Зрячие и слепые
Майкл Гелприн
Банда догоняла девушку. Четверо конных при оружии, в пёстрых обносках и широкополых шляпах. Поднятые скачкой клубы пыли застилали горизонт. Распластав крылья, сужал в небе круги чёрный гриф.
Когда гнедая кобыла под беглянкой взлетела на вершину холма, Антон огрел вороного по бокам пятками и пустил наперерез банде. Набирая скорость, жеребец понёсся по склону, расстояние между Антоном и разбойниками стремительно сокращалось. В сотне шагов "кольты" сами прыгнули в ладони, и Антон, пригнувшись в седле, выстрелил с двух рук.
Запрокинулся и рухнул на землю главарь. Но второй бандит, в которого Антон целил, в седле удержался и, несмотря на рану в плече, осадил коня. Взметнувшаяся пыль скрыла двух остальных. Антон выругался: эпизод вновь был провален. В следующее мгновение пуля прошила Антону грудь. Секунду спустя он вынырнул из эпизода в тривиал.
- Плохо, - констатировал Мастер.
Антону внезапно показалось, что на остром, лишённом всякой мимики лице Мастера мелькнуло выражение неодобрения.
- Попытаться ещё раз? - безучастно спросил Антон. - Я вообще-то готовился. И старался.
- Я знаю. Скажите, какие чувства вы испытывали, когда участвовали в эпизоде?
Антон замялся. Роботы о чувствах людей обычно не спрашивали. Впрочем, Мастер не простой робот, таких, как он, производили в считанных экземплярах, ему и положено больше, чем прочим.
- Ну, я как бы… - пробормотал смущённо Антон. - Чувствовал, что всё это очень важно. Что нужно м-м… сосредоточиться. Сконцентрироваться. Что от результата для меня многое зависит. Не только этого эпизода, а вообще.
- Понятно. А страх, что вас убьют, вы ощущали? Или, к примеру, азарт?
- Нет, - признался Антон. - Страшно не было. И азарта не было тоже. Я ведь понимал, что дело происходит не в тривиале и взаправду меня никто не убьёт.
Секунд пять Мастер молчал. Потом произнёс невозмутимо:
- Понятно. Ладно, давайте следующий.
Антон послушно продел ладони в сенсорные нарукавники, откинулся на спинку кресла, вжался затылком в подголовник. Тривиал поблёк, затянулся маревом, потом исчез, сменившись духотой и вонью тюремного каземата.
- Готовы? - хрипло спросил Мародёр.
Живорез мрачно кивнул, Антон опоздал с кивком на долю секунды. Эти двое были его подельниками, наутро всех троих ждала виселица - воровства и лиходейства в своих землях маркграф не прощал.
Снаружи, из-за забранной решёткой дубовой двери, донеслись звон ключей и слова благословения - стража привела исповедника.
- Бей! - взревел Мародёр, едва дверь распахнулась.
Антон вымахнул в коридор. Закованными в кандалы руками с маху ударил святого отца в висок. Развернулся, ногой всадил в живот стражнику, второму заехал в прыжке головой в лицо.
- Ключи! - прохрипел Мародёр. - Быстро, ну!
Антон вслепую нашарил на поясе у оглушённого стражника связку ключей. Рванул, отодрал вместе с поясом, распрямился и дрожащими руками стал подбирать тот, что от кандалов. В двух шагах, корчась на каменном полу, с распоротым животом умирал Живорез.
Мародёр отобрал связку. Бранясь, нашёл нужный ключ, секунду спустя оковы зазвенели по полу.
- Шевелись, муха дохлая!
Антон перехватил ключи, и в этот момент из дальнего конца коридора донеслись топот и лязг доспехов.
- Проклятье, - прохрипел Мародёр.
Антон, бросив ключи, рванул по коридору прочь. Эту стадию он уже преодолевал. Сейчас за спиной зайдётся в предсмертном крике Мародёр, а вот дальше…
Сзади захлебнулся криком Мародёр. Антон достиг конца коридора, надрывая жилы, понёсся вверх по винтовой лестнице. Сто двадцать ступеней, только бы не оскользнуться. Вот она, дверь часовни, в которую упирается последний пролёт. Антон вышиб эту дверь ногой, ввалился в часовню, теперь предстояло самое сложное. Проволочный канат крепился к стенному выступу снаружи, достижимому, если точно прыгнуть из стрельчатого окна. Антон, оттолкнувшись, сиганул из оконного проёма на выступ. Чудом удержал равновесие и ступил на канат.
Арбалетная стрела просвистела в сантиметре над головой. Антон пошатнулся, вторая стрела вонзилась в плечо, сбила Антона с каната и швырнула вниз.
На этот раз тривиал сфокусировался перед глазами не сразу.
- Не понимаю, - со злостью бросил Антон, когда потолок перестал плыть, а стены раскачиваться. - Как можно пройти этот эпизод?
- Можно, - заверил Мастер. - Ваши сверстники, выбравшие этот мир, проходят практически все. Скажите, вам было жалко погибших товарищей?
Антон невесело усмехнулся.
- Нет, - сказал он. - Я пытался забыть, что это тренажёрные муляжи, поверьте. Но мне не удалось.
- Ладно, что ж. Продолжайте.
За следующие полтора часа Антон сделал ещё четыре попытки. Он не выдержал испытания огнём в плену у варваров-каннибалов с Новой Каролины. Затем утопил в веганском болоте тяжёлый танк вместе с экипажем. Вслед за танком угробил десантный бот при попытке под обстрелом состыковаться с базой. И, наконец, околел от укуса ехидны с Медеи, не успев добежать до лазарета.
- Довольно, - Мастер поднялся и стоял теперь перед Антоном, уперев манипуляторы в бока. Латунного цвета косая полоса на манер портупеи перечёркивала Мастеру грудь. - К сожалению, я не могу допустить вас к экзаменам. Вы не готовы начать взрослую жизнь ни в одном из миров, не говоря уж о том, чтобы сразу в нескольких. Вы ведь уже дважды не были допущены, не так ли?
- Так, - уныло подтвердил Антон.
- Что ж, я доложу Директору школы, он решит, как с вами поступить дальше.
* * *
Едва Мастер убрался, Антон присел на кушетку и, подперев кулаком подбородок, уставился в стену перед собой. Завтра вечером у него встреча с отцом. Послезавтра - с матерью. Как он станет смотреть им в глаза? Отец - командор боевой эскадры в "Триаде", купец первой гильдии в "Средиземье" и кое-чего достиг ещё в трёх мирах. О матери и говорить нечего - достаточно хотя бы того, что она королева-консорт в "Эдеме" и хранительница в "Карминиуме". Неудивительно, что она ушла от отца, стоило годовалому Антону отселиться. Впрочем, сейчас мало кто живёт в браке. Неказистый и неинтересный мир вокруг недаром называют тривиалом, люди стараются проводить в нём как можно меньше времени. Пять-шесть часов на сон, час на приём пищи, и всё. Ну, ещё обязанность продолжить свой род и раз в месяц встречаться с детьми. У него, Антона, детей, видимо, не будет: кому охота заводить ребёнка от явного неудачника, который дожил до четырнадцати лет, так и не закончив школу. А значит, ни в одном из двух тысяч доступных миров толку от него не будет, даже когда он, наконец, получит аттестат зрелости.
Антон понурился: очень вероятно, что аттестат не удастся получить вообще. Что с ним будет в этом случае, он не знал. Родители не знали тоже, да и не интересовались этим, а в школе о подобных вещах не говорили. Само собой подразумевалось, что выпускники все поголовно обретут аттестаты и пропуски в миры, которые себе выбрали. Его сверстники уже давно там. Вундеркинд Олежка Соснов с двести шестнадцатого этажа вообще умудрился сдать выпускные экзамены, когда ему не исполнилось ещё и восьми. Ну да, Олежка всегда был лучшим в классе. А Антон - худшим, вечно отстающим и не укладывающимся в нормативы. Он да Юлька со сто восемьдесят седьмого этажа, та тоже уже дважды оставалась на повторный курс.
Надо поговорить с Юлькой, решил Антон. Они никогда не были друзьями, но что с того: в тривиале редко у кого есть друзья. А так Юлька бывает в бассейне, по крайней мере, там Антон её точно видел. Правда, он не помнит когда. Полгода назад, что ли. Лучше не ждать, а узнать номер её ячейки у Коридорного на сто восемьдесят седьмом.
Антон поднялся и внезапно осознал, что голоден. Он махнул рукой - сенсорный ресивер поймал жест, коротко мигнул зелёным и передал сигнал дальше. Мгновение спустя ожил пневмоканал доставки, ещё через секунду активизировался обслуживающий персонал. Неотличимые друг от друга Уборщик-1 и Уборщик-2, двигаясь сноровисто и слаженно, за полминуты накрыли выдвинувшийся из стены столик, бесшумно убрались в стенные ниши и отключились.
Рацион был каждодневным, стандартным. Синтетические мясо и хлеб, искусственные овощи и соки. Строго нормированное количество жиров, белков, углеводов и витаминов, идеальное для организма, индивидуально подобранное. Вкус у пищи отсутствовал, Антон, во всяком случае, его не ощущал. Зато в мирах, по словам родителей и Учителей, недостатка в лакомствах и деликатесах не было. Пускай в организм продукты миров и не поступали, зато качество вкусовых ощущений было отменным.
Покончив со съестным, Антон наскоро причесался перед зеркалом в крошечной ванной и выбрался из ячейки в коридор. Ряды пронумерованных дверей тянулись по обе его стороны. Людей в коридоре, как обычно, не было, зато роботов хватало с лихвой. Уборщики, Грузчики, Технари бесшумно и споро перемещались вдоль стен, ловкие, сноровистые, деловитые. По подвешенному к потолку монорельсу непрерывным потоком шли грузы. Жилой комплекс, четырехсотэтажный монстр на двести тысяч ячеек, бурлил механической жизнью. Органическая же большей частью была сейчас неактивна, потому что носители её пребывали в мирах.