- Медборт "Онтарио" отвечает "Надежде", - сенсоэкран показал рубку американцев. Смешанный экипаж: женщины-пилоты - красавицы - чернокожая толстушка и белая стройняшка; обе в наглухо застегнутых форменных воротничках, зализанные в пучки прически, лица без улыбок; и штурман - парень, с манерами голубого. Сторонник однополой любви делал вид, что занят расчетами маршрута, но незаметно с опаской косил глазом на "варваров, запретивших в своей стране гей-парады".
- Нам нужна хирургическая бригада - острый аппендицит.
Девицы напряглись, а "голубой" штурман-стрелок втянул голову в плечи и старательно разглядывал поверхность штурманского столика. Я поймал взгляд толстушки и, чуть заметно моргнув, указал взглядом на зулуса Джумбо-Ваню. Девушка подтянулась вверх мощной грудью, заблестела черными глазами и радостно заерзала обширным задом в кресле второго пилота, - один друг и союзник уже есть.
Первый пилот пока не оставила желания послать подальше и нас, и нашего больного, но прошли те времена: боевая репутация транспорта "Надежда" среди американских астронавтов высока и однозначна, примерно как у Джуди Нигерскиллер среди негров. Заносчивые америкосы, бывшие россияне, зарабатывающие опасной службой Грин-карту, пытались не разозлить нас и "сохранить лицо":
- Мы готовы оказать помощь вашему парню на нашем корабле, - первый пилот, тридцатилетняя строгая кареглазая брюнетка, смотрела с экрана жестко и бескомпромиссно, а я разглядывал голубые и розовые бусы поверх ее воротничка. Большим экстрасенсом себя не считаю, но память с предметов считываю шутя. Без сомнения, - это те самые бусы, что я оставил Вале-Рии, - мой не возвращенный долг. Как все запутано в космосе!
- Григорий.
- Да, командир, - Гришка заметно оживился, ожидая нестандартного поступка.
- Расчехли порты торпедных аппаратов. Смерть стажера автоматически похоронит медиков. Ждем бригаду хирургов. У вас десять минут.
"Голубой" штурман уронил нижнюю челюсть на штурманский столик, засуетился руками и, задевая переборки, бросился внутрь корабля. Следом вывалилась из кресла и слоноподобно затопала, заполнив задницей половину экрана, второй пилот.
- Биг-мак ходячий, - не удержался от комментария Гришка.
- Это космический терроризм, - отчеканила первый пилот. - Вся мощь федерального флота…
- Восемь минут…. - я с усмешкой провел ладонью перед экраном. - Мария, двадцать шесть, козерог, выглядишь старше. - Девушка насупилась, ее загорелые щеки налились краской смущения. - Мария помнишь сказку о Золушке и хрустальном башмачке?
- И? - поторопила Мария, но карие глаза отразили растерянность.
- Размер туфельки соответствовал только одним ножкам, и никак хрустальная обувка не смотрелась на других…. также и бусы недавно принадлежали другой девушке. Бригада готова?
- Уже отстыковались, - Мария поникла плечами, ссутулилась, ответила тихо. - Вале-Рия подарила…
- Или заплатила? - я добавил в голос насмешки, потому что знал ответ, - это важно, Машенька, беспокоит судьба невинной шпионка-шлюшки.
- Невинная шлюшка? - радостно уцепилась за слова Машенька, - сам себя слышишь?
- Невинная, потому что использовали девушку "в темную".
- А ты восстановил справедливость и использовал в открытую? - неуверенно парировала Маша.
- Поддержал традицию рыцарей работать с открытым забралом.
- Вале-Рия на корабле-матке "Техас" и с ближайшим попутным кораблем отправится на Землю, - скороговоркой произнесла Мария, опустив глаза к ходовому монитору.
- Приглашаем экипаж "Онтарио" на вечеринку в честь выздоровления больного. Григорий, готовы к операции?
- Джумбо мешает, - Отрепьев переключил экран. Зулусский царь стоял на коленях посреди изолятора и молитвенно смотрел на Гришкину настенную живопись.
- Натали, - отчетливо прошептал Джумбо и повернулся к экрану связи, - с твоя сын, Сережья.
Ох уж мне эти простодушные зулусы: выбалтывают то, о чем весь космос, включая мужа Натали, знал, но молчал. Теперь топ-менеджер Зверев как благородный джентльмен и оскорбленная сторона обязан начать мстить, например, нажать кнопку УДУ (Устройство дистанционного уничтожения). Хорошо, что мы давно демонтировали и выбросили в открытый космос эту подлую штуку.
Стюарт, штурман-стрелок, оказался хорошим хирургом и, хотя поначалу затравленно озирался, опасаясь увидеть развешанные по стенам чучела американских астронавтов, но к аппендиксу подступил вполне профессионально, уверенно, и поощряемый всеобщим вниманием принялся рассказывать душещипательную историю о бедах оставшегося на Земле гламурного друга-партнера:
- Джонни актив, но маленького роста и решил удлинить ноги… А Джонни не привык и упал с высоты роста, и сломал нос и правый мизинец. Теперь не может пить мартини, потому что, держа бокал, надо отставлять палец. Мы вместе дули на сломанное место, и Джонни повторял: "Это ужас, Стюарт!"
Моя команда сочувственно кивала, старательно сдерживая смех, и по окончании операции радостно наградила как бы парня бурными аплодисментами.
- Знакомого звали Стюарт, - "к месту" вспомнил байку Сашка Буратино. - Когда выпивал с друзьями, обязательно после пятой рюмки рвались заглянуть в паспорт, чтобы "раз и навсегда" узнать на какую букву заканчивается имя.
- Спасибо, приятель, твой звездный час, он же минута славы, - я с чувством пожал руку хирурга. - Мария, - нетерпеливо постучал пальцем по экрану, - не буду возражать, если в отчете для прессы, подчеркнете нетрадиционную ориентацию своего хирурга.
- Ваше начальство не будет в восторге… - Мария улыбнулась. - Скандал. Русского космолетчика оперировал хирург-гей.
- Считай эту уступку платой за спасение нашего товарища.
Пока мировая пресса будет "носить на руках" голубого штурмана-хирурга, новость об адюльтере в семье Зверевых потеряет актуальность, что и требовалось.
Толстушка Джессика - второй пилот - оказалась по совместительству операционной сестрой и, принимая от Джумбо благодарность за спасение друга нежными объятиями и затяжными поцелуями, совершенно излечила нашего чернокожего друга от тоски по блондинке Натали.
ГЛАВА 21 В ДРУГОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
Неумелые игроки делают непродуманные шаги
и направляют игру по непредсказуемому маршруту
Мимоходом
И нас, и америкосов напрягал недостаток инфы. Жадность и глупость команды "Чикаго", устроивших глобальный катаклизм и превративших громадный космический массив в "Дикое поле", подняли цену каждого байта-бита информации, пошучу, до небес или выше; а вот аппендикс Кольки-стажера свалился америкосам нежданной халявой. Теперь им уже не нужно таиться, рыская по нашим следам; сели спокойно на шею и поехали к вечному блаженству. И нам, вроде бы обязанным за спасение стажера, теперь приблудных легче взорвать, чем дипломатично "стряхнуть с хвоста".
Утрясая организационные и политические вопросы, ни на секунду не отрывался от наблюдения за космосом. В вечном и бесконечном пространстве изменения стратегического характера происходят редко, предсказуемо и неторопливо; а вот одноразовые, одномоментные, местные "выбросы" - обрушиваются внезапно, без предупреждения, ниоткуда.
"Черная дыра" за две с лишним недели с момента взрыва стабилизировалась, оформилась; четко обозначила свои контуры-параметры, и на экране дальнобойного локатора выглядела снежно-белым перекрученным столбом, пересекающим десяток постепенно втягивающихся внутрь галактик.
Ближняя к нам сторона "столба" венчалась обозначенной штрихами вспыхивающих звезд и метеоритов, закручивающейся против часовой стрелки воронкой, к которой оба корабля: грузовой транспорт "Надежда" и медборт "Онтарио" последовательно смещались.
- Маша, - я не выключал экран сенсосвязи с командой медборта. - Сейчас пойдем мимо воронки через "плоский космос"; если вы с нами, лучше пристыковаться.
- Нет, - карие глаза капитана сверкнули возмущением на грани оскорбления, будто я предложил девушке переспать, не угостив предварительно шампанским; а мне казалось, что у нас уже наладилось конструктивное сотрудничество.
- Повернете назад?
- Нет!
Два отрицания подряд колыхнули в сердце сладкую волну: два отрицания равны одному утверждению, - и это правило почти не знает исключений. Розовые и голубые бусы на командире американского корабля с первого взгляда придали знакомству романтическую направленность, и взаимная тяга между мной и Машей нарастала в геометрической прогрессии.
С девушками всегда придерживался четкой позиции: если есть чувства, обязательно о них говорил-объяснялся. Смолоду бывало не признавался, потом жалел, но однажды дал зарок всегда признаваться, вошел во вкус и начал объясняться, даже не успев влюбиться, и "прокатывало" порой, точнее, всегда.
Иного ответа от америкосов и не ожидал: медборт "Онтарио" - разведчик, и не упустит возможности пройти с нами по кромке жизни и смерти, чтобы "взглянуть на космос снаружи", но идти за русскими, как бычок на веревочке, не позволяли великодержавные амбиции.
- Продвигаться самостоятельно ваше право, но стоит ли совершать свои ошибки, когда есть чужой опыт? - пытаясь образумить девчат, "включил юмор". - Это ни в коем случае не попытка давления или указания считающего себя старым и умным промокшего ворона с верхушки облетевшей березы, ничуть не бывало, только греющее душу стремление не упускать из виду красоток. Держитесь за нами и делайте, как мы.