- Мармота сапиенс. Младший брат! - безумно сказал стажер. Выглянул из-за хижины. По улице мели пыльные фонтанчики. Сурок свистел, упорно полз ближе.
- Людям лечь!
Стажер глубоко вздохнул и шагнул вперед, на улицу, пряло в эти низкие, пляшущие фонтанчики - поднял руки над головой.
- Не стрелять! - закричал он, срывая голос.
Пули чмокались около ног. Сурок за хижиной свистел все громче.
- Не стреля-ать!
Наступила тишина.
Давайте познакомимся
Его привезли поздно - в двенадцатом часу.
Старшая сестра постучала в дверь.
- Иду, иду, - сказал Полозов.
Очень не хотелось вставать. Глаза слипались. Так всегда в первую половину дежурства. Он затянулся в последний раз, бросил окурок.
Коридор был пуст. Двери в палаты открыты. Окна зияли чернотой. По холодной лестнице Полозов сбежал вниз, к операционной. Варвара уже ждала его - затянутая в халат, со сжатыми губами: злилась, что приходится дежурить в ночь.
Вторая сестра, совсем молоденькая, нерешительно стояла поодаль. Он ее на знал. Вероятно, из новеньких.
Пол в предбаннике был кафельный, белый. Нестерпимо светили лампы под потолком. Полозов сунул руки под кран в кипяток, начал тереть щетками.
Варвара за спиной держала полотенце - молчала.
- Ну что там? - наконец спросил Полозов.
- Мужчина. Лет двадцать пять - тридцать, - сухо ответила Варвара. - Попал под грузовик. Перелом ноги. Сломаны два ребра. Кровотечение. Трещина в черепе. Пьяный, конечно…
- Просто несчастный случай, - вдруг сказала вторая сестра. - Ведь мог быть просто несчастный случай.
- Ты, Галина, еще навидаешься, - сказала Варвара. - А я знаю - напьется и лезет напролом. Море ему по колено.
"Ее зовут Галя", - отметил Полозов.
- Нальется так, что глаза врозь, а нам работа - заделывать…
Полозов скреб руки. Варвара бурлила. Все это он слышал уже тысячу раз. Ворчать она умела. Что, впрочем, не удивительно: разведенная, за сорок лет, никаких перспектив.
Галя ответила чистым голосом:
- Медицина, Варвара Васильевна, помогает вне зависимости от социального, юридического или психологического состояния больного.
"Она, наверное, студентка, - подумал Полозов. - Излагает, как по учебнику".
Зато Варвара просто вскипела.
- А вот я - будь моя власть - и не лечила бы таких. Навился - подыхай на панели!..
Это было уже слишком. Полозов приказал:
- Полотенце.
Варвара фыркнула, но замолчала. Полозов вытирал руки…
В операционной неистово светил рефлектор. Привезенный лежал на столе, на тонкой блестящей пленке. Грудь у него выступала. Гладкая, будто полированная, кожа натянулась на ребрах. Багровели длинные ссадины. Ниже, под бинтами и ватой, громадным пятном запеклась кровь. Голова у него была запрокинута, подбородок торчал вверх.
- А молодой, - вдруг сказала Варвара. - Жаль, когда молодой.
Полозов одним взглядом прогнал ее на место.
Анестезиолог - шапочка у него съехала, халат был мятый - сообщил:
- Пульс пятьдесят пять, падает. Наполнение слабое.
- Крови потерял много? - спросил Полозов.
Анестезиолог равнодушно пожал плечами.
- Я спрашиваю: он много потерял крови?
- Порядочно, - сказал анестезиолог. Глаза у него были воспаленные, усталые.
- Группа?
- Вторая.
- Есть у нас вторая группа?
Анестезиолог опять пожал плечами.
- Я вас выгоню, - с бешенством сказал Полозов. - Я вас завтра же - на утренней конференции…
- Безобразие, - добавила Варвара.
Галя ничего сказать не решилась, но глаза у нее возмущенно сверкали.
- А это не мое дежурство, - спокойно объяснил анестезиолог. - Я уже отмотал сколько положено. Сменный заболел. Я бы вообще мог не оставаться.
Полозов сдержался. Что тут поделаешь. Формально он прав. Его смена закончилась. А что остался на вторую - подменить коллегу, так это даже благородно.
- Виктор Борисович, - сказала Варвара. - У нас есть два литра первой. Правда, консервированная…
Полозов только дернул головой - она заторопилась к холодильнику.
Несколько секунд все молчали. Полозов пытался успокоиться. Работать с таким настроением нельзя. Это он знал по опыту. Если сразу не заладится, то и дальше пойдет наперекос.
В операционной было тихо. Привезенный парень, судорожно дыша, лежал под рефлектором. Кожа на груди то натягивалась, то опадала.
Спокойствие давалось трудно. Анестезиолог отвернулся - мол, меня это не касается, я свои обязанности выполняю, остальное - дело ваше.
Галя смотрела то на одного, то на другого.
Вернулась Варвара.
- Полтора литра, - сообщила она.
- Хорошо, - сказал Полозов. - Будем делать. - Шагнул к столу. Варвара сразу же стала напротив. Галя робко подошла сбоку.
- Петр Сергеевич, - сказал Полозов анестезиологу. - Я вас прошу - пульс, сердце и вообще.
Анестезиолог пожал плечами. Варвара возмущенно мотнула головой, хотела что-то сказать, Полозов быстро остановил ее.
- Начинаем!
Картина была отвратительная. Перелом - черт с ним. От переломов еще никто не умирал. Нога обождет. Трещина в черепе? Еще неизвестно, есть ли она. Написать все можно. Ударился он, конечно, сильно: все-таки самосвал - не велосипед, но определить трещину на улице - это вряд ли. Во всяком случае, с головой тоже горячиться не следует. А вот грудная клетка и полость - сплошной кошмар. Два ребра сломаны. Концы их ушли внутрь и, наверное, проткнули диафрагму. Кишечник, конечно, тоже задет, сосуды порваны - вон сколько крови потерял. И брюшная стенка - в клочья, одни лоскутья. Вероятно, сперва его сшибло, отсюда трещина в черепе, а потом грузовик наехал на ногу и на грудь.
Полозов выпрямился. Варвара одним движением вытерла ему лоб. В операционной было жарко.
Хуже всего, что дыра бог знает какая. Грязи - центнер. Пока приехала "скорая" да пока перевязали… Перитонит обеспечен. Если даже этот парень и перенесет операцию… Так или иначе, работы здесь часов на шесть. Не меньше.
Он сеял бинты. Сразу же пошла кровь - обильно, широко. Варвара ловко убирала ее, не давая стекать внутрь.
- Пульс пятьдесят пять, - сказал анестезиолог. - Учащается.
- Приходит в себя, - предупредила Варвара.
Действительно, спекшиеся губы на белом лице дрогнули, распахнулись глава - большие, серые, недоуменные, из горла вылетел слабый хрип.
- Наркоз, - приказал Полозов.
Варвара обернулась, но, к счастью, промолчала. Анестезиолог нехотя взял маску. Полозову казалось, что он двигается нарочно медленно.
Парень все пытался что-то выговорить, оторвал голову, с натугой мигнул раз, другой, но тут маска закрыла лицо.
Полозов медлил. Ему очень не хотелось вскрывать стенку. Два ребра и кровотечение. Можно представить, какая там каша. Он вообще не любил операций на брюшной полости. И места вроде много, и поле крупное, а чуть что не так - воспаление, острый процесс, и вся работа насмарку.
Но делать было нечего.
Варвара сосредоточенно смотрела на его руки - ждала. Анестезиолог убрал маску, вернулся на свое место, спина его ясно выражала - а провалитесь вы все. После Полозова он был здесь самый опытный, но при таком настрое вряд ли можно было ожидать от него серьезной помощи. Ну а Галя - что Галя? - студентка. Побледнела вся, напряглась. Наверное, в первый раз на операции. Того и гляди самой станет плохо.
В общем, рассчитывать можно только на Варвару. У нее стажа - дай бог. Ну я на себя, конечно.
Варвара подняла на него удивленный взгляд.
- Вскрываем, - сказал Полозов и взял ножницы.
Он взрезал кожу, расслоил мышцы. Внутри было, как и думал. Каша. Прорвались крупные сосуды. И, вероятно, прорвались уже давно, еще при наезде - кровь частично свернулась, диафрагма висела лохмотьями, к кишечнику страшно было прикоснуться.
Варвара посмотрела на него. И Полозов понял, что она хотела сказать. Бесполезно. Никаких шансов. Проще оставить, как есть. Полозову тоже этого хотелось. На мгновение он даже пожалел, что парень не умер по дороге в клинику. Ему самому было бы лучше.
- Пульс сорок. Наполнение слабое, - неторопливо сказал анестезиолог.
Полозов вздохнул, и работа началась.
Сначала все шло хорошо. Полость удалось очистить быстро. Варвара в таких случаях была просто незаменимой. И повреждений, особенно в кишечнике, оказалось меньше, чем он ожидал, - поражение все равно было смертельным, во работа ее такая тяжелая. Полозову удалось довольно быстро закрыть слизистую, теперь за желудок можно было не опасаться, и Варвара это оценила, кивала одобрительно, но потом вдруг что-то сдвинулось, дернулось, он даже не успел понять - что, все сместилось, хлынула кровь - густо, горячо. Варвара замелькала отсосом, даже Галя пыталась что-то сделать тампонами - ничего не помогало: кровь выходила толчками, заливала полость. Наверное, прорвало воротную вену. Да - "вена порта". Скорее всего, она уже была повреждена, стенка держалась чуть, и теперь, когда Полозов начал копаться, лопнула. Он сунулся с лигатурой, ничего не было видно, нитки крутились в держателе, Галя не вовремя лезла под руки. Полозов про себя ругался черными слоями. Пот заливал глаза. Он усиленно моргал, помогало это плоха.
- Пульса нет, - вдруг сказал анестезиолог.
Полозов поднял голову.
- Сердце стоит.
- Адреналин, - хрипло сказал Полозов.
Варвара будто ждала - подала шприц. Игла вошла меж ребер. Поршень медленно пополз вниз.
- Ну?
- Стоит, - сказал анестезиолог.
- Дефибриллятор!
Варвара покачала головой.