- Ну, откровенно говоря, этот шиванский разрушитель, которого мы уничтожили, даже с большой натяжкой на главного монстра никак не тянет, хотя бы на такого, как "Люцифер". Так что думай сам.
Тадес поразмышлял несколько секунд и пренебрежительно махнул рукой.
- Пусть васудеанцы думают, раз собираются впереться за портал со всем своим флотом, а там посмотрим. В конце концов, у нас "Колосс" есть на любой их "Люцифер".
Он подумал ещё немного.
- И вообще, Орнео, у нас пока не по твоей сказке всё получается. После этого, как ты говоришь, трёхголового разрушителя, которого мы благополучно стёрли в порошок, только всякая шушера на бой и выходила. Вспомни сам, когда эвакуировали "Делакрой", то на конвой с транспортами, тащившими линкору запасные части, выскочил лёгкий шиванский драккар с небольшим эскортом. И что же, где эти шиване теперь? Плавают за Кноссом в виде обломков. А вот после уже, перед самым отступлением из туманности, когда мы решили напоследок опробовать там наши новые стелс-фладдеры типа "Пегас" и вдруг откуда ни возьмись нарисовался тяжёлый драккар Шивы с бомберами, то что опять случилось? А случилось то же самое, шестая и седьмая эскадрильи вместе с этими экспериментальными "Пегасами" так им вломила, а "Аквитания" ещё и от себя добавила, что драккар этот еле ноги обратно унёс в свой туман.
- Так что, может, всё не так и печально, как ты думаешь, - закончил он, - тем более что действительно, пока разбираться со всем этим придётся Анххафу, а не нашим парням.
Произнеся эту необычно длинную для него речь, капитан линкора перевёл дух и посмотрел на свой коммуникатор.
- Гай Вирт докладывает, что всё готово и только что прибыл Анххаф, лёгок на помине, - сообщил он, - ну что, будем собираться, Орнео? Времени осталось не так много.
- Ну ты меня практически убедил, Тад, - хмыкнул Петрос, - я имею в виду твою проникновенную речь.
Он поднялся и взял со столика свой парадный головной убор.
- Я готов, - вице-адмирал последний раз посмотрел в зеркало, - можем идти.
С лёгким шипением отошла в сторону стальная дверь, отделявшая несколько комнат личных апартаментов Петроса от остального пространства огромного линкора.
- Да, а кстати, с этим рыцарем что случилось-то в итоге? - вдруг вспомнил про не рассказанную до конца историю Тадес, пропуская вперёд вице-адмирала.
- Он смог победить главного великана, - успокаивающе похлопал по плечу своего друга Петрос, - то была сказка с хорошим концом.
* * *
Первые аккорды вступления к гимну Альянса величественно зазвучали, казалось, со всех сторон. Траусти и его товарищи, немного было расслабившиеся за время торжественного выступления командующего силами Альянса в секторе, вице-адмирала Орнео Петроса, снова выпрямились по стойке смирно, демонстрируя свою военную выправку.
На обеих взлётных палубах огромного корабля, под нарастающие звуки музыки, в полной неподвижности застыли возле своих боевых машин пилоты всех шести эскадрилий "Аквитании". Но взоры камер, транслировавших передачу на виртуальные экраны боевых кораблей, собравшихся в системе Гамма Дракона, теперь всё чаще останавливались на пилотах именно седьмой бомбардировочной и сто седьмой истребительной эскадрилий, как на одних из главных виновников сегодняшнего торжества.
Давно прошли те времена, когда даже двухтысячный экипаж линейного корабля или авианосца, бороздившего моря потерянной теперь Земли, можно было выстроить на его верхней палубе. Нынешние гиганты, забравшие себе термины и традиции военно-морских флотов прошлого и с лёгкостью пересекающие немыслимые пространства межзвёздного океана, были лишены такой роскоши. Всего около восьмисот приглашённых гостей и людей из десятитысячной команды "Аквитании" непосредственно принимало участие в церемонии, а остальные, равно как и все экипажи кораблей, собранных в системе Гамма Дракона, довольствовались лишь прямой трансляцией этого действа на свои голографические проекторы.
На шаг позади пилотов, в тени их заслуженной славы, скромно стояли люди в форме технического состава, инженеры и техники, неприметные на первый взгляд усилия которых приводили в движение огромную махину военного флота Альянса. Их не часто отмечали в победных реляциях и совсем редко награждали, ведь они не рисковали своими жизнями, как пилоты боевых машин, которые не всегда возвращались со своих боевых заданий. Но бывало и так, что когда огромный линкор, бывший им общим домом, всё-таки не выдерживал мощи вражеских залпов и погибал, то и они могли разделить его печальную участь, если не успевали вовремя добраться до эвакуационных модулей, которые, впрочем, также не гарантировали им спасения в пекле межзвёздной битвы. Раньше это случалось не часто, даже совсем редко, и гибель корабля такого класса погружала в траур целые звёздные системы. Теперь, когда война стала гораздо более ожесточённой, уже не один огромный линкор стал с тех пор братской могилой для всей своей многотысячной команды.
Но сегодня это казалось чем-то далёким и невероятным. Мощь объединённого флота людей и васудеанцев, собравшегося перед порталом, ведущим в шиванский мир, могла поразить даже закоренелого скептика. И хотя большая часть боевых кораблей землян покидала систему, сменяющая их группировка союзников готовилась снова пройти Кносс и вызвать демона Шивы на следующий раунд смертельного боя.
Гимн закончился, и Траусти, равняясь взглядом на середину полётной палубы, где выстроились в ряд десятки фладдеров, заметил движущуюся на магнитной подушке платформу. Через мгновение он увидел то же самое, но уже в увеличенном виде на огромном виртуальном экране высоко над головой. Командующий Орнео Петрос, рядом с которым стояло ещё несколько человек и маячила длинная фигура васудеанского адмирала, торжественно вручал награду Огюсту Бланкару, командиру группы седьмой бомбардировочной эскадрильи, и его товарищам.
Траусти вспомнил свою первую встречу с Бланкаром и невольно улыбнулся: наконец-то он принёс Огюсту удачу и долгожданную награду. И не простую, а одну из самых высоких, орден Галатеи, названный именем корабля, на котором начал свой боевой путь его отец Эрик Тарсон и который трагически погиб, сокрушённый "Люцифером", перед самым концом Великой Войны. Теперь Бланкар вернул Шиве должок, и помог ему в этом Траусти.
Перед пилотом снова как наяву встала картина его последнего боя в туманности, и он снова удивился тому, что с ним тогда произошло. Чувство ненависти к Шиве, раскалённое до невероятной степени потерями близких ему людей и жгущее огнём грудь Траусти, в какой-то кратчайший момент вдруг трансформировалось в холодную, точную и смертоносную решимость, кроме которой в нём не осталось больше ничего.
Он смог охватить каким-то новым неведомым ему чувством всё пространство развернувшегося боя. Траусти видел одновременно и шиванский разрушитель, ощетинившийся заградительным огнём, сквозь который прорывалась группа Бланкара, и перехватчики шиван, несущиеся ему навстречу, и фладдеры своей эскадрильи, еле поспевающие за его машиной. Таким же неведомым ему ранее чутьём он вдруг начал понимать, куда и когда пойдёт следующая вражеская трасса, ракета или кому достанется удар зенитного турболазера. И не успев ещё удивиться этому нежданному дару, он увидел, как в перекрестье его прицела плавно вошёл паучий силуэт первого шиванского перехватчика.
Снова грянул аккорд гимна, и Тарсон не без труда вернулся к реальности. Товарищи Бланкара уже получали свои награды, и их слова ответного салюта раздавались на всю "Аквитанию" из невидимых глазу динамиков. На виртуальном экране было хорошо видно самого Огюста, выделявшегося коренастой фигурой, а также своей бородой, которую он, по слухам, поклялся не брить, пока не получит следующей награды или повышения. Сплетни сплетнями, но было ясно видно, что к моменту церемонии награждения и встречи одновременно с тремя адмиралами Альянса он всё-таки привёл это роскошное украшение своего лица в более или менее пристойный вид, по сравнению с тем волосатым безобразием, которое он ещё накануне демонстрировал окружающим. Теперь широкое, с аккуратной бородкой лицо командира группы бомбардировщиков явно лучилось не слишком старательно скрываемой гордостью за себя и за своих товарищей.
"Награды наградами, а имя-то своё в историю он уже вписал, - с оттенком лёгкой зависти подумал Траусти, - теперь во всех энциклопедиях пропишут, как в таком-то году и в таком-то месте группа бомбардировщиков "Боанергос", ведомая пилотом прима-класса Огюстом Бланкаром, нанесла решающий удар межзвёздному разрушителю шиван нового класса "Равана". Так вроде бы его обозвали наши яйцеголовые аналитики".
"Пересадили бы нас тоже поскорей с древних "Геркулесов" на что-нибудь новое, к примеру на "Пегасы" хотя бы", - вздохнул про себя молодой человек. Ему сразу же припомнились треугольные силуэты этих новейших машин и связанные с ними последние события в туманности, когда "Пегасы", пользуясь своей малозаметностью для вражеских сканеров, шутя расправились с лёгким прикрытием большого шиванского драккара.
Траусти снова заметил, что заехал со своими мыслями слишком далеко, как раз в тот момент, когда платформа с высшими офицерами Альянса остановилась перед ним и его боевой машиной и голос помощника вице-адмирала Петроса торжественно назвал его имя и скромное звание. Чувствуя на себе взгляды своих товарищей по эскадрилье и охваченный волнением, чем-то похожим на предбоевое, он как можно аккуратней, чтобы случайно не споткнуться и не стать всеобщим посмешищем, поднялся на платформу, пытаясь сохранить выправку по стойке смирно.