Ночью усталость, всё же, взяла своё, и я заснул, первый раз за трое суток. Снилась какая-то мура, и слава богу, что большинство из этого бреда мозг просто не запомнил. А потом снова день, снова работа до одури, наполнять кристаллами очередные контейнеры. Дня через четыре Падме стала просить, а затем и требовать, чтобы я отдохнул. Как скажешь, Твоё Величество. Что там у нас лучший отдых? Перемена деятельности. Я переключился на обслуживание корабля – тех систем, до которых мог добраться изнутри.
- Будешь так усердствовать – меня на Земле вороны по винтику растащат, - подтрунивала кузина, наблюдая, как я отчищаю до блеска очередной механизм.
- Ну, народ! - фыркнул я. - Особенно разные королевы. Всё им нехорошо. То не так сидишь, то не так свистишь…
- Нет, почему же, делаешь ты всё правильно. Мне только немного страшно представить, что будет, если в один прекрасный день ты протрёшь мне броню до дырки. Помогает хоть?
- Э-э… От чего?
- От мыслей.
- Вроде бы.
Сглазил. В ту же ночь в мой сон явились несколько чёрных фигур в плащах. Они вышли из зыбкого тумана видений и картинно, как в третьесортном голливудском "кине", откидывали по очереди свои капюшоны, чтобы высокопарно изречь нечто глубокомысленное… и гадкое, кто бы сомневался.
"Помнишь меня? - произнёс Инквизитор по имени Пробус Тесла. - Я жив! И за это время принёс много пользы моей Империи, прирезав несколько лживых джедайских ублюдков!"
"А меня помнишь? - осклабился размалёванный забрак, косящий под Дарт Мола. - Я тоже жив! А хвостоголовая книжная крыса – сдохла! И от моей руки сдохнут ещё многие твои дружки!"
"Как видишь, я стою на своих ногах, - подключилась к разговору зеленокожая изменница с синими, как океанская глубина, глазами. - И так должно быть, потому что я права! А она была слаба и сбита с толку джедайскими бреднями. Но теперь она поняла, и она – на нашей стороне!"
Откинул капюшон ещё один Тёмный, и я увидел… Вейдера. Без маски, с развевающимися светлыми волосами и жёлтыми от ненависти глазами, такого, каким я запомнил его в другом, давнем сне.
"Тьма – естественное состояние материи, - заявил он. - Пора бы тебе это понять. Пространство рождено во тьме, во тьме оно пребывает от века. И жалкие потуги вашей семейки вытянуть кого-то на Свет – пустая трата сил, бесполезное упрямство, достойное лучшего применения".
- В прошлый раз – получилось… - прошептал я, вспомнив Вентресс.
"То недоразумение стёрто с лика Вселенной и больше не повторится!" – на миг мне показалось, что сквозь нордическое лицо Тёмного Лорда проглянул другой облик: крупный нос, короткая бородка, больше похожая на недельную щетину, застиранная рубаха… И ковбойская шляпа, совершенно неуместная в освоенной Галактике. Блин, привидится же такое!
"Тьма победила, как и всегда", - продолжал Вейдер-Скайуокер.
- И во тьме светят звёзды… - возразил я.
"Звёзды! - он криво усмехнулся. - Ты подобрал очень верное сравнение! Жалкие крупинки в сравнении с бесконечностью космоса, неспособные обогреть даже расстояние от одной до другой. Вот и вы так же жалки и беспомощны. Посмотри на себя, как ты смешон в своих попытках спорить с очевидным!"
Улыбка Вейдера стала шире, белозубее. Вслед за хозяином угодливо засмеялись шестёрки. Особенно усердствовал Пробус, он даже откинулся назад в приступе веселья… Как вдруг верхняя половина его тела отделилась и упала, а Инквизитор продолжал хохотать лёжа, не замечая, как ноги бессмысленно топчутся на месте отдельно от него. Торопливо запахнула плащ изменница, но я успел увидеть, что кожа на её бедре отслоилась, и под ней блестит металл.
"Опять вы лжёте!" – хотел сказать я и проснулся.
В каюте занимался рассвет. Ещё недавно мне нравилась эта мягкая постепенно разгорающаяся подсветка, так похожая на свет земного утра. Сейчас я, морщась, встал и переключился на нормальное освещение. Нет, так больше нельзя, надо с этим что-то делать. Взгляд мой упал на меч, лежащий в изголовье. Если бы Айла была здесь… Но, как видно, не судьба. Я взял меч, вышел в гостиную, встал в центре помещения и включил лезвие. Стойка, медленный взмах, стойка, два движения и снова стойка. От простого к сложному, от медленного к быстрому, как от края к центру и от центра к краю. Ровное гудение синего пламени и правильные, чистые шипящие звуки во время взмахов действовали успокаивающе. И как я до сих пор не вспомнил об этом способе? Первое время, держа в руках включённый меч, я немного нервничал, да что там "немного", очень сильно. Огненное лезвие с лёгкостью режет почти любое вещество, отхватить себе конечность или обстругать бок – как нечего делать. Слова призрачной Айлы о том, что упражнения с оружием приводят в порядок мысли и чувства, я воспринимал тогда как одну из древних догм, применимую не всегда и не ко всем, не ко мне уж точно. Лишь тогда, когда я научился в любой момент точно чувствовать положение клинка, нервозность постепенно ушла. Осока – не эта, полузнакомая, а моя – говорила, что с этого момента я и в фехтовании изрядно прибавил. Так. А вот в эти мысли углубляться не надо. Для пущей концентрации я закрыл глаза, сосредоточившись только на контроле движения лезвия. Проделал так основные фехтовальные связки, что показывали в прежней жизни Осока и другие, с кем я тренировался. В заключение потренировал развороты и короткие удары вдоль собственного корпуса – довольно опасные для исполнителя, но очень эффективные при "отступлении вперёд". Так же не глядя, выключил лезвие и повесил рукоятку на пояс. Вот. Немного отпустило. Надо, кстати, будет напомнить Осоке, она обещала подумать насчёт тренировок. Возможно, с этого всё и начнётся. А может быть, с чего-то другого. Главное, чтобы обстоятельства дали нам побольше времени на общение.
- Завтрак не помешает? - в проёме двери, соединяющей гостиную и рубку, стояла Падме.
- Да уж, - сказал я.
- Тогда иди, умойся.
- Сейчас, - я подошёл к ней, взял мягко за плечи. - Ты сама-то как?
- Получше, - улыбнулась кузина. - Тем более, теперь. А у тебя был неприятный сон.
- Под утро, - кивнул я. - Причём, сегодня какой-то особенно поганый.
- Расскажешь?
- Попозже, ладно? Я думаю, нам сегодня надо закругляться и лететь сдавать, что нарыли. Вот в полёте и поговорим, всё равно, времени будет хоть отбавляй.
Как ни странно, услышав подробности моего сна, сестра расценила его вполне позитивно.
- Во-первых, - заявила она, - то, что они живы-здоровы, вовсе не значит, что они победили. Сон ясно дал тебе это понять. А во-вторых, скажи мне, не было ли там ещё одной знакомой фигуры?
- Ты имеешь в виду…
- Её. Ведь не было же?
- Нет. Не было.
- Вот видишь! Это говорит о многом. Допустим даже, это не подсказка извне, тогда ты сам подсознательно уверен, что мы справимся, и Осока будет с нами, а не с ними.
- Ещё бы мне сознательно такую уверенность, - вздохнул я.
- Увы, увы. Только законченный дурак абсолютно уверен во всём, умный человек размышляет, следовательно, ему свойственно сомневаться.
- Ты уверена? - прищурился я.
- Абсолютно, а что? - тоном профессиональной блондинки ответила Падме и для большей убедительности похлопала ресницами.
- Не верю, - сдерживая смех, сказал я. - Во-первых, ты забыла перекраситься в белый, а во-вторых, тебя выдают глаза.
- Карие?
- Нет, умные.
- Вот таким ты мне гораздо больше нравишься, - уже без шутовства заявила она.
- Да, что-то я в последние дни совсем раскис…
- Очень хотелось тебя пожалеть, - призналась Падме, обнимая меня, - но потом решила просто не трогать.
Я ткнулся носом и щекой в её пахнущие озоном волосы:
- И правильно, а то ещё хуже было бы.
- Сделать тебе пару бутербродов? Через двадцать три минуты выходим на досвет.
- Не надо. Закончу с торговлей, тогда сразу поужинаем.
2. Военная хитрость
Решение продать нарытые кристаллы на рынке в системе Филве – столице сектора, к которому относился Орд Пардрон – оказалось разумным. Во-первых, лететь недалеко, во-вторых, неплохие закупочные цены. Зайдя в Голонет, я сначала даже удивился цифрам. Всё встало на свои места, когда Падме посоветовала соотнести их с самой стабильной из галактических валют – жидкой, то есть, энергоносителем. По нашим подсчётам получилось, что имперский кредит здесь дешевле примерно на треть. Перекупщик-нимбанел долго вздыхал, чмокал, шевелил бакенбардами, глядел грустными глазами побитой собаки то на меня, то на лежащие перед ним образцы. Давил на жалость, в общем. На меня это впечатления не произвело, я-то знал, что скупка кристаллического сырья – один из самых выгодных промыслов в Галактике, и этот "скромный торговец, живущий на жалкие три процента" имеет отличный навар. Даже с учётом того, что платит процент одному из хаттских криминальных боссов, раса нимбанелов испокон веков у них в услужении. Услышав его цену, я с чистой совестью принялся торговаться. Он повысил, но совсем немного. Тогда я встал, чтобы поискать более сговорчивого. Перекупщик меня вернул. Мы снова торговались. Потом вместе пошли посмотреть всю партию. Нимбанел рылся в контейнерах, щупал кристаллы, снова долго вздыхал и, наконец, выдал цифру, которая меня устроила.
- Я понимаю, - бубнил он, отсчитывая кредиты, - Вам нужно расплатиться с шахтёрами и ещё себе что-то оставить…
- Вообще-то, кристаллы я добывал сам, - сказал я.
- Что, на этом??? - тёмные, без зрачков, глаза его вылезли из орбит.
- Другого у меня нет, - я развёл руками.
Нимбанел покачал головой и занялся погрузочной тележкой, бормоча что-то себе под нос.