– Я что не человек?! – воскликнула она, потом осеклась и засмеялась – Да, звучит сомнительно из моих уст. Давай посмотрим, когда сможем взлететь.
Димка опередил ее, нажал вызов бортового секретаря. Восстановление блока уже завершалось.
– Много повреждений? – спросила она.
– Нет. Только этот блок. Мы можем летать без него, – пояснил он. – Что произошло между тобой и командором?
– Я хотела честного разговора.
Димка криво улыбнулся в ответ.
– Эл, ты как дитя. Командор – фигура икс, никто не знает, что у него на уме.
– Я только хотела понять, почему он за меня так уцепился? Таких, как я, хватает, даже лучше.
– Он верит в тебя, потому и защищает.
– Можно не проверять, это он помогал проводить исследования без моего ведома. Это меня и разозлило. Твердит о доверии, а сам. Результаты ему известны. Результаты надо добыть. На первый раз они ничего не нашли. Но что будет во второй?
– Тогда зачем требуют исследований?
– Во всем, что происходило последнее время, есть какая-то тайна, словно не хватает важной детали, как в мозаике. Я сегодня смотрела архивы по "Тобосу". Мне не понравилось то, что я нашла. Там мало сведений, меньше, чем я давала. Гибель корабля – крупная катастрофа, а проводиться самый минимум работ и исследований. Отчеты экспедиции оседают где-то, но не в архивах Космофлота. С самого начала что-то происходит. Лондера тестируют и пускают на Землю, а меня – нет. Я даже академические экзамены сдавала на Марсе. Ни с того, ни с сего Ставинский ввязывается в историю с незаконными исследованиями. На него не похоже. На Марсе он узнает, что я из прошлого. Уж не знаю, что он подумал, но он продолжает двигать меня в капитаны, и нужно сказать очень удачно. Но! Накануне окончания академии я совершаю, с точки зрения устава, должностной проступок, который приравнивают сначала к измене, а потом к халатности. У Леона, моего начальника на Плутоне, поджилки тряслись. Донован и Курк пытались отыскать следы измены, но потом произошло что-то необычное: комиссия обвинения сняла. Я думала, что надо мной смеются или шутят, когда мне отдали капитанские знаки. Я капитан! Плюс монстр, по описанию Светланы Бернц. Обманщица – по мнению командора. Шпионка Галактиса – по версии Донована. И все-таки капитан Космофлота! Ставинский запихает меня в дальнюю разведку. Словно неведомая сила дергает за ниточки и вертит всем как хочет. Будущее зыбко и не предсказуемо. Знаешь, что злит меня больше всего? Что каждый норовит использовать меня и извлечь пользу. Светлане Бернц нужна тема для исследований и карьера. Донован напал на скандальную и интересную тему, стычки со мной разогревают его кровь и вызывают азарт. Он жаждет разоблачений. А командору нужны мои связи с Галактисом. Это все предположения, но не беспочвенные. Надоело, не хочу так. Неужели никто ничего не делает бескорыстно!
– Стоп, Эл. Должен тебе напомнить, что ты тоже кое-кого использовала для своих целей. Тома – для обеспечения своей безопасности; командора, который тебя учил. Судьба возвращает тебе должок. Так что обижаться – не справедливо.
– Ой, Димка! Есть тут, с чем поспорить. Я то делаю, и делала из любопытства и бескорыстно, кроме сделки с Томом, но мы не очень-то обманывали друг друга. Он узнал кто я и откуда. Что до остальных, то в их высокие мотивы я не верю. Хотя нет, не так. Рассел Курк, кажется, единственный, кто хочет докопаться до истины честно.
– Ты прямо таки безрадостную картину рисуешь. Кругом одни враги. Ложись и умирай. Ты не объективна и не последовательна.
– У меня есть неплохой план. Риск велик, но зато, какой будет опыт!
– Не разделяю я твой азарт, – сказал Димка. – Зачем это все? Что ты хочешь доказать?
– Ничего. Я хочу потягаться с обстоятельствами. Сама кашу заварила, сама ее и буду расхлебывать.
– Какая самонадеянность! Я. Я. – с пафосом сказал Димка. – Не ты, Эл, будешь расхлебывать, а мы.
Эл облокотилась на подлокотник. Лукавый взгляд устремился на Димку. Он смотрел ей в лицо и не мог предугадать, что она сделает.
– Во всяком случае, я на вас очень рассчитываю. Одной мне не справиться.
– Хочу плату за услугу, – потребовал Димка.
– Какую? – Эл подняла брови, делая вид, что не знает.
– Домой хочу. Дай слово, когда все кончится, мы вернемся.
– Даю слово, – Эл решительно протянула ему ладонь.
Димка хотел ее пожать сильно, по-мужски, и ощутить в ответ крепкое элькино рукопожатие. Нет, он этого не сделал, а поднес пальцы Эл к губам и поцеловал.
Он смутился в тот же миг, ощутив горячую волну и то, как краска заливала лицо. Эл тоже не ожидала, но скрыла удивление, сощурив глаза. Потом она улыбнулась.
– Сообщение, капитан, – хриплым голосом сказал бортовой секретарь.
– Ну что еще? – вдруг вырвалось у нее.
Опять эти голоса. Эл их не любила и надеялась, что хоть тут его нет. Ошиблась.
– Совет Космофлота отложил заседание на некоторое время, точно не указано. Приносят вам извинения.
– Так!
Эл откинулась на спинку кресла с такой силой, что оно закачалось.
– Злишься? – спросил Димка.
– Не-а, – ответила она. – Восхищаюсь Ставинским, это он. Не выпускает меня из цепких лап.
– Ну, Эл, ты приписываешь ему чрезмерное могущество. Он не в силах влиять на совет. Узнать бы, что стало истинной причиной.
– Летим к Лондеру, – встрепенулась она. – Все к лучшему.