Его мучила мысль, что в
полицейском управлении у него пропадет лоток с товаром. Вторым был трактирщик
Паливец, который, увидав Швейка, разбудил его и трагическим голосом воскликнул:
-- Я уже здесь!
Швейк сердечно пожал ему руку и сказал:
-- Очень приятно. Я знал, что тот господин сдержит слово, раз обещал, что за
вами придут. Такая точность -- вещь хорошая.
Но Паливец заявил, что такой точности цена -- дерьмо, и шепотом спросил
Швейка, не воры ли остальные арестованные: ему как трактирщику это может
повредить.
Швейк разъяснил, что все, кроме одного, который посажен за попытку убийства
голицкого мельника с целью ограбления, принадлежат к их компании: сидят из-за
эрцгерцога.
Паливец обиделся и заявил, что он здесь не из-за какого-то болвана
эрцгерцога, а из-за самого государя императора. И так как все остальные
заинтересовались этим, он рассказал им о том, как мухи загадили государя
императора.
-- Замарали мне его, бестии,-- закончил он описание своих злоключений,-- и
под конец довели меня до тюрьмы. Я этого мухам так не спущу! -- добавил он
угрожающе.
Швейк опять завалился спать, но спал недолго, так как за ним пришли, чтобы
отвести на допрос.
Итак, поднимаясь по лестнице в третье отделение, Швейк безропотно нес свой
крест на Голгофу и не замечал своего мученичества. Прочитав надпись: "Плевать в
коридоре воспрещается", Швейк попросил у сторожа разрешения плюнуть в
плевательницу и, сияя своей простотой, вступил в канцелярию со словами:
-- Добрый вечер всей честной компании!
Вместо ответа кто-то дал ему под ребра и подтолкнул к столу, за которым сидел
господин с холодным чиновничьим лицом, выражающим зверскую свирепость, словно он
только что сошел со страницы книги Ломброзо "Типы преступников".
Он кровожадно посмотрел на Швейка и сказал:
-- Не прикидывайтесь идиотом.
-- Ничего не поделаешь,-- серьезно ответил Швейк.-- Меня за идиотизм
освободили от военной службы. Особой комиссией я официально признан идиотом. Я
-- официальный идиот.
Господин с лицом преступника заскрежетал зубами.
-- Предъявленные вам обвинения и совершенные вами преступления
свидетельствуют о том, что вы в полном уме и здравой памяти.
И он тут же перечислил Швейку целый ряд разнообразных преступлений, начиная с
государственной измены и кончая оскорблением его величества и членов
царствующего дома. Среди этой кучи преступлений выделялось одобрение убийства
эрцгерцога Фердинанда; отсюда отходила ветвь к новым преступлениям, между
которыми ярко блистало подстрекательство к мятежу, поскольку все это происходило
в общественном месте.
-- Что вы на это скажете? -- победоносно спросил господин со звериными
чертами лица.
-- Этого вполне достаточно,-- невинно ответил Швейк.-- Излишество вредит.
-- Вот видите, вы же сами признаете...
-- Я все признаю. Строгость должна быть. Без строгости никто бы ничего не
достиг. Это, знаете, когда я служил на военной службе...
-- Молчать! -- крикнул полицейский комиссар на Швейка.-- Отвечайте только,
когда вас спрашивают! Понимаете?
-- Как не понять,-- согласился Швейк.-- Осмелюсь доложить, понимаю и во всем,
что вы изволите сказать, сумею разобраться.
-- С кем состоите в сношениях?
-- Со своей служанкой, ваша милость.
-- А нет ли у вас каких-либо знакомств в здешних политических кругах?
-- Как же, ваша милость.