Декабрь, двадцать второе
Полоумная старуха на парковочной площадке едва не влезла под стабилизаторы. Стейтон чертыхнулся, сдал назад, опустил машину на площадку и выскочил из кабины.
- Ви что? - закричал он с акцентом от волнения. - Куда же вы, уважаемая! Можете встать?
Женщина согнулась, одной рукой держась за ребра. Стейтон дал ей руку, помог выпрямиться.
- Вы уверены, что не ранены? Нужно в госпиталь?
Та лишь отрицательно помахала ладонью.
- Нет-нет, спасибо! Уже нормально.
- Я могу что-нибудь для вас сделать? - добавил Стейтон из вежливости, уже успокоившись.
Седая как снег старушка обезоруживающе улыбнулась:
- Можете угостить чашечкой чая и составить мне компанию.
Чаепитие стало расплатой за оплошность. Через двадцать минут у Стейтона уже пухли уши от историй про подруг, родственников, политических деятелей, артистов и журналистов. Видимо, одинокой старушке не часто удавалось выговориться, и Стейтон стал ее случайной жертвой.
- …а что же ей, бедняжке, делать?! - восклицала мучительница. - От такой жизни - хоть на Марс улетай! Ведь нельзя же стерпеть такой несправедливости…
- Справедливости вообще не существует, - машинально отметил Стейтон.
Старушка, внезапно замолчав, посмотрела на него с прищуром. Холодно, как энтомолог на жука. И сказала:
- Вы считаете? А мне кажется, что нет только всеобщей справедливости, потому что это такая же химера, как коммунизм или демократия. А маленькой, локальной справедливости - отчего же не быть?
Стейтон почувствовал себя не в своей тарелке. Подозвал официантку, чтобы рассчитаться, поднялся и начал надевать пальто, давая понять, что рандеву закончено.
- Вы не ответили, мистер Стейтон, - настаивала старушка. - Или вы против того, чтобы хотя бы в малом иногда брала верх справедливость?
- Да ничего я не против… Простите, не расслышал ваше имя?
- Радецкая, - сказала она, - Магда Радецкая.
- Было очень приятно познакомиться, госпожа Радецкая!
- А раз вы в принципе не против, - продолжала неугомонная старуха, - то отнесетесь с пониманием к тому повороту судьбы, который вас ожидает.
Стейтон замер в дверях. Нужно было просто выйти из кофейни, но что-то держало. Обернулся.
- Вы колдунья? - шутливо спросил он.
Магда протянула ему визитную карточку.
- Нет. Но могу сказать и без колдовства, что ваше имущество на "Фридоме" тает на глазах. Захотите исправить ситуацию - обращайтесь.
И первой вышла на улицу мимо ошарашенного Стейтона.
Декабрь, двадцать девятое
Ольга Сергеевна изучала чертежи "Фридома". Как ни крути, получалось, что придется идти через шахту гравиколодца. Перед глазами то и дело расплывались темные пятна - она не спала уже четвертые сутки.
Для корабля свободного падения оптимальная форма - тор. Проще - бублик. Когда корабль минует разгоняющее его своим притяжением небесное тело, то гравы перекручивают поле, создавая в пустом центральном колодце аномалию до пятидесяти "же". Сам корабль остается в "разреженной" зоне - с нулевым весом - и, как выпущенный из рогатки камень, устремляется по заданному маршруту.
Для создания на пассажирских палубах вертикального "поля комфорта" в один "же" используют внутренние гравиколодцы. Гравитационное поле закольцовывают, в колодцах сила тяжести больше десяти "же" направлена строго вверх.
Ольгу Сергеевну расчеты и выкладки интересовали лишь постольку поскольку. Сейчас она ощущала себя практиком. Состарилось тело, одрябли мышцы, стали хрупкими кости. Осталась только воля - по-прежнему железная, несгибаемая воля. И то хлеб.
Боба третий день дорисовывал заказанный бабушкой набор объемных картинок. К счастью, не задавал лишних вопросов - Ольга Сергеевна была на взводе, потому что до той даты, что она указала Магде, оставалось лишь два дня, а дать повторное сообщение уже было нельзя.
"Нежность" пока держала занятые позиции. Сквозь прорубленную вирусом брешь Ольга Сергеевна накачала сеть "Фридома" программами-перехватчиками, позволяющими внести коррективы в любой информационный поток. И только внутренняя сеть корабля, не соединенная с основной и отвечающая за системы навигации, жизнеобеспечения и распределения энергоресурсов, оставалась пока недоступной.
Такой корабль, как "Фридом", - слишком большой и сложный объект, чтобы команда могла не доверять поступающим из сети данным. Любая ложь, подтвержденная уполномоченной программой, воспринималась как безусловная истина.
Системы защиты корабельной сети проявляли обычную активность - но лишь на экранах мониторов, а на самом деле спали мирным сном, убаюканные "Нежностью". Полет проходил тихо и спокойно, в штатном режиме… с точки зрения дежурных инженеров "Фридома".
А на Марс и оттуда на Землю летели панические сообщения о выходе из строя пневматики карго-отсеков. Тысячи грузовых контейнеров крепились снаружи к самой нижней палубе "Фридома" - такое размещение многократно облегчало погрузку и разгрузку в невесомости. После прохождения ближайшей к Солнцу точки по нескольку раз в сутки курс корабля корректировался поворотными дюзами. Будь какой-нибудь контейнер не закреплен, он при очередном рывке выскользнул бы из захватов и постепенно отстал от "Фридома" навсегда.
Диспетчерская на Фабиусе отправляла одно послание за другим, пытаясь вместе с инженерами "Фридома" разобраться в происходящем. И Ольге Сергеевне приходилось круглосуточно поддерживать от имени экипажа переписку.
Когда Боба выполнил бабушкино задание, специалисты на Фабиусе убедились воочию, что в панцире корабля, составленном из контейнеров, зияют невосполнимые бреши - с "Фридома" поступили данные телеметрии. Еще один кубик выскользнул из общего ряда и медленно уплыл прочь. Сообщение отправил дежурный карго-лейтенант Кастерс.
* * *
- И что же это за фонд? - Стейтон недовольно отодвинул кофе и крутил в руках злополучную визитку. - Никогда о таком не слышал!
- Фонд защиты демократического выбора, - терпеливо повторил помощник. - Какая-то формация при нынешнем правительстве. У них же никогда не поймешь, кто у руля, а кто - пшик. Раз с таким названием - легче принять, если хотят встретиться.
Я остался совсем один, подумал Стейтон. И никто со мной встречаться не собирается. С "Фридомом" творится непонятное. Неделю от Кастерса нет ни одного персонального письма, зато официальные сообщения поступают одно за другим. Утерян контейнер. Утерян контейнер. Утерян контейнер. Ересь, но факт.
Стейтон решился и вызвал указанный в карточке номер.
- Здравствуйте, мистер Стейтон! Хотите подъехать?
Проклятая старуха.
В том же самом кафе, за тем же самым столиком, Магда участливо смотрела на дипломата, решающего неприятную для него задачу.
- На мой взгляд, это очень выгодное предложение, - сказала старушка. - У вас не отбирают все подчистую. Продав остатки товара на Марсе, вы останетесь весьма зажиточным человеком. А во всех документах Фонда будете числиться почетным спонсором. Разумеется, без разглашения подробностей.
Стейтон разглядывал свои руки. О чем говорить? Весь заработок с пятнадцати последних операций вложен в товар. Десятки контейнеров. И сейчас там, в невообразимой дали, на подлете к Марсу, они один за другим улетают в никуда. Деньги в вакуум. Только хитрый Сегур забрал свою долю сразу.
Дипломат поднял голову.
- Вы говорили, спонсорство - это мудрый политический шаг?
Декабрь, тридцать первое
- Мам, а мы разве не вместе будем отмечать?
Анна - в парадном макияже, на высоких каблуках, одетая в переливающееся и струящееся - замерла у двери, думая, как ответить.
- Борис, у тебя на Новый год совсем другие планы, - вмешалась бабушка, украдкой махнув Анне рукой: иди, мол. - Вы готовы, молодой человек?
- Что, сегодня? - Боба почувствовал, как в желудке скручивается тугой комок.
- Сейчас проверим, все ли ты запомнил, - сказала Ольга Сергеевна.
* * *
Под вспышками журналистов Стейтон впервые чувствовал себя неудобно. Передача щедрого дара от марсианской коммерческой структуры земной общественной организации стала новостью дня.
Наряженная в нелепые кружева Радецкая улыбалась в камеры, жала Стейтону руку "от имени и по поручению", несколько раз трогательно выступала.
И только когда пресс-конференция закончилась, отвела дипломата чуть в сторону и сообщила заговорщицким шепотом:
- Неприятно говорить об этом сейчас. Но у вашего Касперса?.. Кастерса?.. В общем, у вашего подельника, кажется, развязался язык. Надеюсь, вы продумаете, какие шаги стоит предпринять в этой ситуации?