– Мда… почему-то у меня такое ощущение, что это не я принимаю твой обет, а сам тебе его даю! – проворчал Слай и встал прямо, с подозрением наблюдая за широким, острым как бритва лезвием, приближающимся к шее. Этот обряд ему совершенно не нравился, как не нравятся все острые и широкие предметы в опасной близости к сонной артерии.
Вопреки опасениям, все прошло быстро, четко и безопасно – синтонианец важно назвал имя Слая, как ни странно, не перепутав ни слова, потом назвал свое имя – тут уж он точно не ошибся, затем сообщил, что будет охранять тело своего спасителя днем и ночью, с желанием погибнуть за него, если боги того захотят.
Все это время Слай мучительно размышлял, не потребует ли новообретенный телохранитель того, чтобы они спали в одной комнате. Слаю бы этого не хотелось, так как он не любил запах псины, а дикарь точно должен вонять, как стая потных псов.
А еще – не потребует ли тот всегда находиться в пределах видимости хозяина – например когда Слай сидит в сортире или, хуже того, – лежит в постели с женщиной.
Дело в том, что Слай знал за собой одну слабость… Была у него девица, всюду таскавшаяся с любимым гересом, совсем ручным, славным таким. И вот этот герес очень любил во время процесса, происходящего между хозяйкой и Слаем, усесться рядом и внимательно-внимательно смотреть на то, что делают люди. Глазки гереса блестели, язычок облизывал губы… Слай всегда подозревал, что поганый зверек желает присоединиться к их дружной компании или, того хуже – ревнует к хозяйке и сам бы желал заняться с ней тем же самым. Это обстоятельство Слая очень нервировало, хотя и не мешало потенции.
Неприятно, когда кто-то сидит и заглядывает тебе в задницу в самое неподходящее для этого время. Пришлось расстаться с девушкой, хотя она была мила и страстна в постели. Без гереса приходить в гости она категорически отказалась.
Отставив выяснение параметров системы охраны на тот момент, когда прибудет к "Бродяге", Слай побрел на поиски магазина старьевщика и через пять минут был вознагражден за свои усилия вывеской: "Скупаем ненужные вам вещи. Дорого!"
Уже через пять минут Слай знал, что владелец магазина абсолютный подлец, негодяй, подонок и что денег, которые получил бывший хозяин "Краша", едва хватит, чтобы доехать до космодрома.
В общем, скоро они с Хаганом шагали по мостовой, а в кармане Слая лежали пять пластиковых банкнот по сто кредитов – он специально взял наличными, потому что знал – как только деньги упадут на электронный счет, тут же уйдут на счет проклятой больницы, из которой прилетела грабительская "Скорая помощь". Счет ведь ушел в минус, а когда на счету стоит красная цифра – не жди добра. И теперь перед Слаем стояла другая задача, не менее сложная – заработать денег, да так, чтобы денежки не упали на счет и не были сожраны проклятыми лекарями. Или, еще вариант – заработать столько, чтобы и эти хапуги нажрались досыта, и ему, Слаю, что-то осталось на проживание "в этом злом мире" – как его назвал Хаган.
Существовал и третий вариант… он тоже мелькнул в голове Слая – пойти в казино, поставить все деньги на одну цифру и получить Большой Куш. Но этот вариант он отверг сразу, правда, не без некоторого колебания – риск был слишком велик, а другого лучевика для продажи у него не было.
Решив сэкономить, Слай решил добираться до места на скоростных дорогах. Занятие нудное, долгое, в отличие от комфортного и быстрого передвижения с помощью фирменного такси. Космодром находится чуть ли не в другом полушарии планеты, и что для такси было делом минут, дорога проделывала за часы.
Слай подозревал, что его завезли в такую даль для того, чтобы он, потенциальный клиент, оставался в казино как можно дольше, чтобы ему лень было лететь в эдакую даль к звездолету, чтобы отдохнуть, устав стоять у игрового стола, – пусть идет и снимает комнату в самом казино! Чем дольше клиент находится в казино, тем больше вероятность того, что он оставит здесь все свои деньги. А еще, чтобы оставил как можно больше денег в такси, обслуживающем этот район, – оплата ведь идет за километраж.
В общем, на дорогу ушло не менее трех часов. Хаган спокойно уселся на полотно и все это время просидел молча, внимательно следя за передвижениями Слая. Сам же Слай вышагивал из стороны в сторону, обдумывая произошедшее, или ложился на спину и смотрел в небо, следя, как над головой мелькают гравитакси и яхты тех, кто сумел заработать и оплатить. Слай не сумел заработать и оплатить, потому сейчас тащился со всей нищей шушерой на простой скоростной дороге.
Справедливости ради нужно сказать, что шушеры практически не было – в пределах видимости на дороге торчали лишь трое каких-то патлатых юнцов в дурацких зеленых балахонах – видимо, адепты какой-то местной секты – и двое влюбленных, вначале сосредоточенно облизывавших лица друг друга, а потом без церемоний занявшихся сексом прямо на глазах немногочисленных зрителей.
Слай краем глаза следил за их упражнениями и с некоторым сожалением думал о том, что этим людям, скорее всего, не нужно думать о том, как заработать денег и сохранить свой корабль, не нужно таскать за собой подбитого синтонианца, не нужно… много чего не нужно, кроме упругого молодого тела, полных губ, и… в общем – всего, что к этому телу прилагается.
И снова закралась предательская мысль – может, напрасно он ввязался в гиблое дело? Дядя, ах дядя… во что ты втравил?
Определив по навигатору видона ближайшее место посадки такси, путешественники перешли на полосу, двигающуюся помедленнее, потом на другую, третью… и скоро спрыгнули на площадку, где стояли несколько платформ-такси, ожидающих клиента.
Здесь Слая ждало очередное разочарование – проклятая техника не выдавала сдачи, минимальная оплата составляла сто кредитов! Курортная планета, что ты хочешь!
На Беории за такие деньги Слай мог пересечь столицу поперек и вернуться обратно, а тут – вон он, космодром! Взлететь да сесть! За что драть такие деньги? Только ведь не поспоришь – машина, она есть машина. Что-то нужно – плати. Не хочешь? Пошел на хрен! Вся жизнь такая. Хочешь летать – плати. Или ползай по земле, как червь…
Со вздохом Слай забрался в такси, и через пять минут путешественники уже стояли возле "Бродяги".
Слай с теплым чувством погладил шероховатую броню родного звездолета, и настроение сразу улучшилось на порядок – сейчас усядется в кресло, закажет вкусной еды из конвертера, расслабится, а потом найдет жирный заказ и закроет все проблемы! По-другому и быть не может! Иначе это было бы слишком несправедливо.
– Это твой корабль? – с непонятным оттенком в голосе спросил новообретенный член команды, и Слаю показалось, что тот насмехается по поводу убогости "Бродяги". Потому ответ капитана последовал незамедлительно и был не очень любезен:
– Да! И что?! Чем он тебе не нравится?! Мой корабль! Не хуже других! Если не нравится этот корабль – ищи другой, получше!
– Почему же… нравится. Если его оснастить хорошими пушками, поставить приличный гравизахват, можно заняться пиратством. Очень, кстати, прибыльное занятие, если подойти к этому делу с умом.
– Да? – слегка растерялся Слай и тут же нахмурился, косясь на спутника. По морде невозможно было понять – шутит тот, или говорит серьезно. Человеческий взгляд не в силах разобраться в мимике негуманоидов. Нужно достаточно долго жить рядом с ними, чтобы попытаться понять, какой гримасой они выражают те или иные чувства. Например – улыбка, которая у людей служит доказательством добрых намерений человека, у негуманоидов может быть принята за оскал, угрозу перед началом боевых действий.
– Да. Вполне приличное занятие для настоящих мужчин. Незаконное, конечно, но тем почетнее, если ты все-таки добиваешься результата!
– А каков должен быть результат? – с интересом осведомился Слай, прикладывая руку к открывшейся панели идентификации. – Пираты долго не живут. Их обязательно ловят и убивают! Никто не любит пиратов.
– Ну, кто-то ведь любит. – Синтонианец вдруг как-то странно зарычал, прерывисто, хрипло, и Слай понял – полузверь так смеется!
– Что же касается долгожительства, – продолжил Хаган, отсмеявшись, – все относительно. Иногда лучше прожить всего год-два, зато ярко, сочно, как сверхновая звезда, осветившая вселенную своим ярким светом и ушедшая во тьму, чтобы быть воспетой бардами, ищущими по миру примеры героизма, дабы воспитать на них молодую поросль!
– Тьфу! – в сердцах сплюнул Слай, забираясь на лестницу, выскочившую из "Бродяги". – Это на каких таких примерах воспитывать? На пиратстве, что ли?! Это пиратство-то пример для подражания?! Стыдно заниматься грабежом несчастных людей, чтобы приобрести себе пару-тройку лишних кредитов! Мой отец всегда говорил, что ненавидит пиратов. В пираты идут только неудачники, которые не смогли найти себя в нормальной жизни!
– А кто твой отец? Чем он занимается? – осторожно осведомился Хаган, не отвечая на выпад Слая.
– Мой отец погиб на войне, – поджал губы Слай. – Он был механиком на боевом крейсере и погиб, когда тот протаранил вражеский линкор. Ему дали высшую награду Земной Империи… но лучше бы он был жив. Тогда, скорее всего, я бы не сидел тут, в этом старом грузовике, а… не знаю, но все было бы точно лучше, чем сейчас! Уверен!
– А я уверен, что твой отец сейчас пирует, сидя рядом с величайшими героями! И ему прислуживают лучшие женщины мира! А потом он сражается, любит женщин и снова пирует – как и пристало настоящему мужчине! Ты должен гордиться своим отцом, Слай! Погибнуть, ценой своей жизни одержав победу, – что может быть почетнее для мужчины! Я завидую твоему отцу!