Александра Евгеньевна достала из картонного ящика белую скатерть и ловко расстелила ее на бильярдном столе.
- Вот и чайком побалуемся, погреем свои старые кости, - обрадовался старик Ерема, входя на веранду вслед за Эриком. - Сколько лет росинки в рот не брал.
- Воздерживаетесь? - спросил Эрик.
- Ага, - согласился старик с непонятным словом.
Из коридора вышла, уже в кокошнике, царевна Леночка в сопровождении княгини Пустовойт. Глаза ее распухли от слез. Потом потянулись стражники и слуги. Столпились вокруг бильярдного стола, глядя с жадностью, как тетя Шура с Александрой Евгеньевной расставляют чашки и распаковывают пачки с вафлями. Старик Ерема даже взял кусок обертки, помял в руках и сказал для всеобщего сведения:
- Такое я встречал. Пергамен зовется, привозят из заморских стран. Книги писать.
Эрик женщинам не помогал. Стоял, не снимая каски, и глазел на царевну. Царевна смущалась и отводила глаза.
- Проголодались? - пожалела ее тетя Шура. - Такая молоденькая, а уже на кочевом образе жизни.
- На кочевом образе язычники, - произнес строго дед Ерема, - а мы в Бога веруем. Мы оседлые.
- Бога нет, - сообщил Эрик.
- Куда же это мы попали? - сказала в сердцах княгиня Пустовойт. - Хоть обратно в пещеру.
- Проживем, проживем как-нибудь, - поддержал ее молодой стражник. - Как раньше жили, так и проживем. Другого богатыря ждать будем. Настоящего.
- А может, теперь настоящих и не осталось? - спросил на это старик Ерема и покосился на Эрика с надеждой.
Старика мучил прострел, и он готов был на любую интригу, только бы не возвращаться в сырость.
Эрик слушал этот удивительный разговор, никак не понятный в устах московских киноартистов, и в нем бурлили подозрения. Про тетю Шуру и Александру Евгеньевну говорить не приходится. Они застыли у стола, забыв, что пора разливать чай, и только хлопали газами.
Царевна выслушала мнение придворных и снова заплакала.
- Не могу я назад идти, - говорила она. - Неужели это непонятно? Я же обручена. С Иваном обручена. И нет мне пути назад. Что я, девка, что ли, гулящая?
Принцесса закрылась платочком. Эрик думал о том, что ни автобуса, ни кинокамер, ни прожекторов - ничего такого он не видел. И сколько времени, скажите вы мне, можно ходить в театральной одежде, не переодеваясь?
- Остается мне одно, - продолжала царевна сквозь слезы, - найти берег покруче и с него в реку кинуться. А вы уж как хотите. Вы свободны. Всем волю даю.
- Такая молоденькая, а так убивается, - посочувствовала тетя Шура, которая была женщина добрая и отзывчивая. - Не иначе как у наших дорогих товарищей случилась неприятность.
- Слышишь, Шура, Иван Юрьевич на ней жениться обещал и обманул, - сказала Александра Евгеньевна.
- Как же он мог? - возмутилась тетя Шура. - У него жена неразведенная в Архангельске живет.
- Чего? - возопил дед Ерема. - Жена, говоришь?
- Кстати, где он сам? - спросил Эрик, еще не разобравшийся в своих чувствах, но кипящий желанием сначала помочь прекрасной девушке, а потом уж разбираться.
- Да, где он? - поддержала княгиня Пустовойт.
- Где он?! - вскричал старик Ерема. - Где обманщик?! Целовал, а сам женатый!
Толкаясь в узких дверях и забыв о чае, все бросились обратно в коридор. И остановились как вкопанные. Перед распахнутой дверью в комнату, где хранился сундук с невестиным приданым, лежал связанный стражник с кляпом во рту. Он бешено вращал глазами и корчился как червяк.
Комната была пуста. Ни сундука, ни Дегустатова.
- Может, он где-нибудь еще? - предположила тетя Шура, понявшая, что гостей обокрали, но болевшая за репутацию дома отдыха.
- Дегустатов! - крикнул Эрик.
И в ответ по асфальтовой дорожке у окна грянули копыта, из-под них брызнули искры до сосновых вершин, и черный конь, взмахнув длинным хвостом, рванул с места к темнеющему лесу. На коне сидел Дегустатов, под мышкой тяжелый сундук, а сзади, обхватив его живот гладкими руками, Анфиса.
- Спелись, - сказал стражник.
- Держи вора! - воскликнула княгиня Пустовойт, а мудрый старик Ерема ответил на это скорбно:
- Не догонишь. Это же Ветерок… Конь Ветерок, волшебное животное. Ни одна тварь на свете его не обгонит.
- Значит, Иван мое кольцо украл?
- Он самый, больше некому. Конь Ветерок только хозяина кольца слушается.
- Значит, он меня во сне, еще не поцеловавши, обокрал? - настаивала царевна.
- Так, Елена, так, - повторил старик.
Тут терпению Эрика пришел конец. Он встал в дверях и произнес громко:
- Вы вовсе не те, за кого себя выдаете. Никакая вы не киногруппа. Рассказывайте, кто вы на самом деле, почему здесь оказались. Тогда примем меры.
- Достойный разговор, - сказала Александра Евгеньевна. - Давно по Дегустатову Уголовный кодекс плачет.
- Мы себя ни за кого не выдаем, - ответил старик Ерема. - Не то что ваш друг Иван Юрьевич.
- Не друг он нам, - поправил Эрик. - Попрошу перейти к делу.
В Эрике появились серьезность и собранность, как на пожаре. Впереди языки пламени, опасность для жизни, в руках лестница, и надо приставить ее к многоэтажному зданию и лезть наверх, спасать женщин, стариков и детей.
- Так вот, - сказал старик, оценив серьезный вид отрока в золотом шлеме. - Мы родом из тридевятого царства, тридесятого государства. Случилось так, что на рождение царевны Алены вредная колдунья, Анфисина притом двоюродная бабушка, приглашения не получила. И поклялась она страшной клятвой нашу царевну со света свести. Но другая колдунья, близкая нашему царю, царство ему небесное, на это так сказала: "Не будет смерти Алене прекрасной при ее совершеннолетии, а заснет она глубоким сном, и спасет ее один рыцарь, который полюбит ее навечно, поцелует в хрустальном гробу и разбудит. Ее и всех придворных людей".
- Спящая царевна! - воскликнула Александра Евгеньевна.
- Она самая, - согласился старик Ерема. - А ты откуда знаешь?
- Так о вашем приключении сохранилась память в художественной литературе.
- И в устном творчестве, - добавил Эрик, не сводя глаз со спящей царевны.
"Алена, - шептали беззвучно его губы, - Аленушка". И царевна, хоть момент был очень тревожный, на взгляд ответила и потупилась.
- О вас, - продолжала Александра Евгеньевна, - множество сказок написано. Фильм снят. И даже мультипликация, про иностранный вариант. С гномами.
- Такого не знаем, - сказал старик. - Значит, заснули мы, как и было приказано, в день Леночкина совершеннолетия. Что дальше было - не помним. Дракон нас охранял, чтобы случайный человек не польстился на наше беспомощное состояние. Потом, видно, пещера заросла, пути к ней потерялись, и дракон помер. Так и случилось - проснулись мы от постороннего присутствия. Видим - незнакомый витязь в странной одежде нашу царевну в губы целует. Значит, кончилось наше затворничество и будет свадьба.
- Конечно, - подтвердила Александра Евгеньевна. - Как сейчас помню. Потом была свадьба, и сказке конец.
- Да не сказка это, - ответила царевна, сморщив носик. - Я в самом деле все эти годы в хрустальном гробу пролежала. На пуховой перине.
- Мы поверили, пошли за вашим Иваном Юрьевичем. Он нас сюда привел, а дальше сами знаете.
- Он про вас сказал, что вы артисты.
- Кто-кто?
- Артисты.
- Таких не знаем. Ошибся он.
- Ряженые, - подсказал Эрик. - Так раньше назывались скоморохи.
- Да за такое… За такое… - У старика слов не нашлось, и он сплюнул на пол в негодовании.
- Я чистых голубых кровей, - топнула ножкой царевна и посмотрела на Эрика.
- Это нам все равно, - заметила тетя Шура, которая до этого молчала. - Нам бы человек был хороший, не жулик.
- Тоже бывает, - согласился старик Ерема. - А все-таки царевна.
- Царевна, - вздохнула Александра Евгеньевна. - Люди на Луну летают, реки от химии спасают, телевизор смотрят, а тут на тебе, царевна…
- Ладно, потом разберемся, - сказал Эрик. - Помочь надо.
- Нет, - ответил старик Ерема. - Помочь ничем нельзя. Ветерка не догнать. Они сейчас в другое царство ускакали.
- До другого царства не доскакать, - ответил Эрик, улыбнувшись. - До другого царства много дней скакать. Да и границу ему на коне не переехать.
- Стража? - спросил с надеждой Ерема.
- Пограничники. Пошли позвоним в город.
- В колокола звонить будет, - объяснил старик остальным. - Народ поднимать.
- Нет, - возразил Эрик. - Я своему начальнику позвоню. Может, придумаем что. Есть у меня одна идея.
- Брандмейстеру? Молдаванину?
Память у старика была хорошая.
- Ему самому.
- Зачем ему? - удивилась тетя Шура. - В милицию звонить надо.
- В милиции не поверят. Что я им, сказку о Спящей царевне по телефону расскажу? Товарищи, скажу, в сказке возникли осложнения?
- А начальнику?
- Начальнику я знаю что сказать.
Эрик оставил зареванную царевну с ее обслугой в домике, приказал стражникам никого близко не подпускать: чуть что - в топоры. Им придал для усиления Александру Евгеньевну. И поспешил в главный корпус. Тетя Шура и старик Ерема отправились за ним.
День клонился к вечеру. Небо загустело, тени просвечивали золотом, и в воздухе стояла удивительная прозрачность, так что за несколько километров долетел гудок электрички.
- Знаю, куда он поскакал, - сообщил Эрик. - К железнодорожной станции. К Дальнебродной.
- Очень возможно, - согласилась тетя Шура.
- И еще неизвестно, когда поезд. Далеко не каждый в Дальнебродной останавливается.