- Думаю, выдержит. Он вроде как стабилизировался. Его мозг и впрямь работает эффективно. Управляя им, я почти чувствовал, как функционируют его нейристоры, как в туннельных переходах образуются собственные взаимосвязи. Похоже, я передал ему достаточно активности, а он почерпнул у меня достаточно сведений. Он сам выбирает путь. Он… учится. Когда началось землетрясение, о" среагировал самостоятельно. Я ему теперь не нужен.
- Разве чтобы научить его чему-то новому, внушить, чего мы хотим от него дальше. Дэн медленно кивнул:
- Пожалуй… Хотя интересно, чему он там сам учится - теперь, когда действует автономно. Это было странное ощущение - когда я понял, что в нем пробуждается собственное восприятие. Когда он сам решил, как реагировать на первый слабый толчок…
- Глянь! Эти водовороты видны, как на ладони! Его несет со скоростью никак не меньше пятидесяти пяти миль в час, поток ускоряется. Да, это не пустяк - почувствовать, как стронулась такая лавина грязи…
- Знаешь, ощущение было очень странным. Мне почудилось, будто я… прикоснулся к другому сознанию, что ли. Словно рядом со мной пробудилась другая личность, и на какую-то долю секунды она почувствовала мое присутствие. Потом мы разделились. Я думаю, ребята из нейро-психического отдела и роботехники были правы. Похоже, мы все-таки создали искусственный интеллект.
- Как нельзя кстати для моих исследований водно-мутьевых потоков, сказал Том, делая пометки в блокноте. - Знаешь, первым про них догадался один швейцарец ещё в девятнадцатом веке - он объяснил, как осадки Роны оказываются в Женевском озере… Глянь только, какую глыбищу оторвало! Да, этот твой агрегат - великая вещь! Если он благополучно доберется до равнины, вели ему сразу взять несколько проб. У нас полно недавних замеров, и мы узнаем мощность оползневых наносов. Потом хорошо бы отправить его назад, чтобы он для сравнения отобрал пробы на прежних участках. Я…
- Интересно, что он думает о себе… и о нас?
- Откуда ему о нас знать? Он помнит только то, чему его учили, да ещё то, что узнает сейчас.
- Уверен, под конец он меня почувствовал. Том рассмеялся:
- Раз так, назови это его религиозным воспитанием Если будет плохо себя вести, поразишь его громом и молнией… Скорость-то - небось уж все шестьдесят.
Дэн допил кофе.
- У меня мелькнула мысль, - сказал он через несколько секунд. - А что, если кто-то так же поступает с нами: направляет, смотрит на мир вашими глазами… А мы ничего не знаем. Том пожал плечами:
- Зачем бы им это?
- А зачем нам модуль? Может, они интересуются водно-мутьевыми потоками на данном типе планет… Или нашими опытами в области искусственного интеллекта. Да что угодно. Не угадаешь.
- Дай-ка я налью тебе ещё кофе.
- Ладно, ладно! Прости мне мои заумные рассуждения, Я так тесно соприкоснулся с чувствами модуля, что вообразил себя на его месте. Все, уже прошло.
- Войк, что случилось?
Войк выпустил кверркуб и сместился по направлению к Доману.
- Тот, которого я только что фидировал, очень близок к осознанию моего присутствия. Ближе, чем кто-либо!
- Без сомнения, причина этому в аналогичных переживаниях, связанных с его собственным фидируемым объектом. Весьма любопытно. Оставь его на время одного.
- Ладно. Однако занятный случай. Мне даже подумалось: а что, если и нас кто-то фидирует? Доман перигрюкнул.
- Зачем кому-то нас фидировать?
- Не знаю. Да и откуда мне знать?
- Дай-ка я приготовлю тебе Б-заряд.
- Очень кстати.
Войк снова приник к кверокубу,
- Что ты делаешь?
- Да так, маленькая поправка, которую я забыл внести. Вот. Давай свой Б-заряд.
Они устроились поудобнее и начали фекулировать.
- Что ты делаешь, Дэн?
- Я забыл его освободить.
- Что?
- Предоставить ему полную свободу действий. Мне пришлось дать избыточную нагрузку на схемы, ограничивающие его свободу, чтобы они перегорели.
- Ты… Ты… Да. Конечно. Вот твой кофе. Глянь только на этот грязевой оползень!
- Да, Том, это и впрямь песня.
Прищелкивая от удовольствия, я сунул в измельчитель кусок подходящей породы.
Огонь и лед
перевод С. Сухинова
- Мамуля! Мамуля! Расскажите мне снова, что вы делали в войну.
- Ничего особенного. Иди поиграй с сестренками.
- После обеда я только этим и занимаюсь. Но они играют слишком больно. Я лучше ещё раз послушаю о плохой зиме и о чудищах.
- Что было, то было. Плохая выдалась тогда зима.
- Было холодно, мамуля?
- Было так холодно, что латунные обезьяны пели сопрано на каждом углу. И этот холод продолжался три года, и солнце с луной побледнели от стужи, и сестра убивала сестру, а дочери меняли любимых мамулек на зажигалку и пригоршню карандашных стружек.
- А что случилось потом?
- Конечно, пришла другая зима. Еще хуже, чем прежняя.
- И как плоха она оказалась?
- Послушай, доченька: два огромных волка, что охотились по всему небу за солнцем и луной, наконец поймали их и съели. Тогда стало совсем темно, но кровь, которая лилась ливнем, давала немного красноватого света, так что можно было наблюдать за бесконечными землетрясениями и ураганами - когда стихали бураны и можно было хоть что-то разглядеть.
- И как же мы пережили все это, мамуля? Ведь раньше не было таких страшных зим, ты сама говорила.
- Привыкли, наверное,
- А как в небе снова появится солнышко, если его съели?
- О, это будет другое солнышко, жаркое. Может так случиться, что на суше загорятся пожары, океаны закипят и все такое.
- Вы испугались стужи?
- Мы испугались того, что пришло позже. Из глубин моря появилась гигантская змея и стала бороться с великаном, держащим в руках молот. Потом со всех сторон нахлынули банды гигантов и чудищ и стали биться друг с другом. Среди них был старый одноглазый человек с копьем, и он бросился на большого волка, но тот проглотил его вместе с бородой и всем прочим. Затем пришел другой большой человек и убил волка. Тогда я вышла из убежища и поймала за рукав одного из воинов.
- Послушайте, мистер, это Геттердаммерунг? - спросила я.
Воин задумался, опершись на топор, которым он только что рубил, как капусту, какую-то массу с множеством глаз.
Вроде бы, - сказал он. - Послушайте, дамочка, вы можете…
Он не договорил, потому что многоглазая масса с чавканьем проглотила его и поползла дальше.
Я перешла на другую сторону улицы, где другой воин рогатым шлемом на голове исполнял кровавую чечетку на поверженном чудовище.
- Прошу прощения, - сказала я, - вы не скажете, какой сегодня день?
- Меня зовут Локи, - прохрипел он, топча многоглазого врага. - На чьей стороне вы в этой драке?
Я не знала, что должна быть на чьей-то стороне, - ответила я,
Воин начал было распространяться на ту тему, что я должна, и непременно, а масса тем временем разинула пасть. Локи с печальным вздохом прикончил чудовище ударом копья, а затем внимательно оглядел мою разорванную одежду.
- Вы одеваетесь подобно мужчине, - заявил он, - но… Я застегнула блузку.
- Я… - начала было я.
- Конечно, у вас была безопасная булавка. Что за прекрасную мысль вы мне подали! Так и сделаем. Пойдем, я знаю неподалеку отличное местечко, почти не радиоактивное, - сказал он, прокладывая путь через стаю оборотней, - Боги снизойдут с небес, защищая нас. - Он нагнулся, поднял с земли женщину, лежавшую без сознания, и перекинул её через плечо. - Вы пережили все это не зря. Настанет новый день, и прекрасный новый мир потребует новых совокуплений. Видя ваши округлившиеся животы, боги скажут, что это хорошо, и откинут копыта. - Он загоготал. - Они думали, что все эти смерти приведут нас к иному образу жизни, мира, счастья, другой любви - и новой расе… Слезы заструились по его лицу. - Но в каждой трагедии есть место для здорового смеха, - заключил он, перенося нас через реки крови и поля костей.
Он оставил нас в психоделическом притоне, среди тепла, деревьев, фонтанов, поющих птиц - всех тех мелочей, которые делают жизнь приятной и банальной: нежная пища, ласковый ветер, добротные дома с водопроводом. Затем, продолжая смеяться, он вернулся на поле боя. Позднее моя компаньонка проснулась - белокурая, гибкая, очаровательная, - и её глаза вспыхнули, когда она встретилась со мной взглядом.
- Так, - выпалила она, - вы вызволили меня из этой ужасной мужской бойни, чтобы я могла служить вашим необузданным и извращенным страстям! И это после того, что вы уже со мной сделали!
Я шагнула к ней, чтобы успокоить, но женщина встала в позу каратэ.
- Что вы имеете в виду? - удивленно спросила я. С вами никто ничего не делал.
- Сделать невинную девушку беременной - это, по-вашему, не сделать ничего? - возмутилась блондинка. - Повесить мне на шею все заботы с абортом, а самим пойти развлекаться с этими многоглазыми чудовищами? Нет уж, увольте, я больше не хочу иметь дела с этими противными мужчинами!
- Успокойтесь, сестра, - сказала я, вновь расстегивая блузку. - Я была столь же привлекательна для мужчин и не раз попадала в затруднительное положение, как и вы, так что отныне хочу вести жизнь простои…
- Хвала Сафо! - с облегчением воскликнула блондинка.
И мы стали парой и живем счастливо до сих пор. Зима ослабела, и Сумерки Богов прошли. Мир стал обновленным, полным любви, мудрости и счастья. Вот и вся история, малышка. А теперь иди, поиграй со своими сестрами.
- Но они вовсе не играют приятно! Они делают вещи, которые вы обе не велели мне делать.