Она вдруг сделала круглые глаза: человек, неожиданно вышедший из расщелины, быстро приближался к нам. Он казался слишком располневшим. Моон был в рваной майке-безрукавке, в поношенных брюках. Ещё не доходя до нас, он крикнул каким-то капризным, резким голосом:
- Уна, ты зачем взяла порошок? Я терпеть не могу, когда что-то берётся без спросу, ты же знаешь!
Филипп Моон неожиданно резко остановился в двух шагах за спиной Уны, всматриваясь в меня и близоруко щуря глаза. Лицо Моона одутловатое, нос загнут книзу. Под носом топорщились неровно подстриженные рыжие усы, щёки же обсыпала грязно-седая щетина. По цвету глаза Моона такие же, как у Уны, зеленовато-серые, но маленькие и близко посаженные.
Уна улыбнулась:
- Влад, познакомься, это мой отец. Пап, это Влад…
Моон сердито моргнул, уставившись на меня:
- Кто это такой, Влад?
- Папа, не сердись. Влад попал в неприятную историю.
Лицо Моона передёрнулось. Он повторил так, будто ничего не слышал:
- Уна, я спрашиваю: кто это такой?
Я поклонился Моону и, стараясь отчётливо произнести каждую букву, сказал:
- Меня зовут Влад Стин. Астронавт Влад Стин.
Некоторое время Моон смотрел на меня в упор; наконец, глядя в пространство, хрипло произнёс:
- Некоторые думают, что у них очень красивые имена.
Моон оглянулся с видом победителя, будто сделал удачный удар.
- Па, зачем ты так? - Уна растерянно перевела взгляд с отца на меня. - Я Влада хорошо знаю. Посмотри, у него же всё лицо разбито…
Моон, будто только и ждал этих слов, злорадно заметил:
- Ну и что? Кого это волнует? - Он упёрся в меня серо-зелёными глазками, явно надеясь вывести меня из равновесия. Я молчал.
Моон отошёл к воде, остановился, будто разглядывал море. Долго молчал, наконец вздохнул:
- Хорошая погода, а?
- Хорошая, - быстро ответила Уна.
- То-то я смотрю, ветра нет и давление нормальное. - Моон снова подошёл ко мне. - Вы из Сообщества?
- Из Сообщества. - Я хорошо помнил наставления Щербакова, но сейчас совершенно не знал, как говорить с Мооном.
- Недавно прилетели?
- Недавно.
- Чем вы занимаетесь? Я имею в виду вообще, что вы делаете? Ваше образование?
- Высшая школа и академия.
- Ай-яй-яй! Высшая школа! Академия… Быстро - структуру альфа-спирали ДНК?
- Альфа-спирали ДНК? - Я помедлил. Требовать структуру ДНК в этой обстановке всё равно что ударить обухом по голове. - Полностью?
- Да, полностью! И не медлить! - Моон смотрел в упор, не давая думать. Собравшись, я всё-таки выпалил тридцатидвухступенчатую формулу. Некоторое время Моон смотрел под ноги, будто проверял, нет ли в моём ответе ошибки. Прищурился:
- Терпимо. Ладно, самый ценный вывод "Лао-цзы".
Это был совсем уже запрещённый приём. Как можно спрашивать вообще что-то о "Лао-цзы" здесь, на Иммете? Да ещё требовать самый ценный вывод? Да этого вывода наверняка не знал и сам Лао-цзы, если он и в самом деле существовал. Я посмотрел на Уну - она умоляюще прищурилась. Это, видимо, означало: ответь, пожалуйста, ответь. Глубоко вздохнув, я выдавил:
- Наиболее ценный вывод "Лао-цзы": при истинном странствии не ведают, куда направляются; при истинном наблюдении не ведают, на что смотрят.
Уна улыбнулась. Моон прошёлся по песку, повернулся:
- Забавно, забавно, молодой человек. Я бы даже сказал - более чем забавно. - Кивнул Уне: - Помажь, помажь ему раны, а то действительно не заживут. - Он как-то странно посмотрел на меня, шагнул в сторону и исчез в расщелине.
Некоторое время мы с Уной молча смотрели друг на друга. Уна с улыбкой, я раздосадованно. Допускаю, что она лучше меня понимает и ДНК и "Лао-цзы", но всё-таки не очень приятно, когда над тобой подсмеиваются. Вдруг вспомнил - Щербаков. Ведь он ждёт наверху, в ракетолёте. Задрал голову: сверху, со скал, медленно сполз ракетолёт, мягко опустился на песок. Люк открылся, и Щербаков, выглянув, протянул Уне руку:
- Поднимайтесь. Меня зовут Павел Петрович.
Помедлив, девушка улыбнулась:
- Вы товарищ Влада?
- Товарищ. Поднимайтесь.
Уна легко поднялась в машину. Забравшись следом за ней, я задраил люк и поднял ракетолёт в воздух. Уна сидела рядом со мной, с интересом наблюдая в иллюминатор. Ракетолёт постепенно набирал высоту, уходя к джунглям. Уна вдруг вздохнула, взявшись за щёки ладонями. Покачала головой, разглядывая море.
- Здорово. Это же ни с чем нельзя сравнить.
Я улыбнулся:
- Ты первый раз в воздухе?
Она кивнула:
- Выгляжу смешно, да?
- Что ты! Ты не представляешь, что было со мной, когда я первый раз поднялся в воздух.
Павел Петрович подошёл к Уне:
- Уна, если вам не трудно, расскажите об отце. Я ведь много о нём слышал. Ещё в дни молодости.
- Об отце? - Уна замолчала. Вдруг улыбнулась чему-то. - Ну если вы хотите знать правду, отец - хозяин Имметы.
- Как это понять?
- Считайте, я сказала это в переносном смысле. Просто… отец отличный психолог, он раскусил Сигэцу с самого начала. Хозяином Имметы отец считает себя потому, что, оставшись здесь, он бросил всё и начал заниматься ксиллом. Только ксиллом. Собственно, он из-за этого здесь и остался. Вместе с мамой. От Сигэцу же он откупался камешками. Для него, серьёзно изучавшего ксилл, это ничего не значит.
- То есть как?
- Ну, за это время, за двадцать лет, отец узнал о ксилле практически всё. Впрочем, всё о ксилле, конечно же, узнать ещё предстоит.
- И всё-таки, как нам показалось, настоящий хозяин Имметы скорее Сигэцу, чем Моон.
- Сигэцу? - Уна хотела сказать что-то обидное, но сдержалась. - Сигэцу - временщик, он всё равно долго не продержится. И потом… Что мог с ним сделать отец один? Он растил меня. Занимался ксиллом. Ну и ему нужно было покупать у Сигэцу различные вещи. Для меня. А отец - учёный, и борьба с бандитами не его дело. Этим пусть занимаются другие жители Имметы.
- "Мстители"? - спросил Щербаков.
- Вы… знаете о них?
- Только Лайтиса, Вэна, Грайра, Кру.
Уна нахмурилась, Щербаков улыбнулся:
- Уна, Лайтис не назвал вашего имени. Но нам и так ясно, что вы действуете заодно.
Уна возмущённо повернулась. Щербаков спросил:
- Мне просто любопытно, Уна, почему вы не хотите об этом говорить?
Некоторое время Уна бесстрастно разглядывала облака. Так как Щербаков ждал ответа, она проговорила:
- Из-за отца, конечно. Если отец узнает об этом, он умрёт. Он боится за меня и к тому же убеждён, что я создана исключительно для науки.
- А вы сами? В чём вы убеждены?
Уна вздохнула:
- Извините, Павел Петрович, но это уже к делу не относится.
- Пожалуй, - согласился Щербаков. - А давно вы у "мстителей"?
- Три года, - нехотя ответила Уна.
- Значит, вас всего пятеро?
- Да. Сейчас пятеро.
- Вы пробовали затронуть эту тему с отцом?
- Когда мне было шестнадцать лет, об этом и говорить было нечего, отца бы сразу хватил удар. А недавно, когда я затронула эту тему, он так накричал на меня… После этого мы разошлись. Целый месяц он жил без меня. Он же обидчивый, как… - Уна не договорила.
Трещит костёр. Обугленные сучья изредка вздрагивают, догорая, выбрасывают искры, стреляют. После этого в темноте, в струе тёплого воздуха возникают, плывут, кружатся оранжево-лиловые блёстки. Они быстро тают, но после короткого перерыва вслед за ними летят новые. Несмотря на все уговоры и предупреждения, что где-то рядом могут быть и резидент и Сигэцу, ночевать в ракетолёте Уна категорически отказалась. Сказала, что привыкла спать на открытом воздухе и изменять своей привычке не собирается. Мы договорились дежурить по очереди: Щербаков остался в ракетолёте, я вытащил надувные матрасы и лёг здесь. Джунгли, как и в ту страшную ночь, хохотали, выли, кричали.
И всё-таки теперь я воспринимаю звуки джунглей Имметы по-другому. Уна покосилась на меня и заговорила:
- Хороший он у тебя, Щербаков. Какой-то открытый, доверчивый.
- Понимаю. - Некоторое время мы молчали. - Неужели на тебя не действуют эти звуки?
- Какие звуки?
Я кивнул на джунгли. Уна откинула волосы:
- Я ведь тут родилась. - Она усмехнулась, удивившись моей мысли. - Для меня это… Ну всё равно что шум ветра. Плеск воды.
Уна некоторое время разглядывала тлеющий пепел костра. Я помедлил и вдруг сказал:
- Понимаешь, я не смогу оставить Иммету без тебя. И вообще, Уна, я не смогу без тебя.
Она посмотрела мне в глаза очень серьёзно. В зрачках мелькнули искры:
- Знаешь, Влад, и я ведь не смогу без тебя.
Она не договорила что-то, а я ждал. Уна тронула палочкой пепел:
- Пойми, я не знаю, что делать.
- В чём дело, Уна?
- Ведь ты же не можешь остаться здесь, на Иммете? Вижу, не можешь. А я не могу улететь.
- Почему?
- Из-за отца. Он никогда не оставит Иммету. Из-за ксилла.
- Но ведь твой отец сможет заниматься ксиллом и в Сообществе? Причём именно там ему и нужно этим заниматься. Я уверен, ему, как минимум, дадут институт. Если не целый комплекс. Ты знаешь, что такое комплекс?
- Знаю. Но… Ну, во-первых, отец отвык от людей.
- Отвык - привыкнет. Потом его никто не будет заставлять жить в городе. Дадут коттедж, он и видеть никого не будет.