Через несколько минут, когда они продолжили путь - Питер впереди, Инга следом, чуть в стороне, чтобы он мог видеть ее краем глаза, - рюкзак ее похудел раза в три, зато у Питера котомка стала такой тяжелой, что едва не перевешивала хозяина.
- У тебя вообще нет монетки для жребия? - сказал Питер. - И карточки тоже? Так не бывает, это именные вещи!
- Когда мне исполнилось три, - ответила Инга, - конечно, все эти штуки повесили мне на шею и научили, как с ними обращаться. Но я не любила. Знаешь, сначала я вообще не понимала, для чего они. Игрушки. Вроде лото или шашек. Но раз говорили "делай", я делала.
- Ха! - воскликнул Питер. - А если тебе хотелось выпить компоту, но выпадала вода?
- Никогда… То есть я всегда говорила то, что хотелось мне.
- И тебя ни разу не подловили? - продолжал удивляться Питер.
- Насколько я знаю обычаи - не только в вашей деревне, но и вообще в предгорье, - все варианты давно расписаны, дети заучивают на всю жизнь…
- А как меня можно подловить? - в свою очередь, удивилась Инга. - У меня всегда выпадало то, что я хотела, это так просто!
Питер остановился, будто на стену налетел. Тяжелый рюкзак повел его влево, и Питер закрутился на месте, остановил инерцию и опустился на камень, придерживая мешок рукой, чтобы не слишком перетягивал.
- Что ты сказала? - переспросил он.
- А что я сказала? - насупилась Инга, не понимавшая, отчего Питер так разволновался.
- Ты сказала, - терпеливо повторил Питер, - что у тебя всегда выпадал тот жребий, который был нужен тебе.
- Ну да. А как иначе? Если мне хотелось компота… Правда, я не люблю компот, больше яблочный сок… Папа с мамой все время удивлялись: почему нашей Инге выпадает одно и то же? Как-то даже заменили мне монету, решили, что она плохо сбалансирована.
- Господи, - пробормотал Питер. - Я думал, ты… А ты совсем…
- Что? - не поняла Инга.
- Нет, ничего. Ты можешь показать, как это у тебя получается?
- А зачем? - нахмурилась девушка.
- Так можешь или нет? Вот погляди - тропинка раздваивается. Можно пойти по левой, а можно по правой.
- Я заметила, - с иронией отозвалась Инга. - И думала, что решишь ты.
- Вот давай и брось свой жетон, - предложил Питер. - Орел - пойдем по левой, решка - по правой.
- Ну?
- Не "ну", - сказал Питер, - а выпасть должна решка, потому что идти нам по правой тропинке.
- Почему? - спросила Инга. - Я бы пошла по левой, там больше тени, и она не такая крутая.
- Замечательное рассуждение! - восхитился Питер. - Левая тропинка сворачивает в лес и - посмотри! - теряется между деревьями. Скорее всего, она так и плутает по лесу, тогда как правая круче, но ведет вниз, в Долину, и видно ее далеко, деревья не загораживают. Под солнцем, конечно, жарковато, но зато выйдем куда надо.
- Да, - с сожалением произнесла девушка, - видишь, какая я глупая, не подумала…
- Вовсе ты не глупая, - сказал Питер, - просто тебе хотелось, как удобнее и легче.
- А надо, как правильнее, даже если это тяжелее, - подхватила Инга. - Пойдем по правой.
- Только если это покажет жребий, - твердо сказал Питер. - Кидай монетку.
- Ты серьезно?
- Да. Я хочу увидеть, как у тебя получается.
Инга пошарила в нагрудном кармашке кофточки, достала зеленый кружочек, на одной стороне которого был простой орнамент из трех цветков, а на противоположной выбито имя владелицы. Питер подержал монету в руке, подкинул на ладони, вроде бы все было нормально, центр хорошо сбалансирован, да и не могло быть иначе: от монеты порой зависела жизнь человека, нельзя допустить, чтобы чаша судьбы все время склонялась на одну сторону.
- Нормальная монетка, - сказал Питер. - Бросай.
Инге не нравилось то, чего от нее хотел Питер. Она не понимала, зачем ему нужно было устраивать представление, когда они оба - возможно, единственные на всем белом свете - знали, что это глупо?
- Бросай, - нетерпеливо сказал Питер, - я хочу видеть.
Девушка положила монетку на правую ладонь, прикрыла левой, представила, как выпадает сторона с ее именем - решка, потому что по решке они пойдут направо, - подбросила монетку, подождала, когда зеленый кружочек, достигнув верхней точки траектории, начал падать, и подхватила его в тот момент, когда…
- Вот, - сказала она. - Решка, сам видишь.
- Да, - выдохнул Питер. - А если еще раз?
- Нет, - сказала Инга. - Где ты видел, чтобы судьбу испытывали дважды?
- Это ты называешь - испытывать судьбу? - с иронией произнес Питер и прикусил язык. "Не заговаривайся, - сказал он себе. - Она была воспитана в деревне, ты слишком многого от нее хочешь, да еще сразу. Ты понимаешь, какое тебе выпало счастье, не нужно испытывать ЭТУ судьбу".
- Как у тебя получается? - спросил он равнодушно, будто о чем-то несущественном. Инга опустила монету в кармашек, застегнула клапан - не дай бог потерять в дороге эту самую ценную в обиходе вещь.
- Не знаю. Просто думаю: пусть решка. По-моему, важно подхватить монетку в нужный момент.
- Для этого ты должна видеть, как она летит, а это такая острота взгляда…
- А я хорошо вижу, - сообщила Инга. - Вон на дерево птичка села, с желтой грудкой…
- Птичку и я вижу, - пожал плечами Питер. - Грудка… Может, и желтая, у меня зрение не из лучших, в детстве читал много, тогда еще книги были…
- Настоящие? - восхитилась Инга.
- Что ты имеешь в виду? - осторожно спросил Питер. - Что значит "настоящие"?
- С которыми можно было разговаривать.
- Как раз подобные книги не были настоящими, - поморщился Питер. - Дед Борис говорил: "Шкатулки для идиотов". У него хранились книги на бумаге, страницы можно переворачивать, и назад возвращаться, и заглядывать в конец, если очень уж интересно…
- Никогда не видела бумажных книг, - зачарованно произнесла Инга.
- Естественно…
Питер замолчал, ему не хотелось продолжать этот разговор. Поднялся с камня и пошел, а Инга вприпрыжку бежала рядом и забегала вперед, чтобы посмотреть, куда сворачивала тропа, и если было слишком, как ей казалось, круто, подавала Питеру руку, и он опирался, не пренебрегая помощью. Рубашка на спине стала мокрой от пота, ноги гудели, надо бы сделать привал, но прошли они слишком мало, Инга не устала, а он уж как-нибудь потерпит, важно до полудня спуститься к реке…
Что-то ухватило его за ногу, и Питер повалился вперед, вытянув инстинктивно руки. Падая, он сильно ушиб ладони, перекатился на спину и быстро освободился от рюкзака.
- Что с тобой? Ты ушибся? - Инга склонилась над ним, помогла сесть, с ужасом разглядывая его расцарапанные ладони.
- Посмотри, - сказал Питер. - Нить натянута через тропу, да?
- Да, - приглядевшись, согласилась Инга. - Не нить, проволочка какая-то.
- Ну вот, - с удовлетворением произнес Питер, - пришли, значит. Садись, подождем.
- А что…
- Тихо, - сказал Питер, прислушиваясь. Лес шумел кронами деревьев, ветер проходил поверху, а внизу даже травинка не шевелилась, кусты были неподвижны, и за кустами в полумраке не виднелось никакого движения. Проволочка выходила из леса и уходила в лес; можно было, наверное, потянуть за нее, и она зазвенит, как струна, нота получится, конечно, низкая. Может, для того проволоку и натянули, чтобы поиграть на чьих-то нервах, а не потому, что хотели кого-то остановить, поймать, сунуть в мешок…
- Ой, - пискнула Инга, и Питер мгновенно обернулся. Метрах в пяти, у поваленного дерева стоял мужчина в холщовых штанах и экзотической, с попугаями и павлинами, рубахе. В руке он держал ружье, и хотя дуло было направлено в белый свет, оружие наверняка было заряжено и готово к стрельбе.
- Здравствуйте, - сказал Питер. - Я споткнулся о ваш пограничный забор…
- Идите обратно, - произнес мужчина гулким басом, и ствол ружья чуть опустился. - Наверх. Здесь частное владение.
Питер вздохнул. Судя по произнесенному тексту, мужчина оказался как все, от родичей Инги не отличался, и это было очень печально, потому что, если они там, в Долине, все такие, то приходить не имело смысла, и значит, последний год прошел напрасно, нужно все начинать заново, а где теперь искать, никто не скажет.
- Будете стрелять? - спросил он, вытягивая гудевшие ноги. - А в кого сначала? В меня или в девушку? Это важное решение - кого пристрелить первым.
Мужчина нахмурился, и левая его рука потянулась к брючному карману (вот где он держал свою монетку), а правая повела ружьем, показывая пришельцам, что это все-таки не игрушка, ведите, мол, себя скромнее.
- Как вас зовут, друг мой? - мягко спросил Питер. - Это ведь не секретная информация, так?
- Игорь Толоконников, - сообщил мужчина, вытянул из кармана черный жетончик, но получилась заминка, потому что правая рука была у Игоря занята, поймать подброшенную монету он не мог, а если монета упадет на тропинку, то ее придется искать…
Пока Игорь соображал, как ему поступить, и, конечно, не мог решиться, Питер поднялся, оставив рюкзак на камне, подошел к "пограничнику", спокойно отобрал у него ружье, проверил затвор (патрон действительно находился в патроннике, а оружие - на предохранителе) и сказал:
- Отбой тревоги.
Он отступил на шаг, направил ружье в грудь ошарашенного Игоря, положил палец на спусковой крючок и сказал Инге:
- Девочка, тебе придется потащить рюкзак, справишься? А может, ты возьмешь на прицел бравого солдата, а рюкзак все-таки потащу я? Тебе сложно решить эту маленькую задачу? Тогда я решу сам, хорошо?