Лица ее я не видела, но слышала, как она замерла, как потом зашуршали простыни.
- Да.
- Ты в него влюбилась обдуманно?
Снова зашелестели простыни.
- Такие вещи не обдумываешь, они просто происходят.
- Вот именно, - сказала я.
Вздохнула в темноте кровать - моя соседка повернулась с боку на бок.
- Дошло. Я видела фотографии твоего мастера города. Красавец, если кто любит белых мальчиков.
Она засмеялась.
Мне тоже стало весело:
- Я тоже так думаю. Спокойной ночи, Карлтон.
- Называй меня Лайла, а то меня все парни зовут Карлтон. Хочется иногда и имя свое услышать.
- О'кей, Лайла. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Анита.
Она еще перевернулась пару раз, шелестя простынями, потом стало слышно ровное дыхание спящей. Мы с Эдуардом будем играть по теории, пока не будут объединены ордера, а Тогда начнем свою собственную охоту. До тех пор нам придется ждать переназначения ордера. Беда в том, что единственный способ такого переназначения - чтобы кто-нибудь из маршалов оказался слишком сильно ранен или слишком сильно мертв, чтобы завершить охоту.
Лежа в темноте, я снова и снова думала: "Господи, только бы ее не убили".
Глава 5
Как почти каждую ночь последний месяц, пришел опять этот сон. Менялись детали, но тема оставалась, и темой этой был Хэвен - не пристанище мира и отдыха, а мой любовник, которого я убила. Иногда он во сне умирает в моих объятиях. Иногда мы соединяемся в любовном объятии, и он истекает кровью прямо надо мной. Иногда, как в кино, прокручивается сцена его смерти. Сегодня был новый вариант, но после прошлых кошмаров он казался не худшим.
Я стояла в лабиринте черных стен. Скользкие, почти блестящие, почти каменные, почти зеркальные, и призрак моего отражения колебался в черных поверхностях. Я думала, это обычный кошмар, пока не услышала его голос. Хэвен звал откуда-то из лабиринта:
- Анита, я иду! Анита!
Ага. Сегодня он охотится за мной. Иногда меняться местами - это так несправедливо!
На мне футболка, кроссовки, пояс с пряжкой, а оружия при себе нет. Ну все лучше и лучше…
- Я тебя чую, Анита. Запах твоей сладкой кожи.
Я двинулась по черному лабиринту прочь от голоса.
Подумала, что мне бы нужно оружие. Подумала о своем усиленном браунинге - и он возник в руке. Сон это. Я могу его изменять в некоторых пределах. Обычно я могу вырваться из снов, но сны с Хэвеном меня будто не выпускали. Наверное, чувство вины заставляло остаться и созерцать ужасы.
Я пошла быстрее, сворачивая только налево. У всех лабиринтов одно и то же свойство: одно направление ведет наружу, другое - в центр. Почему я выбрала левую сторону - не знаю. Почему нет? Я только молилась, чтобы этот путь выводил прочь из лабиринта, а не глубже во тьму. Но кошмар есть кошмар, там никогда не побеждаешь. В кошмарах ты терпишь поражение - снова, снова и снова.
Центр лабиринта оказался большим квадратом с фонтаном посередине. Фонтан состоял из черных квадратов и тихо пульсирующей воды, что в центре жуткого и темного как ночь лабиринта было не так уж плохо. Могло быть хуже - и тут же при этой мысли худшее вышло из проема противоположной стены. Оно было шести футов росту, худощавое, мускулистое, красивое суровой красотой. Волосы у Хэвена остались такие же короткие, гелем уложенные в шипы, выкрашенные во все оттенки синего, как будто искусный парикмахер решил сделать вид, что волосы могут быть синими от природы и с переливами яркости. От этих волос светло-синие глаза казались еще синее - так ли это, сказать было трудно, потому что цвета волос и глаз у него всегда были очень близки. Эти синие волосы и татуировки "Улицы Сезам" на плече и навели меня на мысль о кличке "Куки-монстр".
- Чего ты хочешь, Хэвен?
- Чего всегда хотел. Тебя.
- Не получится.
- Здесь - получится. Здесь только я, и больше никого.
- Да пошел ты в…
- Согласен.
- Ты мертвый. Мертвый. Я тебя убила.
- Это я помню.
- Ты мертвый, ничего ты помнить не можешь. Ты просто моя вина, которая приходит каждую ночь.
- Правда? - спросил он таким голосом, что я не могла не задать встречный вопрос:
- А кем же ты еще можешь быть?
Из входов по сторонам квадрата вышли другие фигуры. В белых масках, в черных плащах: "Арлекин". Я подняла пистолет, навела его не очень понятно куда: их слишком много, а такой быстроты у меня даже во сне нет.
Хэвен шевельнулся, я глянула на него. Он был одет в черный плащ, в руке держал белую маску.
- Проснись, - сказал он. - Мы пришли.
Я проснулась, таращась в темный потолок, чувствуя, как колотится пульс, перехватывает дыхание, и тут я это услышала. Дверь. Не ручка двери, но что-то ее слегка задело - первое осторожное прикосновение. Вытащив пистолет из-под подушки, я стала думать, как предупредить Лайлу так, чтобы они не услышали. Там вампиры или оборотни - эти услышат любой шепот. Они, кстати, услышали и перемену моего сердечного ритма и теперь знают, что я не сплю.
Я еще успела сказать Лайле, что они здесь, она села на кровати, но за оружием не потянулась. Черт, а в дверях не было никого. Светлый и пустой проем, наполненный ночью и искусственным светом с парковки. Я услышала этот звук - треск половицы, поняла, что кто-то ползет по полу, закрытый от меня кроватью Лайлы.
Она уже держала в руке пистолет и спросила шепотом.
- Что это? Почему дверь открыта?
Я хотела сказать: "Рядом на полу!" Но вот только что она была здесь с пистолетом в руке, а следующую секунду закружилось вокруг нее что-то черное, и она исчезла. Я видала быстроту ликантропов и вампиров, но сейчас увидела лишь взметнувшийся черный плащ, перетащивший Лайлу на свою сторону кровати. Не просто быстро, а как будто существо это, кем бы оно ни было, само возникло из черной ткани плаща. Блин, так не может быть. Мне замылили мозги? Если да, то меня ждет поражение не в кошмаре, а в реальности.
- Заори - и я ее убью, - сказал голос на той стороне кровати. Мужской, рычащий. Скорее всего оборотень какого-то вида.
- Откуда я знаю, что она еще жива?
- Ты думаешь, я мог бы убить ее так быстро?
- Да, - ответила я.
Он засмеялся.
- Девушка, скажи что-нибудь.
Секунда молчания, тихий стон боли и голос Лайлы:
- Я жива.
- Ты цела?
- Да.
- О, как прискорбно слышать, будто ты думаешь, что невредима. После моего следующего действия ты убедишься, что это далеко не так.
- Оставь ее.
- Оставим, если ты нам дашь, что мы хотим.
- Чего вы хотите?
Я направляла пистолет в сторону голоса, но стрелять было не во что. Если я буду терпелива, может появиться. А ничего нет быстрее пули.
- Тебя.
Я встрепенулась от такого прямого эха моего сна.
- В смысле - меня? Каким образом? Зачем?
- Разве это важно? Если ты не пойдешь с нами, я убью эту женщину.
- Не ходи с ни… - начала Лайла и вдруг замолчала. На этот раз стон боли был громче.
- Спроси ее снова, цела ли она, - попросил тот же низкий голос, но уже увлеченно. Я слыхала эту интонацию - он радуется, причиняя боль, и я спросила, как он велел, чтобы он не стал для убедительности мучить ее еще раз.
- Лайла, ты цела?
- Нет, - ответила она дрожащим голосом.
- Что ты с ней сделал?
- Ничего непоправимого. Пока что.
- Рана заживет? - спросила я, направляя пистолет на голос, но еще и на открытую дверь. Обычно арлекины ездят по двое или больше. Но при такой их быстроте времени выстрелить дважды у меня не будет. Цель и решение должны быть определены до того, как придется что-то определять на самом деле.
- Да, - ответил он.
- В каком смысле вы меня хотите? В сексуальном?
Я почти надеялась, что это так. Это не участь хуже смерти, и уж точно не хуже, чтобы Лайлу убили и я слышала, как это произойдет.
- Нам не дозволено.
В голосе звучала печаль.
- Вам недозволен секс?
- С тобой - нет.
Это уже интересно.
- Тогда что же вам от меня нужно?
- Мой мастер ждет снаружи. Просто убери оружие и выйди к нему. Я освобожу девушку и пойду за тобой.
- Не надо, Анита! - выкрикнула Лайла и тут же застонала от боли.
Эдуард и другие маршалы в номере рядом. Помощь придет.
Плащ взметнулся, и я увидела белую маску, но Лайлу он держал перед собой как щит. Глаза у нее закатились, веки трепетали, но она была жива. Я подняла ствол выше - чтобы поразить белую маску и не задеть Лайлу. И тут его не стало. Я клянусь: он исчез так быстро, что Лайла просто осталась в воздухе, где он ее держал. Только когда он уже скрылся за дверью, она рухнула на пол.
- Анита! - крикнул Эдуард.
- Жива-здорова. Ты видел?
- Что-то видел, - отозвался он.
Присматривая за дверью, я нащупывала у Лайлы пульс. В дверях появился Эдуард: в трусах, без рубашки, в каждой руке по пистолету. Я предоставила ему следить за дверью, а сама посмотрела на Лайлу. У нее была сломана рука в запястье и, может быть, выше. Кровь тоже была, и не из руки. Блин. Слышно было, как сюда идет другой маршал.
- Сейчас вызову "скорую", а потом мне кто-нибудь расскажет, что тут за чертовщина?
Эдуард всматривался в ночь, но все же сказал:
- Ее ордер свободен. Кажется, мы получили свой ордер на ликвидацию.
- Я не хотела получать его таким путем.
- Она жива, Анита. Могло выйти иначе.