Однако мир об этом уже ничего не знал. Миру поставляли заведомую ложь, причем делали это по заранее разработанному плану и с определенной целью. Власть предержащие хотели получить достаточно убедительное подтверждение того, что сидонийские объекты действительно являются артефактами. Необходимо было уточнить "показания" "Викинга-1", и в том случае, если справедливым окажется предположение о существовании памятников древней марсианской цивилизации, приступить к их изучению. Сохраняя при этом полную секретность всей информации, касающейся объектов Сидонии. Обосновывались все эти меры, разумеется, не только стратегическими интересами США, но и возможными глобальными интересами всего человечества как носителя разума планетарного масштаба. Такое обоснование отнюдь не было чем-то новым - о предполагаемых серьезных негативных последствиях для морали, общественных и религиозных основ человеческой цивилизации в случае обнаружения следов внеземной жизни говорилось уже давно…
Считавшийся "потерянным" для широкой публики "Марс Обзервер" благополучно добрался до Марса и приступил к выполнению основного этапа своей программы. Предварительно опубликованный НАСА перечень оборудования этого космического аппарата содержал кое-какие, опять-таки умышленные, пробелы. Нигде ни одним словом не было упомянуто о том, что "Обзервер", кроме марсианских шаров-зондов, нес на борту еще один специальный зонд с фотокамерами и тремя начиненными приборами снарядами-пенетраторами. Они были предназначены именно для исследования района сосредоточения сидонийских объектов. Один пенетратор предполагалось использовать для проникновения в толщу "Марсианского Сфинкса" и анализа его химического состава. Два других были нужны для определения физико-механических свойств грунта в этом районе - чтобы учесть полученные данные при подготовке марсианской экспедиции.
"Обзервер" освободился от атмосферных шаров-зондов и, захлестывая Красную планету петлями витков, приблизился к Сидонии. Там он сбросил в атмосферу привязной зонд с фотокамерами и пенетраторами, соединенный с космическим аппаратом длинным тросом пятимиллиметровой толщины. Этот зонд давал возможность получить гораздо более четкие и подробные изображения сидонийских объектов и не промахнуться мимо уготованных пенетраторам целей.
Однако промашка все-таки вышла: пенетратор, предназначенный для "Марсианского Сфинкса", был, вероятнее всего, подхвачен сильным порывом ветра. Перелетев через "Лицо", он вонзился в поверхность в полутора километрах от него. Второй пенетратор, как и было запланировано, проткнул толщу песка в трех километрах от "Сфинкса", между ним и "Пирамидой Д и М". Третий зарылся в грунт на семьсот с лишним метров ближе к "Сфинксу". Противоударные корпуса приборов не подвели: спектрометры, оказавшись под тринадцатиметровым слоем песка (где все три пенетратора наткнулись на монолитное основание), сохранили работоспособность и приступили к анализу грунта.
…"Марс Обзервер", постепенно теряя высоту, все еще кружил над цветущей некогда планетой, а на Земле, после получения и расшифровки информации с космического аппарата, уже приступили к подготовке пилотируемого полета на Марс. И зеленый свет этой экспедиции зажгли именно пенетраторы, врезавшиеся в песок в окрестностях "Марсианского Сфинкса".
Важность полученных с помощью снарядов-пенетраторов данных заставила привлечь к подготовке марсианской экспедиции неслыханное количество специалистов. Работа велась в обстановке сверхстрожайшей секретности, велась непрерывно, методом "мозгового штурма", сразу по нескольким направлениям: усиленно разрабатывалась нанотехника, решались проблемы жизнеобеспечения и замедления метаболизма, радиационной защиты и множество других больших и малых проблем, связанных со столь длительным автономным полетом космического корабля с экипажем на борту. Разумеется, начинали не с нуля, не на пустом месте - все-таки за плечами был огромный опыт создания космической техники. Просто все исследования получили новый мощный импульс, выразившийся в обеспечении кадрами, оборудованием и неслыханном, опять же, финансовом вливании. Игра стоила свеч.
Потому что информация, поступившая от приборов, смонтированных во всех трех пенетраторах, была совершенно идентичной и совершенно однозначной: под толщей нанесенного за тысячелетия песка и пыли таилось то, что когда-то находилось на поверхности, покрывая равнину вокруг "Марсианского Сфинкса".
Золото. Золотой панцирь на груди Красной планеты, названной именем бога войны. Кто-то покрыл толстым слоем золота поверхность равнины площадью, как минимум, несколько квадратных километров.
В том, что речь идет именно о таком обширном золотом покрове, сомневаться почти не приходилось. Да, один пенетратор мог случайно угодить точнехонько в изготовленную из золота одинокую плиту на чьей-то древней могиле, хотя подобный случай с позиции теории вероятностей был бы едва ли не уникальным. Можно допустить - если руководствоваться принципом "допустить можно всё", - что в такую же плиту угодил и второй; и все-таки вероятность столь удачного попадания была не просто мала, а исчезающе мала. Но чтобы все три пенетратора попали в три разбросанные по равнине золотые плиты… Нет, сомнений не оставалось: "Марсианский Сфинкс" возвышался над сплошь выложенной золотом территорией.
Разумеется, дело было даже не в количестве золота - возможно, в Форт-Ноксе* его лежало не меньше. Но речь-то шла о марсианском золоте! И не о каком-то месторождении, то есть природном скоплении, а об искусственном образовании, созданном, по всей вероятности, разумными обитателями Красной планеты. Потому что не бывает в природе таких золотых полей. Тем более на Марсе, строение которого изучили уже достаточно хорошо. Вряд ли цивилизация Марса продолжала существовать, но ее следы должны были остаться на планете. И если эти следы удастся обнаружить… Разве можно будет оценить такие археологические находки? Да они просто бесценны! Теоретически. А на практике любой предмет древней марсианской культуры сулил хорошую прибыль. Экспедиции на Марс представлялись выгодным делом. И начинать следовало с доставки на Землю сидонийского золота. Оно стало бы той жирной синицей в руках, за которой подтянутся не менее упитанные журавли. Неся в своих клювах дивиденды как государству, так и частным компаниям-подрядчикам.
* Хранилище золотого запаса США.
Вот почему работа по подготовке первой такой экспедиции была проведена в рекордно короткие для столь грандиозного проекта сроки. Золото. Золото… Вот, оказывается, где нужно было искать заветную страну Эльдорадо - не в земной сельве, а за миллионы километров от Земли, на марсианской равнине Сидония…
Космический корабль "Арго" направлялся за куском истинного золотого руна.
…Тихо было в отсеке, и Эдвард Маклайн, отдыхая в кресле, кажется, все-таки незаметно задремал. Потому что ему привиделся вдруг "Марсианский Сфинкс" - величественное сооружение на снимке, который был сделан фотоаппаратурой привязного зонда, спущенного с борта "Обзервера". Каменное лицо усмехалось, и усмешка эта казалась почему-то зловещей…
Корабль новых аргонавтов был уже совсем недалеко от желанного берега - Марса.
8
В полумраке кабины посадочного модуля рыжим пятном выделялся экран внешнего обзора. Свен Торнссон окрестил модуль "летающей консервной банкой", и эта "банка" была битком набита "сардинами" - одинаковыми серыми контейнерами. Контейнеры пока пустовали. Отстыковавшись от оставшегося на орбите "Арго" с командиром Маклайном, модуль, ведомый Свеном, совершил запланированный маневр и нырнул в реденькую атмосферу Марса. Нырнул в нужное время и в нужном месте, чтобы с минимальным расходом топлива кратчайшим путем выйти к расчетной точке посадки в области Сидония.
Процедура расставания получилась короткой и без сантиментов. Командир по очереди пожал руку и похлопал по плечу Батлера, Торнссона и Каталински, и лишь ладонь Флоренс задержалась в его руке немного дольше.
"Береги себя… и да поможет вам Бог", - тихо сказал командир Маклайн и перекрестил Флоренс.
Рыжее пятно экрана светилось над головой Свена Торнссона, сидевшего у панели управления. Остальные трое, пристегнувшись ремнями, как в самолете, располагались в креслах, составленных в один ряд в тесном пространстве кабины. Проектировщики "летающей консервной банки" успешно справились с задачей создания спускаемого аппарата, отвечающего трем главным условиям: максимальная компактность всего находящегося вне грузового отсека; максимальная же, в пределах данного объема, вместимость этого отсека (по сути, модуль и был летающим грузовым отсеком с довеском кабины управления, "нанохозяйства" Флоренс Рок и двигательной системы); предельная простота в управлении. В случае необходимости любой из участников экспедиции мог вывести модуль на орбиту и добраться до "Арго".
Экран был рыжим, потому что внизу расстилалась покрытая пылью пустынная сухая ржаво-красная равнина, усеянная холмами, невысокими зубчатыми скалами и каменными глыбами - свидетелями давних тысячелетий. Модуль по диагонали снижался над Сидонией, расставаясь с небом, где сиротливо пристроилось маленькое, в полтора раза меньше земного, тускло-желтое солнце - бледное подобие того светила, что так привычно освещает и согревает мир людей. Марсианское солнце - далекое и какое-то отчужденное, отстраненное - висело, окутанное легкой дымкой, в розовом, как ломоть семги, небе с едва заметными разводами облаков из кристалликов льда и не в силах было согреть этот неласковый мир. Там, внизу, на ржавой равнине, свирепствовал сорокаградусный мороз.