- Ага, вы догадались и поняли? - жестко продолжал Лебедев. - Нужен максимум бдительности. Революцию, хотя бы и в агрохимии, надо делать, учитывая все возможные, даже мельчайшие препятствия, и человеческие в первую очередь. И пика существует капиталистическое окружение, мы не гарантированы ни от подобных "случайностей", ни от внутренних врагов. Поэтому нужна некоторая засекреченность вашей идеи и работы от посторонних, а тем более подозрительных людей. Этого требуют интересы трудящихся, которым призвана служить ваша идея, научная мысль, изобретательство.
- Ты слишком рано делаешь выводы! - заметил Бутягин.
- А ты думал, как? - вспылил Лебедев. - Разве ты изобретаешь и строишь для собственного удовольствия? Наука для науки? Нет, мой милый. Ты создаешь новый социальный фактор, все последствия которого сейчас даже трудно учесть и предвидеть. Но не будем забегать в отдаленное будущее. Перейдем к настоящему. Разве ты не видишь, что твои работы, которые тебе кажутся скромными, кое-кому не дают спать? Разве тебя не удивляет, что мы втроем были ослеплены, что у тебя украли и записи и чертежи? А мне вот совершенно ясно, что записную книжку с химическими формулами подбросили Бутягину нарочно. Это тонко задуманная штучка номер первый. Понять ее можно по-разному: или это только предлог залезть в твою хижину, или нечто другое. В госпитале я поразмыслил кое о чем и своими думами поделился с товарищами по былой боевой работе. Впрочем, они уже беседовали с тобой по долгу службы. Пусть я - только советский летчик, но я - большевик.
Бутягин низко опустил голову и, сняв пенсне, стал тщательно его протирать. Груздев шумно вздохнул:
- Да-с!
Лебедев посмотрел на них, усмехнулся, сказал хитро:
- Слушай, Колечка. На собственный страх и риск я все-таки предпринял кое-что… Скажи, ты не жалеешь сейчас, что мы Штопаному Носу книжку-то вернули?
Бутягин в раздумье повертел головой:
- Конечно, жалею. У него там в формулах, повидимому, записаны мои основные идеи.
Внезапно Лебедев вскочил, чуть не опрокинув чайный столик:
- Ура!.. Значит, я был прав!
Из кармана тужурки вынул пачку листов и бросил ее на столик:
- Получай… Шестьдесят четыре фотоснимка с книжки Штопаного Носа. Сделано на следующий день после нашей встречи на аэродроме. Я это - на всякий случай. Думал, пригодится. Читать лучше через лупу.
Нервным движением Бутягин придвинул к себе фотоснимки. Шэн протянула ему с письменного стола лупу. Груздев напряженно поглядел через плечо:
- Ну, что там?
- Совершенно верно… Первая страница… - Бутягин перелистывал фотографии. - Шестая, седьмая…
Откинулся на спинку кресла:
- Антоша… с восьмой страницы идут ужасные вещи!..
Новая трасса
Лебедев бал рад наконец-то поделиться со своим лётным товарищем последним вариантом предполагаемого перелета. И у него никогда не было более внимательного слушателя.
- Основная трудность перелета, дорогой Василий Павлович, вот в чем: земной шар стал нам мал для прямых и круговых полетов. Для наших советских самолетов и моторов расстояния порядка десять-пятнадцать тысяч километров уже не представляют трудностей. Возьмем последние наши моторы типа "ПШ-7". Самолет с таким мотором может покрыть колоссальные расстояния. Может случиться так, что вылетишь, покружишь, покружишь над землей, и опять придется садиться на месте взлета.
- Ну, это, пожалуй, только в ближайшем будущем, - скромно заметил Гуров.
Лебедев быстро ответил:
- Как сказать… Мы часто и сами не замечаем, как будущее становится реальностью. Во всяком случае, уже и сейчас с мотором "ПШ-7" мы с тобой сможем преодолеть тридцать тысяч километров без посадки.
- По прямой?
- По спирали!
- Маршрут?
- Хочу пролететь от Москвы на Огненную Землю. Сначала пролетим по железнодорожной трассе до Хабаровска, потом наискось через весь Тихий океан. Если первая часть полета пройдет удачно, то у Магелланова пролива нас будут ждать горючее и масло. Ясно, обратно полетим другой дорогой: через Южную Америку, Атлантический океан, Африку - прямо в Москву.
Лебедев смело прочертил четкую линию от оконечности Южной Америки мимо восточного ее побережья к Африке через Либерию и Сахару, Тунис, Средиземное море, Югославию и Румынию к Москве.
- Пора доказать всем, что научные экспедиции на самолетах для изучения Южного полюса можно посылать не только из Южной Америки и Австралии, но и из Европы. Да, это мечта, но техника поможет нам с тобой осуществить эту мечту…
Лебедев взял карандаш и лист бумаги, наклонился над столом:
- Мотор "ПШ-7" с трехступенчатым нагнетателем и винтом переменного шага мы ставим на самолет совершенно нового стратосферного типа "Т-1". Только…
- Ты собираешься лететь в стратосфере?
- Только на границе - не выше девяти тысяч метров. Там мы будем избавлены от метеорологических сюрпризов. Крылья с переменной площадью…
Лебедев записывал на листе, что говорил, и аккуратно ставил пункты: один, два, три…
- Пропеллер и крылья этого типа гарантируют нам наилучшие условия полета в высоких слоях разреженного воздуха. Каковы основные особенности самолета типа "Т-1"? Убирающиеся шасси, разумеется. Герметическую кабину сделают на девятьсот двенадцатом заводе. Основной вид изоляции - безвоздушное пространство между двумя стенками кабины. Оборудование для слепого полета. Теплая одежда, отопление, запас пищевых концентратов, воды - как обычно. Наверху нас встретит морозец градусов на пятьдесят.
- Ты забыл горючее, Антон. Где его разместишь?
- Горючее - в крыльях. Оно не займет много места. Мы используем концентрат уплотненного бензина, последнюю новость нашего Нефтяного института. При сохранении тех же теплотворных действий он занимает значительно меньший объем.
- Остроумно. Однако тяжесть-то остается. Лететь, конечно, нетрудно, трудно поднять в воздух этакую громаду.
Лебедев в радостном оживлении похлопал в ладоши:
- А мы товарища Циолковского вспомним!..
Гуров изумился:
- Реактивный двигатель?
- Он самый. Скомбинировали в самом лучшем виде.
- Втроем полетим?
- Ясное дело: я, ты да автопилот.
Гуров посмеялся. Лебедев неожиданно стал серьезным. Открыл ящик письменного стола:
- Я вчера порылся в моем личном архиве и наткнулся на некоторые интересные детали. Лет десять собираю я газетные вырезки: все, что относится к авиации. Каждую вырезку наклеивал на картон и систематизировал. Получилась недурная авиакартотека. Посмотри…
Гуров перелистал вырезки, наклеенные на синие картонные карточки.
- Это у тебя, Антон, вроде каталога.
- Прочти заглавие.
На ящике красовалась наклейка:
49) ТИХИЙ ОКЕАН, а) Исчезновения.
Гуров начал читать:
- "…приз Доле в 25 тысяч долларов за наидлительнейший перелет над Тихим океаном выигран в 1927 году. Американцы Мейтлэнд и Хебер вылетели 28 июня из Сан-Франциско на трехмоторном самолете. Через 25 часов 50 минут они опустились близ Гонолулу…"
Помню, - заметил Гуров. - Старый рекорд, средняя скорость сто сорок шесть километров в час… Посмотрим дальше… "Американцы Броок и Шли проектировали перелет из Японии в Сан-Франциско. 11 сентября 1934 года вылетели из Токио. Вынужденная посадка в Ошуре. Отказались от перелета…"
- Почему они отказались? - промолвил Лебедев, - Читай.
- "…Амели Эрхарт в 1937 году оборудовала "летающую лабораторию", хотела побить рекорд перелета из Окленда в Гонолулу, но погибла при таинственных обстоятельствах.
…Следы летчицы Изабеллы Сидней, вылетевшей с островов Кука к Маркизским островам, потеряны 12 декабря 1940 года…
…Пропали два самолета, вылетевшие из Панамы на Таити…"
Гуров хмурился все больше и больше, читая картотеку. Закончив, откинулся к спинке кресла в волнении:
- Ты как это расцениваешь, Антон?
Лебедев зорко впился взглядом в географическую карту:
- Я недавно прикинул примерные маршруты и расстояния самолетов, потерпевших аварии к югу от экватора. Может быть, случайное совпадение, но почему-то все аварии происходили в одном определенном месте. Я доложил председателю комитета. Будем с тобой иметь это в виду…
Обвел желтым карандашом на карте место в середине Тихого океана кружочком. На полях написал:
"Гиблые места".
Стимуляция растений
Тонколицый молодой человек вбежал не постучавшись:
- Я - Башметов.
Из-за реторт выглянули два проницательных глаза Лики:
- Весьма приятно. А мы - ботаническая группа.
Башметов сел верхом на первую попавшуюся табуретку, широко захватил ртом воздух, будто зевнул:
- Ф-у-у, устал бежавши!.. А ведь смешно, право. Работаем рядом, напротив друг друга, и никакого научного контакта… Гм! Стимуляция!
Он внимательно посмотрел на Лику и спросил отрывисто:
- Этиленом?
- В смеси с углекислотой.
- Скорость роста?
- В три раза.
Башметов спрыгнул с табуретки:
- Фу-у!.. Остальное понятно. У меня - в девять раз. Покажите вашу установочку… Кустарничаете?
Водя ответил неожиданно тонким голосом:
- Учимся.
Лика решила забрать переговоры в свои руки. Кивнула Башметову:
- Нас заинтересовал вопрос, как вызывать ускоренное прорастание семян. Мы списались с Сокольнической агро-биостанцией юных натуралистов, и они прислали описание постановки опыта.