- У вас нет друзей. Вы выглядите куда хуже, чем сегодня утром, и все потому, что…
- У меня есть друзья, - казалось, что Прис подключилась к неведомому источнику энергии; в ее голосе появилась уверенность и даже нечто вроде властности. - Или были. Семеро. Это сперва. С тех пор платные охотники успели всерьез взяться за работу, так что теперь некоторые из этих семерых - а может, и все они - погибли. - Она подошла к окну, за которым повисла безбрежная тьма; эту тьму не столько скрадывали, сколько подчеркивали немногие бессильные пятнышки света. - Не исключельно, что из нас восьмерых не осталось уже никого, кроме меня, и я напрасно вам возражаю.
- А что такое платный охотник?
- Да, конечно, вам тут не полагается этого знать. Платный охотник - это наемный убийца, которому дают список тех, кого он должен убить. Ему платят определенное вознаграждение - сейчас это вроде бы одна тысяча долларов - за каждого убитого. Обычно он заключает с каким–нибудь городом контракт, а потому имеет кроме разовых вознаграждений еще и регулярную зарплату. Однако муниципалитеты держат эту зарплату очень маленькой, чтобы охотники проявляли побольше рвения.
- Вы в этом уверены? - поразился Джон Изидор.
- Да, - кивнула Прис. - Вы имели в виду, уверена ли я, что охотник проявляет рвение? Да, проявляет. Ему это попросту нравится.
- И все же, - твердо сказал Джон Изидор, - я думаю, что вы ошибаетесь. - Прис говорила неслыханные вещи. Вот, скажем, Дружище Бастер никогда не упоминал ни о чем подобном. - К тому же, - заметил он, - это бы прямо противоречило современной мерсеристской этике. Все живое едино - "ни один человек не является островом", как сказал во время оно Шекспир.
- Джон Донн.
- А если вы все же правы, это просто возмутительно, - возбужденно взмахнул рукой Джон Изидор. - А вы не можете обратиться за помощью в полицию?
- Нет.
- Так они что, преследуют вас? Они могут ворваться сюда и убить вас? - Теперь становилось хотя бы понятно, почему эта девушка так таится. - Мало удивительного, что вы до смерти перепуганы и не хотите никого видеть.
А в действительности, думал Джон Изидор, все это бред, и Прис одержима манией преследования. Вполне возможно, что пыль повредила ей мозг. Вполне возможно, что она и сама - аномалка.
- Не бойтесь, - сказал он, - если что, я их первый убью.
- Из чего? - Прис печально улыбнулась, продемонстрировав ровный ряд мелких ослепительно белых зубов.
- Я получу лицензию на лазерный пистолет. Жителям безлюдных районов, куда почти не заходит полиция, лицензии дают буквально с полуслова - считается, что они должны сами себя защищать.
- А как же то время, когда вы будете на работе?
- Я возьму отпуск за свой счет!
- Это очень любезно с вашей стороны, Джон Изидор, но если платные охотники уже убили остальных, убили Макса Полокова и Гарланда, убили Любу и Хаскинга, и Роя Бейти… - Прис на секунду смолкла. - Роя и Ирмгард Бейти… Если они убиты, все остальное не имеет уже значения. Ведь это мои лучшие, единственные друзья. Какого черта они не дают о себе знать?
Джон Изидор тихо, чуть jm не на цыпочках вышел на кухню, перепустил из кранов рыжую, ржавую воду, пока она не стала наконец прозрачной, а затем снял с полки несколько пыльных, давно не использованных тарелок и бокалов и тщательно их вымыл. Когда же на кухне появилась заметно притихшая Прис, он разложил по тарелкам персики, сыр и соевый творог и открыл драгоценную бутылку.
- А что это такое белое? - Прис указала пальцем. - Не сыр, а другое.
- Это делается из сквашенного соевого молока. Жаль, что у меня нет… - Джон Изидор осекся и густо покраснел. - Вообще–то, это ели с мясной подливкой.
- Андроид, - пробормотала Прис. - Точно такими ошибками и выдают себя андроиды.
То, что Прис сделала потом, повергло Джона Изидора в полнейшее замешательство: она подошла к нему вплотную и на мгновение крепко его обняла.
- Я попробую персики, - сказала Прис через секунду, садясь за стол и беря с тарелки скользкий, оранжево–розовый, с нежным пушком по краю ломтик. Держа этот ломтик тонкими, изящными пальцами, она начала его есть - и тут же горько, навзрыд, заплакала. Слезы ручьями струились по щекам, обильно стекали ей на грудь. Джон Изидор не знал, куда деть глаза; пунцовый от смущения, он начал разливать вино по бокалам.
- Расхлюпалась, дура, - со злостью сказала Прис. - Ну так вот, - она достала носовой платок, вытерла с лица слезы и медленно прошлась по кухне, - до недавнего времени мы жили на Марсе, там–то я и познакомилась с повадками андроидов.
Голос Прис дрожал и срывался, но она продолжала говорить, и Джон Изидор подумал, что ей, наверное, давно хотелось открыть перед кем–нибудь душу.
- И вы не знаете здесь никого, кроме других таких же экс–эмигрантов, - догадался он.
- Мы все были знакомы друг с другом еще до отлета на Землю. Небольшой поселок в окрестностях Нью–Нью–Йорка. Рой и Ирмгард Бейти держали там аптеку; он был фармацевтом, а она занималась косметикой - лосьонами и прочими средствами для защиты кожи, на Марсе без них не обойдешься. Ая… - она чуть замялась, - я покупала у Роя некоторые лекарства. Поначалу я остро в них нуждалась, потому что там не жизнь, а чистый кошмар. Всё это - широким взмахом руки она обвела грязную, заваленную мусором кухню, - просто ерунда. Вам кажется, что я страдаю от одиночества. Кой черт, на Марсе каждый человек чувствует себя одиноким, бесприютным. Там куда хуже, чем здесь.
- А как же андроиды? - Видя, что обстановка вроде бы разрядилась, Джон Изидор сел за стол и начал есть. - В рекламе говорилось, что они - идеальные компаньоны.
Прежде чем ответить, Прис рассеянно пригубила вино.
- Андроиды, - сказала она, - тоже чувствуют себя бесприютными.
- А вам нравится это вино?
- Да, - кивнула Прис, отставляя бокал. - Прекрасное вино.
- Это единственная бутылка вина, какую я видел за последние три года.
- Мы вернулись, - сказала Прис, - потому что та планета не предназначена для жизни. Вы знаете, сколько уже времени на ней никто не живет? Как минимум миллиард лет - такая она старая. Эта непостижимая древность чувствуется там в камнях, в песке, в воздухе - во всем. Одним словом, сперва я стала брать у Роя сильные лекарства: я буквально жила на этом новом синтетическом анальгетике, сайлензайне. А потом мне повстречался Хорст Хартман, который торговал тогда почтовыми марками, коллекционными, всякими редкостями - там у тебя оказывается столько свободного времени, что просто необходимо завести себе какое–нибудь хобби, занятие, которому можно предаваться часами и годами, без конца. И вот он, Хартман, заинтересовал меня доколониальной беллетристикой.
- Старыми книгами?
- А конкретно - историями про космические путешествия, написанными до начала космических путешествий.
- А как могли быть истории про космические путешествия, когда самих космических путешествий…
- Писатели их придумывали.
- Основываясь на чем?
- На собственном воображении. Чаще всего они ошибались - описывали, скажем, Венеру, как пышные тропические джунгли, где бродят огромные чудовища и женщины, закрывающие свои пышные груди сверкающей броней, на манер всяких Брунхильд и Кримхильд. - Прис всмотрелась в равнодушное лицо Джона Изидора. - Неужели это вас не интересует? Крупные женщины с длинными золотистыми волосами и броневыми чашками размером с хорошую дыню?
- Нет, - качнул головой Изидор.
- Ирмгард - блондинка, - сказала Прис. - Только не крупная, а миниатюрная. Как бы то ни было, контрабандой на Марс старых доколониальных книг, журналов и фильмов можно заработать огромные деньги. Вы себе не представляете, насколько это увлекательно - читать про огромные города и заводы, про успешные, процветающие колонии. И буквально видеть , каким мог быть Марс. Каким он должен был быть. Каналы…
- Каналы. - Джону Изидору смутно помнилось, что когда–то он про них читал. В древности люди верили во многое, в том числе и в марсианские каналы.
- Сеть каналов, покрывающая всю планету. - В голосе Прис появилась мечтательность. - И существа из неведомых глубин Вселенной. Бесконечно мудрые. А еще - рассказы про Землю, действие которых происходит вот сейчас, в наше время, и даже в еще более далеком будущем. Рассказы, в которых не было места радиоактивной пыли.
- Мне бы казалось, - сказал Джон Изидор, - что после такого чтения человек должен чувствовать себя еще хуже.
- Вы ошибаетесь, - качнула головой Прис.
- А вы привезли что–нибудь из этого доколониального чтива сюда? - заинтересовался Джон Изидор. - А то я бы тоже хотел почитать.
- На Земле такие книги ничего не стоят, здесь их никто не читает. К тому же их полным–полно в здешних библиотеках, их там воруют и переправляют автоматическими ракетами на Марс. Стоишь ты себе ночью на пустынной равнине, и вдруг в небе появляется огонек, потом ты различаешь ракету, она падает, раскрывается и вываливает наружу пачки старых, затрепанных журналов и книг. На Земле они гроша ломаного не стоили, а здесь - на вес золота. Но сперва, перед тем как продать, ты их, конечно же, прочтешь. - Рассказывая, Прис все больше и больше увлекалась. - Изо всех этих книг…
Во входную дверь громко постучали.
- Я не хочу открывать, - прошептала мгновенно побледневшая Прис, - Сидите тихо, пусть думают, что здесь никого нет. Вот только заперта ли дверь? - добавила она, едва шевеля бескровными губами. - Господи, ну пусть будет заперта…
Ее расширенные страхом глаза смотрели на Джона Изидора, словно моля о помощи.
- Прис, - донесся с лестницы сильно приглушенный толстой дверью голос. Вроде бы мужской. - Прис, ты здесь? Это мы, Рой и Ирмгард. Мы получили твою открытку.