- Сначала я просто рассматривал все, что тут у вас есть - по ночам, когда ателье уже было закрыто. Но потом мне ужасно захотелось, чтобы меня сфотографировали! И вот я стал потихоньку пристраиваться к тем людям, что приходили к вам делать снимки. Мне казалось, что ничего страшного в этом нет. Но сегодня, когда я услышал, как все эти люди кричали на вас, я понял, как ошибался. Я так подвел вас! Простите ли вы меня? Могу ли как-то загладить свою вину?
Мистер Найтли призадумался. Фото с привидением? В этом что-то есть! Одно дело - обнаружить незнакомого типа на снимке, на котором никаких посторонних не предполагалось, и совсем другое - эксклюзивная фотография с призраком! За это, пожалуй, можно взять в два раза больше, чем за обычное студийное фото…
Пока фотограф думал, мистер Грей внимательно смотрел на мистера Найтли и, казалось, легко читал его мысли. Спустя десять минут все детали будущего совместного предприятия были оговорены, и на следующее утро витрину ателье украшал большой рекламный плакат:
ФОТО С ПРИВИДЕНИЕМ!
Спешите! Только у нас
вы можете сфотографироваться
с настоящим привидением!
Гарантированное появление
призрака на вашем снимке через два часа
после его изготовления!
Стоимость одной карточки -
1 шиллинг и 2 пенса.
И уже спустя два дня мистер Найтли с лихвой восполнил все свои потери, а через неделю поток клиентов так возрос, что пришлось нанимать еще одного помощника.
Приходила миссис Пибоди, снова грозилась подать на мистера Найтли в суд, однако мигом ретировалась, когда фотограф потребовал с нее доплату, поскольку снимок с привидением стоит в два раза дороже, чем обычное фото.
Вскоре в Лондоне стали появляться и другие ателье, предлагающие услугу "Сфотографируйся с привидением", но всем было доподлинно известно, что настоящее, гарантированное привидение есть только в ателье мистера Найтли!
Смуглая леди сонетов
- Я отравлюсь! - кричал молодой поэт Лоуренс Смайли, поднимая стакан с джином.
- Да не отравишься ты! - задорно кричали в ответ его приятели и тоже поднимали стаканы.
Шел уже четвертый час попойки - в кабачке поэтов "Сломанное перо", что в Челси, праздновали провал второго сборника стихотворений Лоуренса Смайли. Газета "Таймс" обвинила мистера Смайли в подражании Бодлеру (и действительно, название сборника - "Ариэль и Умбриэль" - наводило на размышления!); газета "Гардиан" упирала на стилистическую неровность письма и невнятность образов, а также на общую пессимистическую направленность произведений; а журнал "Панч" вместо рецензии поместил карикатуру на молодого поэта: на рисунке Лоуренс Смайли был изображен в виде сумасшедшего звездочета, вокруг которого летают кругами башмак и ночной горшок, олицетворяющие, видимо, тех самых Ариэля и Умбриэля.
- Они все - тупые мещане! Им не понять тонкой души поэта! - кричал Лоуренс Смайли, вливая в себя очередную порцию джина.
- Да где уж им понять! - поддакивали приятели мистера Смайли, тоже творческие личности: мистер Джозеф Чизвик был автором коротких рассказов о тяготах жизни шотландских ловцов мидий, а мистер Невил Кодуэлл сочинял истории о морских путешествиях, хотя сам никогда дальше Ричмонда не выезжал.
- Моя беда в том, что у меня нет возлюбленной! Нет музы, которая дарила бы мне крылья! - надрывался мистер Смайли, нетвердой рукой накладывая себе в тарелку жареных почек. Официантка Пегги, обладательница веселого нрава и пышных форм, подмигнула Лоуренсу, как бы намекая на то, что она не против на одну ночь стать его музой и подарить ему крылья, но автор "Ариэля и Умбриэля" этих маневров не заметил.
- У Данте была его Лаура! - все больше распалялся мистер Смайли. - У Петрарки - его Беатриче!
- Только наоборот, - заметил Невил Кодуэлл, морской путешественник.
- Обмен музами по обоюдному согласию, - прокомментировал Джозеф Чизвик, знаток жизни шотландских ловцов мидий, и зашелся беззвучным хохотом.
- А вообразите, друзья, что было бы, если бы у Данте был его Петрарка! - развил тему Невил.
- А у Лауры - ее Беатриче! - довершил картину Джозеф, и оба приятеля, толкаясь локтями, захохотали в голос.
- А у Шекспира была его Смуглая леди! - не унимался Лоуренс Смайли.
- О, теперь в яблочко, - хором одобрили Невил и Джозеф.
- Вы такие же болваны, как и все вокруг, - вяло пробормотал Лоуренс Смайли, подпирая рукой подбородок. - Я пойду утоплюсь.
- Гляди-ка, травиться уже передумал! - притворно удивился Невил и пригласил Джозефа разделить удивление.
Спустя четверть часа трое приятелей, покачиваясь и спотыкаясь, покинули, наконец, "Сломанное перо", и отправились по домам.
Лоуренс Смайли шел по набережной, продолжая начатую в кабачке обвинительную речь в адрес тупых мещан, как вдруг увидел, что от парапета отделилась какая-то фигура и направилась прямо к нему. При ближайшем рассмотрении фигура оказалось молодой и довольно симпатичной дамой, стройной и смуглолицей.
- Привет труженикам пера! - игривым тоном приветствовала Лоуренса дама, чем тут же поставила его в тупик.
- Д… добрый вечер, - выдавил он наконец. - А вы кто?
- Я? - дама удивилась и даже как будто слегка обиделась. - А разве по мне не видно?
- Нет, - чистосердечно признался Лоуренс.
- Вы там, верно, джин с пивом мешали, в этом вашем "Сломанном пере", - недовольно поморщилась незнакомка. - Ну, так вот, я - Смуглая леди сонетов!
Лоуренс Смайли разинул рот, но так и не смог издать ни звука. Подождав немного, дама раздраженно сказала:
- О, черт! Похоже, я зря утруждалась. Но ты же сам два часа назад ныл, что тебе нужна муза! Мы с Ларой и Бетти бросили жребий - кому идти, и вот мне выпало. А тут такой радушный прием!
Лоуренс непослушными руками ослабил узел шейного платка и, наконец, прохрипел:
- Вы что же - та самая?
- Ну конечно, а какая же еще, - нетерпеливо ответила дама и решительно взяла молодого поэта под руку. - Ну что, пойдем сразу к тебе или погуляем немного, встретим рассвет или что там вам еще нужно, поэтам, для вдохновения? Есть не хочешь? А то я знаю тут место одно неподалеку, открыто всю ночь и кормят вполне прилично. А вот выпивки тебе на сегодня явно хватит. Ну, так что?
Обессилевший Лоуренс, практически повиснув на Смуглой леди сонетов, суконным языком произнес лишь одно слово - "Домой!", и больше не вымолвил ни звука.
По прибытии домой Лоуренс, не снимая верхней одежды, скрючился на диване и перестал подавать признаки жизни. Смуглая леди сонетов еще немного побродила по комнате молодого поэта, заглянула в ящики письменного стола, рассмотрела фотографии на каминной полке, нашла на подоконнике яблоко, с аппетитом съела его и выбросила огрызок в окно. Затем уселась за письменный стол, взяла несколько листов чистой бумаги, обмакнула перо в чернильницу и принялась писать.
Она писала, не отрываясь, до самого рассвета, и в результате исписала мелким почерком пять листов с обеих сторон. Поставив последнюю точку, Смуглая леди сонетов аккуратно завинтила крышку чернильницы, убрала перо, веером выложила исписанные страницы на середине стола и, поцеловав спящего Лоуренса Смайли в лоб, растворилась в воздухе.
От поцелуя Смуглой леди молодой поэт моментально проснулся и вскочил с дивана, причем с удивлением отметил, что никаких последствий вчерашней попойки в "Сломанном пере" не ощущает.
Но где же дама? Он отлично помнил, что пришел сюда не один, а со странной незнакомкой, которая пыталась уверить его в том, что она - призрак той самой Смуглой леди сонетов! Какой бред, однако. Видно, это ему все же примерещилось. Надо бросать пить, да и Джозеф с Невилом плохо на него влияют…
Тут Лоуренс заметил исписанные листки на письменном столе. Он взял их в руки, долго вертел и так, и эдак, и наконец начал читать.
То, что он читал, заставляло его смеяться и плакать; вспоминать все, что с ним было, и одновременно забывать обо всем; чувствовать себя всемогущим божеством и ничтожным клопом; дышать полной грудью и задыхаться; желать покончить со всем прямо здесь и сейчас - и жить вечно. Закончив читать, Лоуренс схватил перо и бумагу, и принялся писать. Он писал, прерываясь лишь на еду и сон, один месяц, три недели и два дня. Его приятели Джозеф и Невил, скучая в "Сломанном пере", уже решили, что их неуравновешенный друг на самом деле утопился в мутных водах Темзы, как и обещал, но вскоре они увидели рецензии в газете "Таймс", а потом и в газете "Гардиан". Там критики на все лады хвалили третий сборник стихов мистера Лоуренса Смайли со скромным названием "Венок сонетов". Отмечалась свежесть и новизна поэтического слога, яркость и оригинальность метафор, стилистическая отточенность и ясность мысли. Самому мистеру Смайли предрекалось большое будущее на небосклоне современной поэзии, и выражалась надежда, что ранние, неудачные опыты автора навсегда канули в прошлое.
А вскоре и сам мистер Смайли появился в "Сломанном пере", чтобы отпраздновать с приятелями - на сей раз успех, а не провал. Но сколько бы джина ни выпивал с того дня Лоуренс Смайли, он никогда не пьянел, и никому никогда не рассказывал о той странной встрече на набережной реки Темзы.
