недоумевая:
- А вы умеете?
Тайтингиль перебросил волосы со спины вперед. Ниже пояса, заметно ниже. Когда он был наг - трепещущее златое пламя закрывало ягодицы.
Конечно же он умел: и косицу на затылке, и пару у висков; из трех, из четырех прядей. Чтобы не мешались в бою, не путались в скачке, и на всякий другой случай, и военный и мирный. Правда, иной раз это занимало едва ли не полдня.
- Охренеть, - изумилась девушка, оценив золотой каскад. - Ага, сейчас дам резинки. Вы классный!
Витязь помял в руках тонкие разноцветные петельки, которые растягивались и уменьшались безо всякой магии, видно сделанные из дивного материала; примерился к тонким белым прядям.
Косы - дело повседневное, невеликой мудрости. Надо же, дева - и не умеет плести кос. Что за мир? Он вспомнил дев-воительниц своего народа. Сражались в бою и утишали боль ран после; а потом садились в круг, и пели, и свивали прядь к пряди в причудливые венцы.
Женщины, которые сражались наравне с мужчинами. Потому что Эала более не давала им потомства. Долгие сотни лет.
Эльфы гасли в кровопролитных боях и отправлялись в Чертоги Забвения, а сила великого и многочисленного некогда народа словно растворялась в бесконечных летах, дарованных ему Создателем Всего.
Девочка ерзала, не переставая щебетать, и пыталась указать ему, как именно плести.
- Вы заберите все, вот отсюда, отсюда…
Все забрать - ну ладно, все заберем.
Ирма, намытая и надушенная, в роскошном халате вышла из ванной и остолбенела.
Дар речи вернулся через пять минут, не меньше.
- Алинка!
- Да, мам, привет! Мы пораньше приехали, Макс забрал на машине, а сейчас еще дотусуемся. Я утром буду, часов в пять… или к Наташке поедем. Дай денег, мою карточку заблокировали.
- Денег? - рассеянно пролепетала Ирма.
Тайтингиль… Он нависал над ее дочерью, сидящей на стуле, длинные сильные пальцы бегали по прядям волос. Ирма опешила еще больше, глядя, как ловко ложатся тонкие косички, складываясь в узор.
- Ах да, денег…
Ушла в другую комнату, вернулась с купюрами.
- Какая ты добрая, ма, - сказала Алина. - Я так понимаю, мне лучше к Наташке валить, да? Этот твой новый ничего так. Если он не того. Не этого.
- Алина!
- А чего? Он же стилист, нет? Ай! - Крепкие пальцы витязя взяли ее за ухо и ощутимо потрепали. - Ай! С ума сошел!
- Негоже говорить о госте так, словно его тут нет, - отчитал ее Тайтингиль, - особенно о госте, который помогает тебе. Хотя и не должен.
- Отпусти! - выкрикнули обе, и Алинка, и Ирма.
Эльф отпустил ухо, и девчонка вскочила. Видно, хотела раскричаться… но увидела себя в отражении зеркальной полки.
- Охренеть!
- Алина!
- Ты сама все время ругаешься… Ты смотри, как у него получилось. А что это за плетение?
Тайтингиль потянул пальцы, сцепив руки в замок, и отошел к подоконнику. Юная дева пахла бесконной повозкой, сложными, сбивающими с толку ароматами. Тонкие ключицы и заостренная, почти неприкрытая небольшая грудь. Опять много всего чуждого, яркого, раздражающего, сбивающего с толку.
Он откинул штору - широкий подоконник был обитаем. В мягкой корзине, сшитой из бархата, спал очень толстый пушистый рыжий кот.
Здесь было хорошо: с одной стороны во тьме горели многочисленные огни неведомого города, похожие на очертания гигантской крепости, испещренной огнями; с другой суету непривычного мира отсекала плотная ткань. И кот, такой спокойный, рыжий, с очерченным белой мастью кругом подле уха и сонными зелеными глазами…
Пока две хозяйки что-то обсуждали, эльф уселся на широкий подоконник, забрал зверя себе, оперся спиной на откос, согнув ноги в коленях. Откинул голову и закрыл глаза. Интересно, тут есть лес, озеро, скалы? В этой сложной складке Эалы - есть ли нечто привычное, доброе, теплое? Или все такое - ощетиненное даже светом, колким, белым, опасно мерцающим? Пока, на его взгляд, здесь все было слишком душное, яркое, угловатое. Предметы крупные, предметы помельче, вещи, врастающие одни в другие, разбивающие пространство, отвлекающие, словно множество голосков, добрых и злых, писклявых и грохочущих. Удерживать сознание в покое было непросто, понимать этот мир - пока - было сложно.
Кот замурчал, подчиняясь ласке сильных пальцев.
Тайтингиль вздохнул, рывком, раз, два - глядя в усыпанную огнями чернь за окном. И тихо запел, с сожалением выдыхая последние толики воздуха своей далекой родины, позволив голосу течь низкой дрожью.
Волосы золотым каскадом обрушивались с подоконника вниз, почти до пола.
Обе женщины, юная и зрелая, замерли.
- Я уже вообще не понимаю, кто это, - призналась Алина. - Но желаю удачно покувыркаться, ма. Наиграешься - отдай мне. Туса будет в отпаде.
- Вернешься - вымою рот с гелем для посуды. Ершшиком. И в кого ты?.. - прошипела Ирма.
- В зеркало посмотри, - нахально ответила девушка. - Мне, между прочим, восемнадцать скоро. Что хочу, то и делаю. Захочу - этого отобью. Все, я пошла. Вы! Мамин друг! До свидания!
- До свидания.
Ирма закрыла за дочкой дверь. Не таясь, достала ключи, заперла и ключи снова спрятала.
Мужчина на подоконнике на нее не смотрел.
Он смотрел на город.
- Так… ну… - Ирма подошла, встала рядом. - Так ты… сейчас чего-нибудь налью. Может, тебе в душ?
Зазвонил телефон.
- Ужина не будет. Доставка уже не работает.
- Я не голоден, - сказал Тайтингиль.
- Я так поняла, ты совсем женщинами не интересуешься?
- Что?
- Волосы, косички… имиджмейкер? Или актер, манекенщик? У вашего брата это частенько, знаешь ли…
- Я воин. Ты давала деньги дочке. Покажи.
Ирма подумала про тревожную кнопку, про незнакомого мужика в квартире.
- В каком смысле - покажи?
- Я не знаю, как выглядят твои деньги, - пояснил эльф. - Покажешь?
- Ты идиот. - Ирма чуть попятилась. - Ну ладно, иди, вот тебе деньги. - И женщина, порывшись в ящике комода, набросала на стеклянный журнальный стол бумажек и мелочь.
Тайтингиль положил животное на его ложе, подошел.
- Без денег - никуда, - ядовито сообщила Ирма. - Каждый должен чем-то зарабатывать. Вот ты чем зарабатываешь? На что живешь? В баре такой прямо был… активный… а?
- Я гость здесь, - тихо сказал Тайтингиль, и его низкий, тяжелый для такого стройного тела голос был мягким, - я должен вести себя так, как принято у вас. Я гость… пришел из другого мира. Но я, воин, никогда не работал за деньги, точно людские ремесленники или бездомные гномы. Воин. Не ведаю иного ремесла.
Он поворошил пальцами бумажки и монеты, кредитные карты. Ирма, у которой за этот день несколько раз настроение взлетало к лирическим высотам и падало в пучину полной безнадеги, потерянно торчала рядом. Она перестала понимать что-либо.
- А золото имеет цену в вашем мире? - Тайтингиль поднял на женщину взгляд. - Я хочу карету, как твоя.
- Имеет, - нервно ответила Ирма. - Но на машину надо много. Черт, курить бросила… а пригодилось бы.