Словно бы ниоткуда появился жужжащий звук. Он заполнил все пространство, то поднимаясь на немыслимую высоту, то переходя в грохот, то возвращаясь к назойливому жужжанию. Обрываясь, он возвращался снова и снова.
Затем наступила пауза, и до него донеслось:
- Привет! Вы слышите нас?
Он почувствовал облегчение, смешанное со страхом. Слова заполнили его бесплотный разум, и что-то пробудили в нем.
- Вы слышите?
И ещё раз. Страх исчез, и на его место пришла смутная радость. Он почувствовал необходимость хоть как-то ответить - и, к своему изумлению, сумел сделать это.
- Да. Кто это?
Ему показалось, что где-то вдали беседовали несколько голосов торопливые, высокие, странные. Он не мог уловить смысл разговора.
Затем:
- Привет ещё раз. Пожалуйста, ответьте. Мы настраиваем коммуникатор. Как вы теперь нас слышите?
- Лучше, - ответил он. - Где я? Что случилось?
- Вы что-нибудь помните?
- Ничего!
- Не паникуйте, Эрнест Докинс. Вы помните, что вас зовут Эрнест Докинс? Мы узнали это из ваших документ тов.
- Теперь вспоминаю.
Одно звучание его имени принесло целый поток o6pазов: его собственное лицо, лица жены, их двух дочерей фасад дома, обстановку в лаборатории, где он работал прежде, внешний вид его автомобиля, пейзажи взморья солнечным днем…
Этот день на взморье… Тогда он впервые почувствовал боль в левом боку, тупую боль, которая усиливалась все последующие недели.
- Я… она вернулась… моя память… - сказал он. - Словно плотина прорвалась… Дайте мне минуту…
- Мы подождем.
Он не стал вспоминать о перенесенных страданиях. Он был болен, очень болен. Его положили в больницу, оперировали, накачивали наркотиком… Вместо этого он подумал о жене, детях, любимой работе. Он подумал о школе, любви, политике, науке. Он думал о растущем напряжении в мире, о своем детстве, о…
- Вы в порядке, Эрнест Докинс? Похоже, он давно закончил свой жизненный путь, и потому этот вопрос вызвал у него нечто, похожее на смех.
- Трудно сказать. Я вспоминаю события моей прошлой жизни… Но где я? В аду? Что случилось?
- Выходит, вы вспомнили не все? В доносившемся до него голосе что-то неуловимо изменилось. Или дело было в странном акценте?
- Похоже, что нет.
- Вы были больны, очень больны.
- Это я помню.
- Фактически вы умирали. Так говорили врачи.
Он заставил себя мысленно вернуться к периоду своих мучений на больничной койке.
- Да… - сказал он. - Я помню. Он увидел словно бы со стороны свои последние дни в больнице. Его состояние резко ухудшалось, он словно скатывался по наклонной плоскости в точку, из которой нет возврата.
Ужас, который он при этом испытывал, усугубляли тоскливые лица членов его семьи, друзей и родственников. Он вспомнил, как принял решение провести свой заранее продуманный план в жизнь. Деньги никогда не были для него проблемой, и потому в завещании он мог позволить себе подумать о смерти, иначе, чем большинство людей. Он решил заморозить себя и прожить долгую зиму человечества, грезя во сне о будущей его весне.
- И как долго я спал?
- Немало.
Если бы у него были губы, он сейчас облизал бы их. Пришлось проделать это мысленно.
- Что с моей семьей? - спросил он.
- Увы, времени прошло слишком много…
- Понимаю.
Невидимый собеседник дал достаточно времени, чтобы он смог осмыслить услышанное. Затем:
- Вы, конечно, ожидали нечто подобное?
- Да. Я готовил себя к такому положению вещей - пока не потерял способность рассуждать.
- Прошло так много времени…
- Сколько?
- Давайте лучше поговорим о более интересных для нас вещах.
- Хорошо.
- Мы рады, что вы такое благоразумное существо.
- Существо?
- То есть человек. Извините нас.
- И все же мне хочется кое о чем спросить. Неужели по-английски ныне говорят так странно? Или это не ваш родной язык?
После паузы собеседник уклончиво сказал:
- Позвольте нам не отвечать на этот вопрос.
- Как хотите. Но вы же должны понять, что меня крайне заботит мое нынешнее состояние. Я ничего не вижу и не ощущаю.
- Мы знаем это. Жаль, конечно, но в таком пoлoжeнии есть и определенное преимущество. Еще не пришло время для вашего полного пробуждения.
- Не понимаю. Выходит, вы не нашли способа излечить меня?
- Мы не знаем другого - как вывести вас из замороженного состояния без значительных повреждений клеток вашего тела.
- Тогда как же… как же мы тогда разговариваем?
- Мы снизили температуру вашего тела почти до абсолютного нуля. Нервная система стала сверхпроводимой Затем мы включили специальное энергополе и стали воздействовать им на ваш мозг. В результате в нем начал циркулировать биотоки. Ныне мы обращаемся с помощью энерголуча прямо в ваш мозг и получаем оттуда ответы. Можете считать это телепатической связью.
На него нахлынула новая волна паники. Как долго она продолжалась, он не знал. Его привел в себя голос, настойчиво повторявший его имя.
- Слышу… - с трудом ответил он. - Я все понял… но это нелегко принять.
- Понимаем, Но то состояние, в котором вы находитесь, по-своему очень устойчиво. Мы могли бы даже да лить ваше сердце, и это ничего бы не изменило.
- Похоже, так и есть. То, что вы сделали, внушает мне кое-какие надежды. Но зачем вы сделали это? Наверное, вы не стали бы пробуждать меня только ради того, чтобы продемонстрировать свое могущество?
- Нет. Нас интересует время, в котором вы прежде жили. С чисто археологической точки зрения.
- Археологической? Выходит, прошло очень много времени?
- Простите, быть может, мы употребили не совсем то слово. Наверное, надо выражаться как-то иначе, когда говоришь о руинах. Но так или иначе, ваш мозг и нервная система - двери в далекое прошлое.
- Руины? Что, черт побери, случилось?
- Была война, и был хаос. Точной информации у нас нет.
- Кто выиграл войну?
- Трудно сказать.
- Значит, дело обстоит совсем плохо…
- Вполне возможно. Мы ещё не закончили наши исследования. Потому-то мы надеемся много узнать от вас… вернее, от ваших замороженных останков,
- Но… но если на Земле произошла война, а затем воцарился хаос, то как же мое тело уцелело?
- Вы находитесь в подземном, очень прочно построенном здании. Система охлаждения имеет автономный атомный генератор, управляемый специальным компьютером. Ни время, ни атомные взрывы здесь ничего не изменили.
- Ужасно… Но вы хотите слишком многого от меня. Со времени моей псевдосмерти прошли, быть может, века, но я ничего не знаю о них! Если вы считаете, что я здесь развлекался, смотря телевизор и читая газеты, то ошибаетесь.
- Понимаем. Но нас интересует прежде всего ваше время.
- Э-э… Не знаю даже, с чего начать.
- Может быть, мы будем задавать вопросы?
- Отлично. Но ещё лучше будет, если впоследствии я тоже смогу кое-что узнать.
- Договорились. Итак, скажите - вы жили в здании, где работали, или в каком-нибудь другом месте?
- Странный вопрос. Конечно же, я жил в другом месте. У меня был дом на другом конце города, и на службу я ездил на автомобиле.
- Так поступали многие сущест… люди в вашей стране?
- Да. Не все имели собственные автомобили, некоторые ездили на работу на автобусах или поездах.
- Автомобиль - это четырехколесное транспортное средство с двигателем внутреннего сгорания?
- Да. Они широко использовались во второй половине двадцатого столетия.
- Их было много?
- Очень, очень много.
- Наверное, возникали трудности с организацией движения большого количества автомобилей?
- Да. Существовал так называемый час пик - время, когда большинство людей направляется на работу или возвращается с нее. На дорогах в эти часы возникали заторы, которые мы называли пробками.
- Очень интересно. Мы обнаружили в океанах несколько громадных существ, иногда всплывающих на поверхность, чтобы подышать. Они существовали в ваше время?
- Да, если вы имеете в виду китов.
- Интересно. А какого рода была ваша работа?
- Я занимался исследованием токсических веществ как химических, так и бактериологических. В частности их классификацией.
- Что давали эти исследования?
- О, они носили секретный характер. Нами, к примеру, изучался вопрос применения токсических веществ в военном деле.
- Война уже начиналась?
- Нет. Но наша страна готовилась к ней. Химической и бактериологическое оружие было запрещено, кстати, по нашей же инициативе, но мы хранили большие запасы в трех надежно охраняемых хранилищах.
Наступила пауза. Затем голос вновь зазвучал:
- Прошло немало столетий - как вы считаете, это оружие могло уцелеть?
- Вполне возможно.
- Это нас очень тревожит. Мы исповедуем сугубо пацифистские взгляды и озабочены опасностью, которая все ещё угрожает остаткам человечества,
- Хм… Это звучит так, словно вы принадлежите к другому виду.
Зазвучал другой, более высокий голос:
- Вы сделали неправильный вывод, Эрнест Докинс. Просто язык людей изменился за прошедшее время куда сильнее, чем вы представляете. Мы давно знаем о том, что где-то на этой планете спрятаны огромные арсеналы мощного оружия, и неустанно ищем их. Наша задача - уничтожить все, что может ввергнуть Землю в разрушительную войну. Но мы не знаем, где спрятаны эти арсеналы.