Он часто вспомнил эти мамины слова, вспомнил их и сейчас: "Это всё Боги! Они наградили меня за мою любовь к ним. За мою преданность и за веру. Они дали тебе частичку своей красоты. Эта красота всем нам принесёт счастье". Видя счастливое лицо мамы, мальчик радовался вместе с ней и верил её словам…
Мама, мама, как ты ошибалась. Вместо счастья, о котором ты мечтала, красота моего лица принесла горе и унесла твою жизнь.
Айгур ударил кулаком в свое отражение, разбив его на мелкие кривые куски, которые притягивались друг к другу, сливались, образуя нечто уродливое и бесформенное.
– Лучше бы я был таким, – вслух сказал он.
Вдруг Айгур услышал звук шагов по прибрежной гальке, у себя за спиной, и обернулся. В нескольких шагах от камня, на котором он сидел, стояла девушка. В руках она держала большую корзину с мокрым бельём. Корзина была тяжёлой, а девушка милой. У неё были большие, широко открытые глаза с длинными ресницами, маленький вздёрнутый носик и румяные щёчки с ямочками. Подбородка у незнакомки практически не было, что придавало лицу удивлённо-обиженное выражение. Вздёрнутость носика ещё более усиливала впечатление. Одета девушка была как все деревенские незамужние женщины – в длинное и широкое холщовое платье без пояса. На голове – платок, завязанный узлом на затылке.
Девушка глядела на Айгура. Глядела смело, не отводя глаз, как это делали все, кто встречался с ним, с отверженным. И это было очень странно.
– Я занял твоё место? – спросил парень.
– Я всегда полощу здесь бельё, – ответила девушка извиняющимся тоном. – Очень удобный камень.
– Я тоже часто бываю здесь. Иногда тоже полощу бельё, иногда просто так – сижу, думаю. Но почему-то раньше мы не встречались. Странно…
– Ничего странного. Мы с дедом недавно сюда переехали, месяц назад. Мы все жили там, – девушка смешно и неуклюже махнула свободной рукой в сторону, куда текла Йяка, другой рукой она прижимала к боку тяжёлую корзину, – в другой деревне.
– Кто все? – спросил Айгур.
– Все: мама, папа, дедушка, бабуля. Дед родом из этой деревни. Когда мама, папа и бабушка умерли, мы с дедом вернулись на его родину.
– Умерли?.. Прости, а почему они умерли? Заболели?
– Нет, не болели. Ты же знаешь, Боги хранят нас от болезней. Они погибли, когда загорелся наш дом. В него ударила молния, и он вспыхнул, как сухое сено. А мы с дедом спаслись.
– Как же вам это удалось? – удивился Айгур.
– Гай выл на дворе, я выбежала его успокоить, а дед следом, чтобы увести меня в дом – гроза была сильная… Тогда все это и произошло. Молния ударила, и дом вспыхнул. Дед пытался спасти кого-нибудь, но он даже не смог подойти к дому, такой был жар.
– Гай – это пёс, – догадался Айгур. – Выходит, это он спас тебя и твоего деда.
– Выходит… – согласилась девушка и замолчала.
– Тебе, наверное, нужно выполнить свою работу, – сказал Айгур, спрыгивая с камня, – а я отвлекаю тебя своими дурацкими вопросами.
– Да, уже поздно, – согласилась девушка. – Второе солнце скоро начнёт садиться.
Она поставила корзину на камень и достала скрученную простыню.
– А я знаю, как тебя зовут, – вдруг сказала она. – Тебя зовут Айгур. Ты кузнец. А живёшь там, – девушка указала на западный край деревни, – около кузницы.
– Меня все знают, – невесело усмехнулся горбун.
Взгляд незнакомки сделался грустным и нежным. На Айгура так никто и никогда не смотрел, никто, кроме мамы. На него обычно старались не смотреть вообще, а если и смотрели, то во взглядах людей Айгур замечал страх, или брезгливость, или неприязнь.
– А меня зовут Лиэна, – представилась девушка, не дожидаясь, когда её именем поинтересуется кузнец.
– Лиэна, – повторил молодой человек нараспев. – Красивое имя. Ну, вот и познакомились… – помолчав, и отчего-то смутившись, засобирался: – Пойду, наверное… – и вдруг спохватился: – А может, я тебе помогу? Вдвоём-то, оно, в два раза быстрее будет.
– Да, нет, ты лучше иди, – ответила Лиэна. – Я сама. Мне дед не велит, чтобы за меня кто-то мою работу делал. Он говорит: женскую работу должна делать женщина. Если женщина не будет делать, то, что ей положено, она станет ленивой и её никто замуж не возьмёт.
– Строгий у тебя дед, – улыбнулся Айгур.
Лиэна внимательно посмотрела на горбуна и тоже улыбнулась.
– Иди, – сказала она. – Правда, уже поздно.
– До свиданья, Лиэна…
– До свиданья, Айгур. В следующий раз увидимся – поболтаем.
Айгур согласно кивнул и, повернувшись, двинулся к своей хижине.
Первое солнце уже давно растворилось в западной части небосвода, окрасив его в бледно-пурпурный цвет. Горы, казавшиеся издали неровной тёмно-синей полоской, стали почти чёрными. Второе солнце, заканчивая своё дневное путешествие с востока долины до её западного края, уже приобрело форму растянутого по горизонтали овала, стало рыхлым и зыбким, и, вот-вот должно было превратиться в световое облако.
По мере угасания второго естественного светила, более ярким становилось третье, созданное богами, солнце, иди Чудо Богов, как называли его жители долины. Днём оно было почти незаметно – маленькая красная точка, ночью Чудо Богов становилось ярче, набирая силу. Из красной точки превращалось в яркую звезду – единственную на чёрном небе, – освещая долину белым неживым светом.
Сейчас Чудо Богов светило в левое плечо кузнеца, отбрасывая на север длинную уродливую тень.
Айгур удалился от камня всего на каких-нибудь двадцать шагов, как вдруг услышал за спиной вскрик, а за ним – громкий всплеск. Он оглянулся: девушки на камне не было, там одиноко стояла корзина с бельём. Ниже по течению из воды на мгновение показалась голова, повязанная платком, и тут же исчезла.
Кузнец бросился к берегу, на ходу скидывая суконную куртку и тяжёлые сапоги из буйволовой кожи. Подбежав, он, не раздумывая, нырнул туда, где, по его мнению, должна была находиться утопающая – немного ниже того места, где он видел её голову. Под водой было темно, но Айгур сразу увидел силуэт девушки; её волокло течением по дну, по скользким, покрытым чёрными пятнами подводного мха, камням. Айгур настиг Лиэну, обхватил за талию и двумя мощными гребками всплыл на поверхность.
Когда он выбрался на берег и положил девушку на траву, та была без сознания. Айгур разорвал платье на ее груди и приложил ухо к сердцу: оно слабо билось. Айгур принялся делать искусственное дыхание. Его старания увенчались успехом – Лиэна закашлялась, изо рта хлынула речная вода.
– Кто ты? Где я? – спрашивала Лиэна, давясь кашлем.
Она испуганно глядела на своего спасителя и комкала на груди разорванное платье.
– Я Айгур, – напомнил он ей свое имя. – Ты упала в воду, и чуть не утонула.
– Это ты вытащил меня?
– Нет, водяной, – пошутил кузнец.
– Водяной? – Она глядела на него недоверчиво, потом догадалась, что парень шутит, сказала тихо:
– Спасибо… – и схватилась рукой за голову, сморщившись от боли.
– Что, болит? – обеспокоился Айгур.
– Немножко, – ответила Лиэна. – Я увидела Большую Рыбу, испугалась и резко отпрянула от воды. А так, как стояла на самом краю, то поскользнулась и упала – там мох скользкий. Упала и головой ударилась о камень…
– Ты испугалась Большую Рыбу? – удивился Айгур. – Большая Рыба не нападает на людей. Она водорослями питается, мхом прибрежным. Большая Рыба даже мальков и головастиков не ест.
– Я знаю. Ты что, думаешь, я дурочка? – Лиэна сотворила на личике гримаску, будто обиделась. – Эта зверюга незаметно подплыла. Как высунет свою страшную морду! Неожиданно… Тут любая бы испугалась.
– Ты так закричала… Наверное, Рыба сама испугалась не меньше, чем ты. Больше она к этому камню никогда не подплывет. И подругам своим накажет.
– Шутишь опять? – спросила Лиэна.
– Какие тут шутки, – серьёзно ответил Айгур. – Давай-ка, я посмотрю, что у тебя с головой.
Узел был завязан туго; парень, помогая зубами, с трудом его развязал. Густые русые волосы Лиэны, заплетенные в тугую косу, уложенную на затылке змеёй, смягчили удар. Крови не было, только большая шишка.
– Ты посиди, – сказал Айгур, – отдохни. Я отполощу бельё, а потом провожу тебя до дома.
Когда он закончил с бельём, было уже совсем темно.
К дому, в котором жила Лиэна со своим дедом, Альбором, вела узкая, но хорошо утоптанная тропинка. Айгур в одной руке нёс корзину с бельем, на другую опиралась Лиэна. Неожиданно из темноты выскочило что-то большое и чёрное и преградило им дорогу. Молодой человек выступил вперёд, заслонив своим телом девушку. Появившееся существо грозно зарычало.
– Это Гай. – Лиэна вышла из-за широкой спины кузнеца. – Гай! ко мне, малыш.
Пёс подбежал к хозяйке, виляя хвостом. Это был очень большой и очень лохматый чёрный пёс. В полумраке он казался не просто большим – огромным, величиной с корову. Убедившись, что с хозяйкой всё в порядке, Гай зарычал ещё громче, сообщая, что порвёт любого, кто осмелится подойти к ней близко.
– Гай, это свой, – нежно сказала Лиэна псу. – Его зовут Айгур, и он – мой друг. Запомнил?
Друг?.. Друг! Впервые Айгура назвали другом. Мама называла его сыночком, мальчиком своим ненаглядным. Отец не называл никак. Люди, жители родной деревни, называли его горбуном, а за глаза – выродком.
Гай подошёл к парню, шумно обнюхал ноги и отошёл, встал рядом с Лиэной.
– Запомнил его запах? – спросила Лиэна и повторила: – Это Айгур. Айгур – мой друг. – присела, обхватила кудлатую голову Гая. – Дедушка послал тебя мне навстречу, да? Хорошие вы мои. Вы за меня испугались: где это я так долго? А со мной всё в порядке. Ну, пошли. Пошли скорее к дедушке. Бери корзину, неси.