Уединился я в подземелье под жертвенной чашей, но не было мне покоя. Видел я во мраке образы сообщинников моих, проплывающие медленной чередой, и лилось бледное пламя от дряхлой Тава-Гаа, и узнавал я потом, выйдя на свет, что уже предано огню тело ее, и прах развеян над Полем ушедших. И лилось бледное пламя от Долу-Уна - и никто больше не видел знахаря, поутру отправившегося в заречную чащу за травами…
И молчал я, о Лучезарный, никому больше ничего не говорил я о скорбных видениях моих…
Но настал день, о Лучезарный, когда не смог я молчать и воззвал с порога храма твоего к сообщинникам моим, чтобы услышали они меня и покинули эти края, потому что задумал ты обрушить на мир гнев свой и наказать всех живущих за прегрешения прежних поколений, ибо давно уже сказано: "Отцы ели кислые плоды, а у детей оскомина: грехи отцов - на детях их".
Алекс Батлер сделал невольное движение, услышав эти слова, а Флоренс продолжала монотонным голосом, делая паузы после каждой фразы:
- Послал ты мне видение, о Лучезарный, и было ужасно это видение… Бушевали в небе яростные огни, огни гнева твоего, о Лучезарный, и огненные камни сыпались вниз, и горело все вокруг, и в пар превращались воды, и глубокие провалы возникали на месте лесов, и сотрясалась земля, и раздвигалась, и падали в бездну строения… Ярче лика твоего полыхали те безжалостные карающие огни, и умирало все живое в день, когда решил ты покарать нас, о Лучезарный, и великий твой гнев обращал весь мир в мертвый пепел…
И рыдал я, о Лучезарный, в подземелье храма твоего, и оплакивал близкую и неминуемую гибель мира, и оплакивал ныне живущих под небесами, принимающих кару твою за прегрешения отцов и всех тех, кто жил здесь когда-то - и сто, и тысячу, и десять тысяч циклов тому назад, всех - от начала времен… Копились, множились, нарастали грехи, и переполнили наконец чашу терпения твоего, о Лучезарный… "Всякому прощению есть предел", - как сказано в древние времена…
Но и в праведном гневе ты не утратил милосердия, о Лучезарный! Тяжкое бремя взвалил ты на плечи мои, - но и вознаградил меня, и дал возможность спастись и мне, и сообщинникам моим!
Вняли сообщинники мои страшному предсказанию моему, и было горе великое и отчаяние. А потом все мы, от мала до велика, принялись рубить деревья и вязать плоты, чтобы к закату уплыть по реке и добраться до города великих жрецов Гор-Пта, что стоит на зеленой равнине у моря. Там, в глубинах Древнего Лика, могли обрести мы спасение свое…
Вижу, знаю, о Лучезарный, что смерть соберет обильную жатву, небывалую жатву, и обратятся в прах леса и поля, и запустение будет царить в нашем мире… И придут другие из небесных высот, и будут забирать сокровища, и вторгаться в святыни…
Вот, вижу, чужие в глубине, и нет у них веры в тебя, о Лучезарный! И вижу, вижу - вновь возгорается бледное пламя…
Флоренс замолчала, вытерла вспотевший лоб и уронила руку - казалось, этот монолог отнял у нее все силы.
- Дьявол, неужели это про нас?.. - растерянно сказал Свен Торнссон и ожесточенно запустил пальцы в свои светлые локоны. - Пророк какой-то марсианский…
- Было сказано: "чужие в глубине", - произнес Батлер, расстегивая комбинезон у горла, словно ему стало трудно дышать. - Мало ли здесь могло побывать чужих?
Пилот подался к нему, пистолетом выставил перед собой указательный палец:
- Придут другие с небес, заберут сокровища! С небес, Алекс! Разве это не про нас?
- Возможно, другие давным-давно уже пришли и забрали, - возразил ареолог. - Задолго до нас. Возможно, кто-то и поплатился. Марсиане, пережившие катастрофу внутри Сфинкса, или их потомки могли добраться до Земли. А потом наведаться на родину. До Земли они, несомненно, добрались - об этом не только плитки с сиррушем говорят. У местного Нострадамуса есть прямо-таки библейские высказывания. Уловил?
- Я не знаток Библии, - признался Торнссон.
Батлер озабоченно взглянул на Флоренс - она по-прежнему сидела, привалившись к стене, и глаза ее были закрыты.
- Фло, как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - нанотехнолог слабо повела рукой. - Как будто без лифта поднялась на тридцатый этаж. Сейчас отдышусь…
- И какие же это высказывания? - спросил Торнссон.
Ареолог перевел взгляд на пилота:
- Про отцов, которые ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина. И насчет дня гнева…
- Не помню, чтобы Фло говорила про виноград.
- Она сказала "плоды", а в Библии - "виноград". Суть не меняется. Они переселились на Землю, Свен, сомнений быть не может. Гор-Пта… Пта, так же как и Гор, - один из богов Древнего Египта. Бог-творец. Между прочим, единственный из египетских богов, кого изображали в виде мужчины в плотной облегающей одежде, с посохом в руке. Бог-путник, странник. Пришелец! В марсианском комбинезоне, с лазерным посохом…. Город Гор-Пта… Гор - владыка небес, Пта - демиург, создатель. Да тут столько всяких параллелей и аналогий напрашивается! - Батлер возбужденно заерзал на полу. - Здесь был город Гор-Пта, это были их боги, боги марсиан. Именно марсианское потом стало древнеегипетским… Я не знаю, каким образом уцелела исповедь этого Нострадамуса, и как оказалась в наших головах… Вообще, тут много чего неясно, но ясно одно: этот Лик - не просто мертвая маска, что-то здесь до сих пор функционирует. Никакой мистики - просто аппаратура, которая нам и не снилась. Супераппаратура! И она как-то на нас воздействует…
- Убираться нужно отсюда, - подал голос Торнссон. - А то превратимся в каких-нибудь зомби.
- Да уже превратились бы, - ответил Батлер и встал. - Ну, что, давайте искать выход, пока нас не сочли без вести пропавшими.
- Может, уже и сочли, - буркнул пилот и тоже поднялся на ноги.
- Господи, подскажи нам верный путь! - вырвалось у Флоренс.
Торнссон подал ей руку и повернулся к ареологу:
- Никакой мистики, говоришь? А как же этот служитель Лучезарного? Он же каким-то образом видел будущее - я не думаю, что он все это просто сочинил со скуки.
- Ясновидение - это не мистика, - сказал Батлер. - Явление хоть пока и не объясненное, но, в принципе, объяснимое, гипотез разных хватает. Если рассматривать наш мир как единый информационный океан, где сосуществуют прошлое, настоящее и будущее, то ясновидящие - это люди, которые умеют ловить рыбу в этом океане… Или даже не так: не умеют, а обладают даром ловить рыбу, то бишь информацию. Судя по исповеди, у марсиан этот дар был такой же редкостью, как и у нас…
- Ты, случаем, не был школьным учителем? - поинтересовался Торнссон. - На все-то у тебя есть ответы.
- Если бы на все… - вздохнул ареолог.
- Знал бы ты ответ на вопрос: "Где выход отсюда?" - тебе бы цены не было, - сказала Флоренс.
Выглядела она уже вполне нормально, только на лбу под челкой вновь выступили капельки пота.
- Сейчас поищем, Фло, - бодро произнес ареолог, но чувствовалось по его голосу, что бодрость эта наигранная. - И вот что, коллеги… - Он посмотрел на пилота, а потом остановил взгляд на Флоренс. - Что нас ждет впереди - неизвестно, случиться может всякое. Возможно, мы самим своим присутствием как-то влияем на здешнюю технику. Не исключено, что мы можем потерять друг друга… каждый из нас может оказаться в одиночестве… Не впадать в панику, не отчаиваться - и надеяться… До последнего.
- Да ладно тебе, Алекс. - Торнссон положил руку на плечо притихшей Флоренс. - Психологическую подготовку одинаковую проходили, "караул" кричать не будем. Да, Флосси?
- Кричать точно не буду, - негромко ответила нанотехнолог. - Буду молиться…
- Давай надеяться на лучшее, Алекс. - Торнссон оглядел рукав своего комбинезона. - Интересно, где это мы здесь так перепачкались?
- Считай, что это смазка от местных машин, - сказал ареолог. - Ладно, коллеги, жизнь пока не кончилась. Продолжим нашу увлекательную экскурсию. И кстати, знаете, что меня радует?
- Что нет дождя? - предположил пилот.
Батлер отрицательно покачал головой:
- Не угадал. Радует меня то, что мы до сих пор живы. Это значит, что здешние защитные механизмы или не запрограммированы на поражение, или ресурс у них исчерпался. Или мы им вообще не по зубам. Значит, у нас есть хороший шанс продолжать оставаться живыми и дальше.
- Как ты умеешь поднять настроение! - с деланным восхищением воскликнул пилот. - Ну, прямо домашний психолог! Да, Флосси? - Он все еще продолжал держать руку на ее плече.
Флоренс с некоторым усилием улыбнулась:
- Хвала великому утешителю. Вернемся домой - и я обязательно приглашу тебя в гости, Алекс.
- И меня не забудь пригласить, - сказал Торнссон. - Я умею делать отменные тройные бутерброды, меня мама учила. Берешь обыкновенный гамбургер…
- Вот только о еде не надо, - запротестовал ареолог. - Неизвестно, когда нам удастся поесть. Если только не наткнемся здесь на какой-нибудь продовольственный склад. Хотя там, наверное, все давно засохло. Ну, ладно, вперед!
Он машинально поправил кобуру и, сделав несколько шагов, остановился перед проходом. Там было тихо и темно, и в такой ситуации весьма пригодились бы фонари. Но фонари исчезли неизвестно где, как и когда, вместе со шлемами.
- Осторожно, - посоветовал подошедший сзади Свен. - Сначала проверяй ногой, а потом уже делай шаг.
- Постараюсь, - кивнул ареолог. - Я лицо в некотором роде заинтересованное. А вы заметили, что тут сила тяжести побольше, чем в первом зале? То ли мы провалились бог весть на какую глубину, то ли заработал какой-то источник гравитации.
- Главное, чтобы этот источник нас по полу не размазал, - усмехнулся Торнссон.
Батлер еще немного постоял, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте, а потом шагнул вперед.
- Не торопись, - вновь предупредил пилот.