Карасик все же успел погасить мощность. Тут уже рядом оказался Вольфрам. Он подхватил импульсник за треногу и удержал от падения.
- Сила отдачи портала может превышать допустимые границы прибора! - чтобы подбодрить, протараторил он Карасику, по лицу которого лились слезы. - Параграф шестой, пункт два-пять!
- Все-то ты знаешь, зубрила! - выкрикнул тот. - А попробуй, удержи!
- Только не вздумай себя казнить!
Вольфрам развернул прибор. Прежде чем снова бить по цели, следовало осмотреться.
Теперь он видел, что смерч ушел в сторону довольно прилично и начал смещаться к тому месту, где обосновался белобрысый парень.
- Не зацепить бы, - произнес Вольфрам.
- Чего ты там бормочешь, давай уже, бей! - услышал он Анисимова.
"Там человек"! - хотел сказать Вольфрам, однако притаившийся в кустах незнакомец сам бросился наутек, осознавая, очевидно, какую опасность таят в себе ярко-лимонные лучи. Причем, вчистил так быстро, словно профессиональный спринтер.
- Ну, теперь держись! - уже не смотря в его сторону, сказал Вольфрам, сосредоточившись на том, куда нужно бить. Он сдвинул регулятор от себя и нажал кнопку пуска.
Теперь он на своей шкуре прочувствовал, что оно значит: "держать!". Едва только луч попал на объект, как будто табун диких жеребцов обосновался в импульснике, брыкавшихся и толкающих друг друга. Вольфрам сам пыхтел и рыл ногами землю, преследуя только одно желание: не упасть.
- Это потому, что мы все равно слишком близко! - простонал рядом Карасик. Он навалился на Вольфрама, и теперь они держали импульсник вдвоем.
- Так ведь колесо! По-другому было не поставить! - крикнул он в ответ.
- Разговорчики! - в эфире заткнул их Серж.
И они заткнулись. И держали. Молча. Стиснув зубы. Тридцать секунд, которые показались часом. Вольфрам даже зажмурился. Он открыл глаза, когда сила отдачи начала угасать.
Портал плевался последними ворохами искр и таял прямо на глазах. Он съеживался, скукоживался, пока не погас - резко и с характерным звуком в локаторе, подтверждающим его уничтожение.
- Готов голубчик! - послышался ликующий голос Сержа.
Вольфрам отпустил импульсник. Высвободился из объятий Карасика. В руках и ногах его было так легко, почти невесомо. Карасик что-то прокричал ему радостное, но Вольфрам, не слушая, рыскал взглядом. Он вспомнил о парне. Естественно, его простыл и след!
Но женщина с ребенком и мальчишки все еще оставались на своих местах. Вольфрам покинул Карасика, так и норовившего с ним обняться, и направился к женщине. Проходя мимо мальчишек, он услышал:
- Дядь, а дядь, а вы это для какого кина снимали?
- А это фантастический фильм, да? - спросил второй.
Он ничего не сказал им. Все его внимание было приковано к женщине, которая, кажется, собралась уходить, и тянула сопротивляющуюся дочь за руку.
- Ну, пойдем же, Алиса, ну! - услышал он ее голос.
- Не пойду. Не пойду! - ответила девочка и, повернувшись к Вольфраму, показала на него рукой. - Пусть он посмотрит вначале!
Вольфрам с удивлением подошел к ним. Девочка теперь показывала на рисунки, которыми испещрена была вся поверхность листа, прикрепленного к ее мольберту.
Вытаращив глаза, Вольфрам изучал картинки, выведенные еще не совсем умелой детской рукой, но совершенно понятные. Он увидел колесо обозрения, на нем - кабинки, в которых сидят люди, а над головой каждого человека - множество точек. Среди прочих - крупное изображение незнакомца, портрет кривоватый, но все же узнаваемый. Вокруг его головы тоже множество точек. Такими же точками от незнакомца уходил пунктир - он вел к изображению "чертового колеса", как будто соединяя в цепь очередь из человеческих фигурок, катающихся на колесе и стоявших под с ним. В соседствующих изображениях Вольфрам узнал фигуры агентов Консультации, среди которых был и он сам. Увидел треноги лучевых пушек, били лучами, как из прожектора. Рядом с колесом - завихренный смерч, в центре которого девочка изобразила глаз. Вольфрам поежился - глаз был как настоящий, как будто кто-то выглядывал из портала.
Она не могла этого видеть. Впрочем, дети иногда замечают много больше взрослых. Но изобразить все это в рисунках ей явно кто-то подсказал - тот самый парень, не стоит и сомневаться!
Вольфрам вдруг увидел, что и на втором мольберте лист изрисован такими же рисунками. Там были другие картинки. Множество их, фигурки каких-то людей, животных, здания, развалины - и ничего похожего на соседствующий пейзаж.
- Ты его знаешь? - спросил Вольфрам девочку, показывая на портрет незнакомца. Удивление уже сошло.
- Нет, не знаю.
- А вы? - спросил он женщину.
- Я его впервые видела! - взволнованно ответила та и с беспомощностью в голосе спросила: - Когда она успела все это нарисовать?! Может, это не она? Или это я рехнулась?!
- Мамочка, не выдумывай. Разве тебе не нравится? Смотри, как я здорово все нарисовала!
Вольфрам посмотрел на девочку. Та довольно улыбалась.
- Это он попросил тебя нарисовать все это? - он присел рядом с ней и дружески приобнял ее. Та не протестовала.
- Да! - шепнула она ему на ухо. - Он думал, а я рисовала.
- Просто думал? - спросил Вольфрам.
- Ага.
- Но он хоть что-нибудь сказал тебе?
Девочка задумалась, наморщив носик.
- Он только два слова сказал. Ихневмон. Нивграх.
- А что это значит?
- Не что, а кто. Мне кажется, что это он, - и она ткнула пальчиком в одно из изображений.
Это было существо с руками и ногами, но с собачьей головой. Впрочем, посмотрев более пристально, Вольфрам засомневался, что собачьей. С таким же успехом - крысиной.
"Крыса… Собака…" - вспомнилось вдруг, но в точную связь не сложилось.
На всякий случай он спросил:
- И это все, что он говорил?
- Все! - с уверенностью кивнула девочка. - Он только думал. И боялся, что не успеет. Что я не успею нарисовать. Эти ему мешали.
И она показала на точки.
Они ушли, мать и дочь, оставив обескураженного Вольфрама снова и снова разглядывать рисунки. Когда он опомнился и подумал о том, что надо было еще раз, да подробнее, расспросить девочку, и никуда их не отпускать, было уже поздно. Девочки и ее матери и след простыл. Женщина даже бросила два явно недешевых мольберта.
- Ну и что ты тут потерял? - услышал Вольфрам. В этот раз голос шефа прозвучал не по системе связи, а совсем рядом.
- Напротив, нашел. Что-то очень важное для нас! - повернулся он к Анисимову. - Похоже на послание.
Глава 15
("Совершенно секретно. Особая папка")
Второе Главное Управление КГБ СССР.Отдел особых расследований.
Исходящие от 02.06.1981 г. 02:35. Срочная шифрограмма.
"Уважаемый Д.Ф. В настоящий момент нам сообщают, что Олега Ляшко еще 26.05.81 видели в Афганистане, на территории, где проводилась спецоперация. С ним был еще один военнопленный, капитан Нершин Г.А. Есть свидетельства, что оба в момент налета авиации якобы находились в катакомбах боевиков, но после операции среди живых и раненых не обнаружены. В настоящий момент коллеги из особого отдела 40-й армии ведут их поиск. Должны ли мы сообщить им о том, где сейчас находится Ляшко? Есть еще одна странность: пропавшими считаются так же два человека с другой стороны: главарь группировки боевиков Абдулхамид и некто Грановский Е.В., гражданин Великобритании. По приметам совпадают с тремя неизвестными, которых нам не удалось задержать". Н.К.
Входящие от 02.06.1981 г. 04:35. Срочная шифрограмма.
"Действовать, как решит эксперт". Д.Ф.
5 июня 1981 г. Сибирск.
Олег Ляшко шел по людной набережной. Он шел медленно, уставившись в щербатый асфальт, не глядя дальше, чем за два шага перед собой. Люди огибали его, боясь столкнуться.
Олег внезапно остановился и кто-то, шедший сзади, ударился в его спину.
- Вот дьявол! - услышал он стариковский голос. - Ты чего парень? Пьяный что ли? Это среди бела дня-то, а? Как не стыдно!..
Олег отошел с дорожки.
А действительно - чего я?
Внезапная паника, из-за которой он бежал из парка, давно прошла. Но это ведь и не он запаниковал. Это Легион. Это сидевшие в нем существа так испугались тех желтых лучей, которыми плевались странные штуковины, похожие на фотокамеры. Страх Легиона передался Олегу. Потому он и драпанул. Теперь же голоса молчали, как будто все еще пребывали в ужасе.
Олег в первый раз за последние минуты смело поднял голову и осмотрелся. Какой-то старик осуждающе уставился на него, прицокивая языком.
- Привет, папаша! - Олег махнул ему рукой.
Казалось, он может думать значительно свободнее. Он даже посмел улыбнуться.
Так что же конкретно случилось в парке? Это Олег помнил сумбурно, однако, сейчас пока Легион безмолвствовал (он подозревал, что это лишь временно), нужно было успеть сложить цельную картину.
Итак, существа, вероятно, издали почувствовали ту странную штуковину, которая похожа была на вихрь. Именно о ней они и говорили, когда сказали, что хотят подпитаться. Но ведь и он сам пошел туда, испытывая какое-то необъяснимое чувство, это была не интуиция даже, а предвидение. Словно он точно знал, что там, почти в самом центре парка с аттракционами случится что-то важное. И он просто обязан пойти туда.
Засевшие в нем существа, видно, слишком жаждали тех самых наслаждений, не думая больше ни о чем. В какой-то момент они ослабили хватку, и потому он сумел через девочку передать послание тем людям.