- Не знаю, - твердо сказал Фойл. - Но догадываюсь. Я думаю, что твоя мать выбралась из этого концентрационного лагеря… Так или иначе.
- И сестры тоже. Она бы никогда их не оставила.
- Может быть, и сестры. Полагаю, что беженцев с Каллисто заставляли платить - деньгами или драгоценностями, - чтобы попасть на борт "Ворги".
- Где они теперь?
- Не имею никакого понятия. Возможно, брошены на Марсе или на Венере. Скорее всего, проданы в трудовой лагерь на Луне, и поэтому не могут разыскать тебя. Я не знаю, где они, но "Ворга" знает.
- Ты лжешь? Обманываешь меня?
- Разве медальон - ложь?… Я хочу выяснить, почему меня обрекли на смерть, по чьей вине. Человек, который отдал приказ, знает, где твоя семья. Он скажет тебе… перед тем, как я его убью. У него хватит времени. Он будет умирать медленно.
Робин, как завороженная, в ужасе смотрела на Фойла. От обуявшей его страсти вновь появилось кровавое клеймо. Он превратился в тигра, сжавшегося перед смертельным прыжком.
- Я не ограничен в средствах… Неважно, откуда они. У меня есть три месяца. Я достаточно овладел математикой, чтобы рассчитать вероятность. Через три месяца поймут: Формайл с Цереса - Гулли Фойл. Девяносто дней. От Нового Года до 1 апреля. Ты со мной?
- С тобой? - с отвращением воскликнула Робин. - С тобой?!
- Пятимильный Цирк - всего лишь камуфляж. Шут вне подозрений. Все это время я учился, работал, готовился. Теперь мне нужна ты.
- Зачем?
- Я не знаю, куда может завести мой поиск… В высшее общество или в трущобы. Нужно быть готовым и к тому, и к другому. С трущобами я справлюсь сам. Для общества мне нужна ты. Поможешь мне найти "Воргу" и своих родных?
- Я ненавижу тебя, - яростно прошептала Робин. - Презираю тебя. Ты испорчен, ты гадишь, крушишь, уничтожаешь все на своем пути. Когда-нибудь я отомщу тебе.
- Но с Нового Года до 1 апреля мы работем вместе?
- Да. Мы работаем вместе.
Глава 2
В канун Нового Года Джеффри Формайл с Цереса атаковал высшее общество. Сперва, за час до полуночи, он появился в Канберре, на балу у губернатора. Это было пышное зрелище, помпезное и сверкающее красками, ибо традиция требовала, чтобы члены клана носили одежду, модную в год основания клана или патентования его торговой марки.
Мужчины клана Морзе (телефон и телеграф) носили, например, сюртуки, дамы - викторианские фижмы. Шкоды (порох и огнестрельное оружие) вели свои истоки с восемнадцатого века и щеголяли колготками и юбками на кринолине. Дерзкие Пенемюнде (ракеты и реакторы) ходили в смокингах начала XX столетия, а их женщины бесстыдно обнажали ноги, плечи и шеи.
Формайл с Цереса появился в вечернем туалете очень современном и очень черном. Его сопровождала Робин в ослепительно белом платье. Туго схватывающий тонкую талию китовый ус подчеркивал стройность ее прямой спины и грациозную походку.
Черно-белый контраст немедленно приковал к себе всеобщее внимание.
- Формайл? Паяц?
- Да. Пятимильный Цирк.
- Тот самый?
- Не может быть. Он похож на человека.
Сливки общества окружили Формайла, любопытствующие и настороженные.
- Начинается, - пробормотал Фойл.
- Успокойся. Покажи им утонченные манеры.
- Вы - тот самый ужасный Формайл из цирка?
- Конечно. Улыбайся.
- Да, мадам. Можете меня потрогать.
- Ох, да вы, кажется, горды? Вы гордитесь своим дурным вкусом?
- Сегодня проблема вообще иметь какой-нибудь вкус.
- Сегодня проблема вообще иметь какой-нибудь вкус. Пожалуй, я удачлив.
- Удачливы, но не пристойны.
- Непристоин, но не скучен.
- Ужасны, но очаровательны.
- Я "под влиянием", мадам.
- О, боже! Вы пьяны? Я леди Шрапнель. Когда вы протрезвитесь?
- Я под вашим влиянием, леди Шрапнель.
- А, вы испорченный молодой человек! Чарлз! Чарлз! Иди сюда и спасай Формайла. Я гублю его.
- Это Виктор из "Эр-Си-Эй".
- Формайл? Рад. Сколько стоит ваш антураж?
- Скажи правду.
- Сорок тысяч, Виктор.
- Боже всемогущий! В неделю?
- В день.
- Зачем вы тратите такие деньги?
- Правду!
- Ради рекламы, Виктор.
- Ха! Вы серьезно?
- Я говорила тебе, он испорчен, Чарлз.
- Чертовски приятно. Клаус! Послушай. Этот нахальный молодой человек тратит сорок тысяч в день ради рекламы.
- Шкода из Шкода.
- Добрый вечер, Формайл. Меня весьма интересует история вашего имени. Полагаю, вы потомок основателей компании "Церес. Inc."?
- Правду.
- Нет, Шкода. Я купил компанию и титул. Я выскочка.
- Отлично.
- Честное слово, Формайл, вы откровенны!
- Я же говорил, что он нахален. Свежая струя. Выскочек хватает. Элизабет, познакомься с Формайлом с Цереса.
- Формайл! Мне до смерти хотелось вас видеть!
- Леди Элизабет Ситроен.
- Правда, что вы путешествуете с передвижным колледжем?
- С институтом, леди Элизабет.
- Но с какой стати, Формайл?
- О, мадам, так трудно тратить деньги в наши дни. Приходится выискивать самые глупые предлоги. Пора кому-нибудь придумать новое сумасбродство.
- Вам следует путешествовать с изобретателем, Формайл.
- У меня он есть, да, Робин? Он тратит время на вечный двигатель. А мне требуется настоящий мот. Никакой из ваших кланов не мог бы ссудить мне младшего сына?
- Стало быть, вам нужен вечный расточитель?
- Нет. Это постыдная трата денег. Весь смак экстравагантности в том, чтобы вести себя как дурак, чувствовать себя дураком и наслаждаться этим. Где изюминка вечного движения? Есть ли экстравагантность в энтропии? Миллионы на чепуху, но ни гроша на энтропию - вот мой девиз.
Все рассмеялись. Обступившая Формайла толпа росла. У них появилась новая игрушка.
Большие часы возвестили наступление Нового Года. Собравшиеся приготовились джантировать вслед за полночью вокруг света.
- Идем с нами на Яву, Формайл. Реггис Шеффилд устраивает восхитительный вечер. Мы будем играть "Судья-трезвенник".
- В Гонконг, Формайл!
- В Токио, Формайл! В Гонконге дождь. Давайте в Токио и захватите свой цирк.
- Нет, благодарю вас. Я в Шанхай. Встретимся все через два часа. Готова, Робин?
- Не джантируй. Дурные манеры. Выйди. Медленно. Сейчас высший шик - в томности. Засвидетельствуй почтение губернатору… Уполномоченному… их дамам… Не забудь дать на чай прислуге. Не ему, идиот! Это вице-губернатор… Ну хорошо, экзамен выдержан. Тебя приняли. Что теперь?
- Теперь то, зачем мы в Канберре.
- Разве не ради бала?
- Ради бала и человека по имени Форрест.
- Кто это?
- Бен Форрест, бывший член экипажа "Ворги". У меня есть три нити к тому, кто дал приказ бросить меня умирать. Три имени. В Риме - повар Погги. В Шанхае - знахарь Орель. И этот человек Форрест. У нас два часа, чтобы расколоть его. Ты знаешь координаты Аусси?
- Я не желаю принимать участие в твоей мести. Я ищу семью.
Он так посмотрел на нее, что она вздрогнула и сразу джантировала. Когда Фойл появился в Пятимильном Цирке, она уже переодевалась в дорожное платье. Хотя Фойл и заставил ее жить с ним в одном шатре по соображениям безопасности, он никогда больше не трогал ее. Робин поймала его взгляд и застыла.
Фойл покачал головой.
- Мой брачный сезон позади.
- Как интересно. Ты отказался от насилия?
- Одевайся, - отрезал он. - И передай, что я даю два часа на переезд лагеря в Шанхай.
В ноль тридцать Фойла и Робин встретил сам мэр Аусси.
- С Новым Годом! - пропел он и втолкнул их в вертолет. - Счастье! Счастье! Позвольте мне показать вам город. Сегодня у нас масса гостей. Вот наш ледяной дворец… слева бассейны… Большой купол - лыжный трамплин. Снег круглый год. Тропический сад под стеклянной крышей. Пальмы, попугаи, орхидеи, фрукты… Наш рынок-театр… своя телевизионная компания. Взгляните на футбольный стадион. Двое наших парней вошли в сборную. Да, сэр, у нас имеется все. Абсолютно все. Вам не надо джантировать по всему свету в поисках развлечений. Наш город - маленькая вселенная. Самая счастливая маленькая вселенная в мире… Форрест, вы говорите? Вот.
Он высадил их перед особняком в швейцарском стиле и сразу взлетел. Фойл и Робин ступили на крыльцо. Вдруг дверь перед ними вспыхнула красным и мертвенно-белым огнем засияли на ней череп и кости. Раздался механический голос:
"ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. ЭТОТ ДОМ ЗАЩИЩЕН ОТ ВТОРЖЕНИЯ СИСТЕМОЙ ШВЕДСКОЙ КОМПАНИИ "ОБОРОНА". ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!"
- Что за черт? - пробормотал Фойл. - В канун Нового Года? Дружелюбен, нечего сказать… Попробуем сзади.
Они обошли особняк, преследуемые световой и звуковой сигнализацией. Из ярко освещенного подвального окна донесся невнятный хор голосов:
- Господь мой пастырь…
- Христиане-подвальники! - воскликнул Фойл. Они заглянули в окно. Около тридцати верующих разных исповеданий праздновали Новый Год, справляя комбинированную и в высшей степени нелегальную службу.
XXIV столетие хотя и не отменило Бога, запретило организованную религию.
- Не удивительно, что дом превращен в крепость, - произнес Фойл. - С таким-то мерзким занятием… Посмотри, там и священник, и раввин, а та штука сзади - распятие… Идем.
Задняя стена особняка сделана из толстого стекла, открывавшего вид в пустую, тускло освещенную гостиную.
- Ложись, - приказал Фойл. - Я вхожу.