- Тренировки. Дрался я им всего два раза в жизни, и противники были средненькие.
- Полагаю, ты оба раза победил, раз руки-ноги целы, - улыбнулась она. - Значит, всё не так уж плохо.
- Может, ты согласилась бы меня немного потренировать? - забросил я пробный шар.
- Соображаешь, о чём просишь? - нахмурилась Осока, но вдруг глаза её озорно блеснули: - Впрочем, возможно, ты обратился по адресу. Люблю нарушать запреты. Я подумаю.
Я отметил про себя её реакцию и счёл за благо перевести разговор на более безопасную тему. Какое-то время мы мило беседовали, будто сидели в самом обыкновенном кафе на Земле. Рассказывали друг другу какие-то истории из жизни, шутили. В клубе было довольно шумно. Недалеко от нас на стенах размещались голографические экраны, на них велась трансляция всевозможных спортивных состязаний. Болельщики комментировали происходящее громкими возгласами и аплодисментами, тут же суетились букмекеры, "на коленке" принимая ставки. Чтобы не повышать голоса, Осока придвинулась ко мне ближе. Мне нестерпимо хотелось до неё дотронуться, приходилось напоминать себе: это не она, мы знакомы всего несколько часов, и вообще, она сит… То есть, конечно, не сит в строгом понимании этого слова, однако, она служила у Вейдера, и даже не в Инквизиции, а в личной канцелярии. Рука Тёмного Лорда, та, кого в прошлой жизни она однажды изображала, спасая из тюрьмы свою мать. Горькая ирония судьбы! Изменился у неё и характер. Эта Осока была более властной, резкой, заносчивой. Достаточно послушать, как пренебрежительно она отзывалась о своих теперешних знакомых: сплошь бездари, неумёхи, лентяи, дуры… В то же самое время в ней появилась некая "светскость", игривое дамское кокетство, прежней Осоке совсем не свойственное. Вот это, пожалуй, было неплохо: умение "стрелять глазками" не портило ещё ни одну женщину. И всё же, всё же… Сквозь пелену новых черт я узнавал её, Осоку Тано, ту самую девушку, которую любил. Это давало некоторую надежду. Пока шансов у меня было, прямо скажем, немного. Я отчётливо понимал, что представляю для неё некий интерес, скорее всего – только как родственник Падме. Ну, возможно, ещё из-за проявленной дерзости и напора да подозрительной осведомлённости в некоторых вопросах. Точно. Вот и вопрос, который её интересует, заданный превосходно разыгранным небрежным тоном:
- Скажи, Алекс, а откуда ты знаешь насчёт Вейдера?
- Что именно? - прикинулся я дурачком.
- Кто он есть.
- Ах, это… Несколько лет назад, кажется, в девяносто втором, повстречал нескольких отставных клонов из Пятьсот Первого легиона, они и рассказали.
- Понятно, - кивнула Осока. - К слову, клоны не уходят в отставку, это, должно быть, были дезертиры.
- Таких тонкостей я не знаю.
- Ты, вот что, не распространяйся особенно о Вейдере, - предупредила она. - За такое могут запросто арестовать. Я бы точно арестовала, не будь ты братом кое-кого.
- Спасибо за честность. На самом деле, я за всё это время тебе первой и обмолвился. И то в сердцах.
- Obmolvilsa. V sercah… - повторила она. - Интересные слова. Такой ёмкий смысл… Запомню. Ой, извини, у меня вызов.
Осока извлекла из сумочки миниатюрный голопроектор, повернула левую руку ладонью вверх. На рукаве выше запястья обнаружилась закруглённая пластина комлинка. Она нажала сенсор. Проектор высветил крохотную фигурку в чёрном мундире.
- Госпожа, докладываю, как Вы приказали, - отрапортовал военный. - Двадцать минут назад засечён корабль, зарегистрированный на лицо восемь дробь три. Покинул систему Корусант в направлении…
- Принято, - она выключила комлинк. - Ну, вот, так всегда. Придётся прервать наш вечер.
- Опасный бунтовщик? - поинтересовался я.
- Обычный казнокрад, правда, из крупных, - говоря это, Осока уже двигалась к выходу, лавируя между посетителями так ловко, что я едва за ней поспевал. - Проклятье! Ненавижу ждать и догонять.
- А обгонять любишь?
- Что? - она остановилась на выходе. - Не поняла.
- Обгонять, спрашиваю, любишь? У меня очень хороший корабль. Мы могли бы опередить этого 8/3 в гиперпространстве и встретить с распростёртыми объятиями.
- У него тоже неплохой корабль, быстрый.
- Между "неплохой" и "очень хороший" иногда целая пропасть.
- Философ, тоже мне! Летим! Где он стоит, твой "очень хороший"? - она перемахнула через борт небольшого спидера, припаркованного среди других у края балкона.
- Башню "ЛиМердж" в Заводском районе знаешь? - я уселся рядом, пристегнулся, хорошо зная, как "аккуратно" она водит летающие машины.
- Алекс, ты ещё больший наглец, чем я думала! - в голосе её прозвучали нотки восхищения.
- А что, а что? - сделал я невинное лицо. - Место тихое, стоянка бесплатная, а у меня как раз средства на исходе.
Спидер мчался на максимальной скорости сквозь лабиринт небоскрёбов Фобоси.
- Всё же, почему ты решил мне помочь? - спросила Осока. - Ты ведь не жалуешь ситов, я вижу.
- Друг моей сестры – и мой друг тоже, - просто ответил я.
- Друг… - повторила она дрогнувшим голосом. - Да она бы прокляла меня, если бы увидела сейчас!
- Нет, неправда. Огорчилась – да, прокляла – нет. Она и сама приняла немало решений, которые одобряли далеко не все.
- Хотелось бы верить, - грустно сказала Осока. - Впрочем, кому, как не тебе об этом судить, ты знал её с детства, так ведь?
"Лишь во сне", - едва не ляпнул я. Вместо этого сказал: - Не совсем. Я, кажется, говорил уже. Какое-то время мы даже не подозревали о существовании друг друга. И во время войны практически не общались.
- Это я догадалась. Иначе ты и я были бы, как минимум, знакомы.
Я подавил вздох: кому-кому, а уж мне было хорошо известно, как это могло быть! Не говоря уже обо всём остальном. Сейчас она увидит корабль…
Глаза у Осоки расширились от изумления.
- Тип "Мгла"?? - ахнула она. - Ничего себе живёт нынче коммерция! Их во флоте-то пока дефицит, а у какой-то фирмы – пожалуйста.
- Так она не серийная, прототип. Флот бы её всё равно не взял. Таких построено всего две. "Буран" Райта Сиенского и… моя "Амидала".
- О… - название произвело на неё впечатление. - Ты так и назвал?
- Ну, да, - сказал я. Знала бы ты, Осока Тано, что сама предложила это название на заброшенной станции "Эксис"!
- И башенки от "сотки". Хм. Чем, ты говорил, занималась ваша фирма?
- Я ещё не говорил. Частной охраной.
- А, ну, тогда многоцелевой штурмовик, конечно, оправдан, - в голосе Осоки прозвучала лёгкая ирония.
- Мы особенно не выбирали, знаешь ли. Брали то, что могли достать. "Амидала" – единственный наш боевой корабль такого класса. Ещё было несколько ракетоносцев "иртега 4400", а остальное – обычные грузовые "тарелки", "Барлозы" и один "Херст VI".
- О, а ты говоришь "один". Вооружили хоть нормально?
- Где там! При вашей замечательной власти хороший обвес разве купишь? Проходи, добро пожаловать на борт.
Она поднялась по пандусу, с любопытством разглядывая убранство коридоров, лифта… При нормальном освещении я обнаружил, что ткань Осокиного платья, оказывается, не совсем чёрная, а, скорее, тёмно-фиолетовая.
- Какой план полёта? - спросил я
- Я думала, план есть у тебя, - Осока покосилась на меня через плечо синим глазом. - Ты же предложил.
- Хорошо. С учётом того, что мы быстрее…
- Не быстрее, - мотнула головой Осока. - У него перестроенный республиканский малый охотник, тот же класс 0.7, что и у "Мглы".
- Мы не простая "Мгла", - поправил я. - У нас меньше 0.5.
- Да? А станция связи здесь штатная?
- Даже лучше.
- Тогда всё просто. Дай-ка мне внешнюю связь…
Через ретранслятор "Амидалы" она вызвала уже знакомого мне офицера – на большом голопроекторе можно было разглядеть, что он носит планку коммодора – и распорядилась отслеживать перемещения беглеца, незамедлительно транслируя результаты на заданной гиперволне. Так мы могли лететь точно по следу, когда же обгоним, двигаться короткими прыжками, устраивая засады в возможных конечных пунктах.
- Надеюсь, нам потребуется меньше пятнадцати прыжков, - заметил я, направляя "Амидалу" в зенит. - На большее топлива не хватит.
- Вызовем заправщик, в крайнем случае, - беспечно махнула рукой Осока, усаживаясь в правое кресло на подиуме. - А после поимки мистера Баки зальём тебе полные цистерны на ближайшей базе.
- Бака – это имя беглеца?
- Фамилия. Полностью – Френц Бака, заместитель имперского министра. Почему ты спросил?
- На одном из языков "бака" означает "придурок".
- Любому имени можно подобрать смысл на каком-нибудь языке, - без тени улыбки отозвалась она. - Моему, наверное, тоже.
- Ну, твоё имя, скорее всего, означает растение. Речная трава, мягкая и сочная, а тронешь за края – порежешься до крови.
- А что, мне нравится, - теперь Осока улыбнулась. - Буду знать. Но Френц Бака отнюдь не придурок, он умён и хитёр.
- Ты его просчитаешь, - уверенно ответил я. - С тобой Сила.
Она посмотрела на меня долгим взглядом. Сказала:
- Приятно, когда в тебя так верят…
- Разве твой учитель не верит в тебя? И твои… - я чуть было не сказал "дружки", но вовремя поправился: - сослуживцы?
- Сослуживцы завидуют чужим успехам и радуются неудачам. Так у нас заведено. Всегда готовы подставить ногу, так у вас говорят, кажется? А Повелитель… Он, конечно, меня ценит, заботится. Постольку поскольку я эффективный инструмент исполнения его замыслов. Самому всю Галактику не проконтролировать. Но он всегда держит в уме вероятность того, что я не справлюсь, и придётся меня заменить. Элементарный прагматизм.