И, не договорив, влепил офицеру размашистую оплеуху, отчего тот, зацепившись пяткой за комингс, выпал в коридор. Неспешно поднялся, утирая разбитую губу.
- С того момента, как вы прошли шлюз, вы находитесь на территории Марсианской Демократии и подчиняетесь законам этого государства, - совсем другим тоном заговорил офицер. - Я - карго-лейтенант Кастерс и нахожусь при исполнении. У вас есть право хранить молчание…
Ольга Сергеевна, положив под язык таблетку, внимательно слушала плачущую навзрыд Анну. Боба забился в угол своей койки, отгородившись ото всех экраном, как щитом.
* * *
- Ты говоришь, не смогли расплатиться в баре, - в третий раз переспрашивала Ольга Сергеевна.
- У Андрюши две карточки, и у меня одна. Основной он никогда не пользуется, до самого Марса не собирался ее трогать. А тут просто вытащил не ту по ошибке. Хотел поменять, а бармен уже чиркнул.
- И?
- И говорит: на этой - остаток нулевой. Андрей - как? Что? Начал кричать, я расплатилась со своей, но бармен уже вызвал дежурного, мы пришли сюда…
Бух. Бух. Бух. Не помогала таблетка, только горло морозила. Так нехорошо стало Ольге Сергеевне, впору лечь и помирать.
- Тише, Анечка, успокойся, - слабым голосом сказала она. - Что хотели офицерику-то предъявлять? Зачем сюда пришли?
- Как? Как "зачем"? - Анна всплеснула руками. - Все документы, состояние временного счета, заверенная справка о переводе - все в сейфе.
Самое наступило время принять сильнодействующее - иначе невозможно будет слушать эту историю. Ольга Сергеевна, белее мела, запила лекарство водой и сказала:
- Анечка, нужно собраться. Расскажи, голубушка, все по порядку. Про визы, про документы, про деньги, все расскажи.
Услышав из уст свекрови "голубушку", Анна снова заревела в голос, и еще какое-то время ушло на то, чтобы привести ее в чувство.
Потом общими усилиями "вспомнили" код. Открыли сейф. Ольга Сергеевна дотошно рассматривала бумажку за бумажкой и слушала невестку. Спрашивала, переспрашивала, уточняла.
Картина яснее не становилась.
- Какая-то ошибка, - убежденно сказала Ольга Сергеевна. - Сбой в системе, вирус, я не знаю! Надо извиниться перед этим офицером, попросить прощения, чтобы Андрюшу отпустили, и срочно разбираться с банком. Деньги переведены, все оригиналы документов у нас на руках. Нет абсолютно никаких поводов для волнения.
- С банком связаться нельзя, - подал голос из угла Боба.
Обе женщины повернулись к нему.
- Мы сейчас очень близко от Солнца, сигнал глушится. От земного Интернета мы отключились вчера, а к марсианскому подключимся только через четыре дня.
Анна молчала.
- Тем более, - пытаясь убедить в первую очередь себя, продолжила Ольга Сергеевна. - Через четыре дня уже на спокойную голову и разберемся. А из Андрея узника делать не позволим! Все летят как люди, а он там один непонятно где…
- Там их трое! - закричал Боба. - Папа и два араба!
- Какие арабы, голубчик? Ты о чем?
Боба сбивчиво рассказал про террористов.
- Все повторяется, - непонятно сказала бабушка.
Анна приняла успокоительное.
- Надо идти к капитану, Ольга Сергеевна, - настаивала она чуть погодя. - Незачем нам связи ждать, нужно по горячим следам разбираться! Показать бумаги, зарегистрировать заявление…
- Да след-то, чай, остыл уже, - задумчиво сказала Ольга Сергеевна. - Мы, Анечка, сначала подумаем, а потом сделаем. Капитан - лицо должностное, его задача - привести корабль на Фобос. Он в ответе за наши жизни, а не карманы. Нужен контакт с банком. И, видимо, с полицией.
- Стражей порядка Марса, Фабиуса и Демократоса, - поправил начитанный внук.
Все замерли в молчании. Потом потихоньку расползлись по разным углам. Анна неожиданно уснула, видимо, подействовало успокоительное.
- Ба, - тихо позвал Боба. - Все плохо, да?
- Пока не знаю, Борис, - строго ответила Ольга Сергеевна. - Пока не знаю.
Мальчишка еще долго ворочался, прежде чем тоже уснул.
Ольга Сергеевна включила лампочку в изголовье и снова принялась рассматривать и сверять документы.
* * *
Когда "Фридом" замер в захватах дока, началась обычная сутолока. Силу тяжести урезали до половины "же" рывком, словно намекали: полет окончен. Ольга Сергеевна поглядывала на выигранные в лотерею дешевые часы с марсианским циферблатом. Аня орала на Бобу, чтобы тот не смел высовывать нос в коридор. Вещи, за месяц расползшиеся по шкафам и полкам, теперь снова выстроились чемоданной пирамидой, напоминая хозяевам об их иммигрантском положении.
Наконец и на четвертую палубу подали гравиконтейнеры для багажа, а затем начали выпускать пассажиров. По длинным прозрачным рукавам от громады "Фридома" к устью терминала "Фабиус" ползли цепочки людей.
Сколько же звезд, подумала Ольга Сергеевна. Как обделена Земля этим чарующим видом! Багровый блин Марса нависал над горизонтом. Мысли об Андрее ютились где-то на заднем плане. Ольге Сергеевне в какой-то момент показалось, что она увидела его в соседнем тоннеле - сутулую фигуру в сопровождении двух охранников.
"Жалко, что мы теперь долго не увидимся, - отстраненно подумала она. - Не поужинаем вместе под бутылочку бургундского. Андрей бы рассказывал о своих несусветных идеях, Аня смотрела ему в рот, а Боба спорил с отцом, пытаясь найти в его рассуждениях дырку. А я бы сидела в своем кожаном кресле, подобрав ноги, куталась в плед, слушала их перепалку, и было бы так хорошо и спокойно…
Но нам путь туда. - Марс в ответ скабрезно оскалился долиной Маринера. - Нам туда - а Андрею на Деймос. На Ужас, ибо нет у маркетологов права переименовывать небесные тела. На достаточно обустроенном Демократосе - образцовый трудовой лагерь, и Андрей застрянет там на пару лет, это как пить дать. Что впаять, найдут. Оставшихся у нас денег не хватит и на два месяца, и нужно что-то делать, ведь Бобе всего двенадцать, а Аня - абсолютная тряпка, незлая, глупая и мнительная, она не вытянет семью, а я - я никому уже не нужна, старая развалина, во сто раз глупее, раз вообще согласилась на эту авантюру…"
На паспортном контроле их долго мурыжили из-за того, что Андрея провели по другому каналу. Пришлось заполнять дополнительные документы, ставить, толком не читая, десятки подписей. Смысл в этом угадывался один - неблагонадежная семья заслуживала повышенного внимания.
Аня находилась в глубоком ступоре. Как заводная игрушка, она реагировала только на прямые команды. Боба жался к матери, став словно на пару лет младше.
Ольга Сергеевна бросила магнитную карточку вида на жительство и уже ненужный паспорт на стойку последнего контроля. Им осталось получить багаж, пройти в соседний зал, оформиться на челнок до Нью-Франклина и навсегда опуститься в атмосферу своей новой планеты, без гарантий нормальной жизни и без перспектив достойной. Потому что так за них решили какие-то грамотные мерзавцы.
Паспортистка медлила, листая паспорт туда и сюда. Ольга Сергеевна подняла на нее взгляд. Симпатичная девчушка. Открытое лицо, нос в веснушках, ямочка на подбородке. Немного похожа…
- И что, безмозглая дура, - улыбаясь, сказала пограничница, - так и пойдешь дальше, как корова на убой?
Не "похожа", а это и была - Магда. Только молодая-молодая, как пятьдесят лет назад. Ольга Сергеевна открыла рот, чтобы возразить, но вместо этого проснулась.
А сны Анны оккупировал огромный страшный мулат по имени Авангард. Она смеялась над старинным именем, но тот не понимал шуток и бил ее по лицу. Анна плакала и пряталась от него, но Авангард все равно находил ее, тряс за плечи, и говорил, обнажая прямо перед ее носом страшные лошадиные зубы и нездоровые десны:
- Мальчишка должен уважать меня, поняла? И звать меня отцом, а не каким-то вашим словом "дядя". Ты слышишь?
Только бы он не трогал ребенка, думала Анна. Потому что понимала, что сыну погибшего космонавта никогда не назвать папой полуграмотного сутенера. Только разве Андрей погиб? - спрашивала она себя и просыпалась.
А Боба шел вверх по вырубленным в скале ступеням. Лаз казался бесконечным, но не было ничего важнее, чем добраться до открытого пространства. Там все будет по-другому, лишь бы только не поскользнуться и не упасть. Те, кто не выдержал, лежали здесь же засохшими мумиями. Боба переступал через скрючившиеся тела и продолжал путь. Наконец он вышел на поверхность. Сбросил на землю здоровенный камень - камень?! - который, оказывается, все это время нес на спине. Глаза постепенно привыкали к свету. Легкие ловили свежий воздух, какой-то пустой и безвкусный, пресный, как на корабле. Корабле… Боба пытался вспомнить, что означает это слово, но снова не получалось.
- Что встал? - из-за спины раздался голос мистера Стейтона.
Теперь уже Боба видел непрерывные цепочки людей, несущих камни к основанию огромной недостроенной пирамиды. Красно-бежевая пустыня простиралась до горизонта. Голые по пояс надсмотрщики щелкали черными бичами, и рабы сразу прибавляли шаг.
- Пшел! - Стейтон пнул Бобу по копчику и добавил плетью по спине.
Нужно было не брать этот дурацкий камень, а проснуться. Но пока не вспомнишь, что за штука этот "корабль", приходилось слушаться своего надсмотрщика.
Боба торопливо взвалил камень на спину и поспешил занять место в цепочке.