- Но я делал. Они были в замешательстве и постоянно гадали, что им делать, чтобы избавиться от домового, который поедал их продукты и приносил большой урон в хозяйстве. В конце концов, они уяснили, что все это началось с тех пор, как они наняли меня. Я же побился с ними об заклад, что их дела пойдут в гору, когда они меня отпустят.
- Ты вор?!
- Я был всего-навсего лишь голодным ребенком. У меня не было близких родственников. А не случай, если ты когда-нибудь интересовался этим, то должен знать, что "маленький старичок", пребывающий по твоему убеждению где-то рядом с амбарами и конюшнями "Петушка", есть не что иное, как черно-белая кошка.
Саша даже вздрогнул, услышав подобные разговоры.
- Это не принесет удачи, - сказал он. - Не следует говорить такие вещи, Петр Ильич.
- Бедный Саша. Ведь пора бы понять, что нет никаких домовых, и в обычной бане никто не прячется. Банник не тронет тебя и никогда не расскажет тебе даже такой чепухи, что обычно говорят ряженые колдуны в торговых рядах.
Саша вскочил, отбежал на несколько шагов и уселся на корточках по другую сторону дороги, чтобы быть на почтительном расстоянии от Петра Кочевикова.
Этот человек был злой. Он не чувствовал страха. Тетка Иленка не раз говорила об этом, а Саша еще не верил ей. И вот теперь он был вынужден идти вместе с ним, если только Петр не свалится от потери крови прямо на дороге, еще до наступления утра. Тогда Саша останется один со всеми свалившимися на него напастями.
Надо же сказать такое - нет колдунов.
Да стоит ему только захотеть…
Но вот в этом-то и была. Он мог сделать слишком много, используя свои желания, и поэтому удерживал себя от некоторых из них, словно чувствуя, что Петр Ильич может догадаться о его намерениях.
- Нет никаких колдунов, - доносился до него, тем временем, голос Петра с противоположной стороны дороги.
- Прекрати это!
- Если бы привидения и домовые были и на самом деле чем-то осязаемым, они давным-давно явились бы за мной. И они никогда не крадут того, что люди оставляют для кошки, хотя ты считаешь, что это не так.
Саша встал и повернулся лицом в его сторону.
- Мы и так уже попали в большую беду, Петр Ильич. А пустые насмешки никак не помогут нам.
- Нет, помогут. Они помогут нам не быть дураками. - Петр, покачиваясь, поднялся на ноги. - Это поможет нам, если наши преследователи, например, будут готовы подозревать каждый стог сена и каждую лошадь, а стражники у ворот, которые упустили нас, вряд ли будут заявлять направо и налево, что они просто-напросто поддались обману и оставили свой пост. Они будут говорить, что были околдованы, и они наверняка не пойдут сюда, в эту темень, разыскивать колдунов и оборотней, которые могут проходить прямо через запертые ворота. Так скажи спасибо им за то, что они такие дураки.
- Так куда же мы все-таки идем? - спросил Саша, глядя, как Петр сворачивает с дороги, направляясь через луговину на восток.
- Прямо в ад, ко всем чертям, - сказал Петр. - Или иди со мной, или возвращайся назад и объясняй стражникам, что ты "тоже был околдован".
- Я не хочу! - закричал Саша.
Но Петр молчал, продолжая идти, и мальчику ничего не оставалось, как догонять его.
В темноте они вышли на какое-то место, напоминавшее заброшенную дорогу. Она сильно заросла сорняками, так что идти по ней было еще труднее, чем по чистому полю. Но все-таки это было неплохо, считал Петр, так как дорога вселяла уверенность, что их путешествие будет не напрасным: она удержит их от случайного падения в овраг, она поможет избежать тупиков и хоть куда-нибудь да приведет, или, по крайней мере, уведет как можно дальше от Воджвода. В конце концов, он надеялся хотя бы на это.
- Расскажи что-нибудь, - обратился он наконец к мальчику, видимо почувствовав, что его рассудок слабеет, а мысли разбегаются во все стороны.
- О чем? - спросил Саша.
- О чем хочешь, мне все равно.
- Да я и не знаю ничего, что мог бы тебе рассказать.
- Бог мой, да например, что ты хочешь делать, где бы ты хотел побывать и что тебе хотелось бы увидеть?
- Я не знаю, потому что никогда не думал об этом… Я думал только о том, что мы спрячемся где-нибудь, на время, до тех пор пока твои друзья…
- Не будь наивным… Неужели ты собираешься работать на старика Федора всю оставшуюся жизнь?
Наступила тишина.
- Он хотя бы платил тебе?
- Нет, - ответил Саша слабым голосом.
- Вот старый скряга… Михаил только и делает, что тратит деньги без всякого счета, а ты с утра до вечера только работаешь?
- Михаил его родной сын.
- А ты еще назвал меня вором.
У него не было никакого желания продолжать спор, потому что даже это отнимало силы, но детская покорность судьбе и наивное простодушие привели его в ярость.
- Он просто держит тебя за дурака, малый, используя тебя как ломовую лошадь, поэтому его сын и может просаживать отцовские денежки в первом попавшемся трактире, а ты еще пытаешься оправдать его.
- Он не может обманывать меня.
- Ха-ха. Он просто молча обманывает тебя, только и всего. - Петр вновь почувствовал приступы боли, которая обострялась при каждом шаге. Он уже хотел оборвать разговор, но приводимые ребенком аргументы вызывали негодование, и ему захотелось попытаться понять мальчика.
- Ты должен был бы разбить голову Михаилу еще несколько лет назад. Это, возможно, пошло бы на пользу вам обоим.
- Я не могу.
- Михаил придурковат, а ты нет. Возможно, ты никогда об этом и не думал. Ты позволяешь людям помыкать собой, и они пользуются твоей слабостью, даже не задумываясь над этим. Это происходит и в случае с Михаилом, и с дядей, не говоря уже о твоей тетке. Ты хочешь быть колдуном, малый…
- Не говори так, это приведет к беде! - сказал Саша. - К беде! Ты не веришь в них, а я, может быть, один из тех, кто верит.
- Ты - один из тех… кто верит?…
Возможно, что Саша принял это за издевательство, потому на некоторое время установилась тишина.
- Послушай, малый, конечно, каждый может притворяться и воображать, что угодно. В каждом есть скрытые тайные силы, каждый пытается возмещать свои собственные недостатки на окружающих дураках. Но учти, что ведь со временем ты станешь взрослым.
- Каждый только и говорит о том, что я неудачник, - воскликнул Саша. - Но ведь я хотел, чтобы Михаил упал в лужу, ты понимаешь это? Я хотел, чтобы мы удачно миновали городские ворота, чтобы за нами не было погони и чтобы щеколда упала на свое место…
- Да ведь и я хотел того же самого, но наша удача никак не связана с нашими желаниями.
- Она связана с моими! Дом моих родителей сгорел, Петр Ильич. Михаил свалился в лужу, а мы прошли через ворота, и нас пока никто не нашел. Иногда это дает хороший результат, а иногда - плохой, но ты не можешь заранее предсказать, какой он будет. Например, ты можешь сказать, что больше не желаешь выносить побоев своего отца, и… твой дом сгорает дотла…
Мальчик почти сорвался на крик.
- Но это бессмыслица, - сказал Петр.
Саша насупился, отвернулся в сторону и некоторое время тер глаза.
- Это тебе сказал твой дядя?
- Нет, это сказала наша соседка. Наш дом сгорел дотла. Люди в городе говорили, что я приношу лишь одни несчастья, будто я человек с дурным глазом, а дядя Федор никогда не разрешал мне приближаться к посетителям и объяснял мне при этом, что, если кого-то из них постигнут неудачи, то люди будут уверены, что в этом моя вина.
- Очень любезно с его стороны.
- Но это не простое совпадение! Все происходит в зависимости от моихжеланий…
- Тогда почему бы тебе не захотеть стать князем или царем?
Саша опять насупился и ничего не сказал на это замечание.
- Тогда нечего и говорить, что все происходит так, как ты того хочешь.
- Ты не можешь знать, как это может повернуться в том или другом случае. Если ты рассуждаешь о подобных вещах, то представь себе, что царь может умереть или случиться война. Мне не нравится такое, и я даже не желаю думать об этом!
- Значит, у тебя большие замыслы. Так чего же ты все-таки хочешь, малый?
- Я не хочу ничего.
- У тебя нет никаких желаний? Тогда пожелай, чтобы мы благополучно выбрались из этой истории, если это сработает.
- Ты так ничего и не понял. Ведь нельзя именно так прямо выражать свои желания. Например, если бы мы умерли, то уж наверняка бы выпутались из этой истории, и желание было бы выполнено, но вот таким образом. Ты должен думать о чем-то таком, что не содержит никакого вреда в себе, и даже тогда ты не знаешь чего-то конкретного, потому что думаешь сразу обо всем…
- Итак, ты пытаешься ничего не хотеть и стараешься ни в чем не нуждаться. Но ведь, на самом деле, это сплошная чертовщина, Саша Васильевич. Это та самая чертовщина, в которой ты живешь.
Саша шмыгнул носом.
Петр порой удивлялся и собственной доверчивой глупости, которая, возможно, и привела к тому, что он был предан всеми, кого он до сих пор знал, и поймал себя на том, что вот и теперь был готов поверить этому ребенку с убежденностью и верой, которых он не испытывал сейчас ни к кому другому, принимая во внимание, что совсем недавно он имел свои собственные иллюзии и находился в плену собственных фантазий, о которых, по крайней мере, было приятно вспоминать, если они еще оставались при нем.
Но Саша был другой.
Бедный сумасшедший парень, подумал Петр. И ведь он не совсем потерял рассудок. Во всяком случае, хорошо, что его не подталкивали к этому.