– Так! Что теперь мы имеем? Значит, дом построил Кузьма Гордеевич Остроухов в начале прошлого века, умер он сразу после войны. В доме осталась жить его дочь Ксения Захаровна, она умерла в 2008 году. Сейчас там живет её внук, он же – правнук Кузьмы Остроухова… А что родители этого Сергея? – спросил он Саранцева.
– Они за границей, товарищ генерал! Давно уже…
– Значит, перед войной Кузьма Гордеевич решил сообщить в НКВД о своей находке, которую он сделал еще в 1908 году… В собственном сарае. И смотрите, как все сходится – автомобиль сначала был одним, потом спустя более тридцати лет – уже другим. И у нас ведь он все время меняется – цвет, номер… С чем же мы имеем дело-то, а, господа офицеры?
Чернушкин уставился на подчиненных строгим взглядом поверх очков.
Все молчали, а у дверей переминался с ноги на ногу лейтенант Саранцев.
– Ты садись, лейтенант! Только знай – добавил ты нам всем головной боли! И придется ехать мне с этими двумя бумажками, которые ты принес, прямо к министру! У Остроухова этого дома больше ничего нет? Ну, от прадеда – ничего не осталось, бумаг каких-нибудь, записей… Писем, наконец!
– Товарищ генерал! – Саранцев, только что удобно усевшийся на свободный стул возле стола, вскочил с места. – Исключено, этот Сергей каждую бумажку десятки раз просмотрел и прочитал написанное… У него девушка пропала, тогда, на пасху, вот он ее все это время и пытался найти. Сам! Я его тоже спрашивал насчет архива. Это я ведь его тогда, в апреле, опрашивал, и ему эту идею насчет старых бумаг подал. Покопайся, сказал, в старых бумагах, может быть, что-то найдешь. Так вот он с тех пор все перерыл на сто раз. Нет больше никаких упоминаний ни о сарае, ни об автомобиле! Сергей говорит, что помнит только, что ему запрещали подходить к сараю – бабушка его. Она же и отцу его в детстве запрещала то же самое. Может быть, что- то Ксения Захаровна и знала, только теперь её не спросишь. Умерла ведь она!
– Так! – Чернушкин снял очки. – С этим всем придется ехать в министерство. Потому что это всё – за пределами нашей компетенции. Да и возможностей!
– А нам что делать? – спросил его майор Терёшин.
– Искать автомобиль! Это единственное, что мы можем сделать! Пропавших людей искать по-прежнему, то есть ориентировки всё время возобновлять. Но теперь непосредственно поисками автомобиля займется единая оперативная группа. В неё войдут: майор Терёшин, капитан Сивыч и лейтенант Саранцев. Старший – Терёшин. Ответственные – начальники РОВД. И имейте в виду, Шуйкин и Рыжков, мне докладывать через день. Лично!
– Так, а… – начал Рыжков.
– А майор Терёшин пусть сосредоточиться на работе! Все свободны! Один совет, майор! Организуйте поиски вдоль автострады на Старокузнецк! И ищите не только свидетелей – собирайте информацию обо всем странном, что происходит невдалеке от дороги… Мне кажется, это не просто странности – автомобиль-убийца, появившиеся у нас тела, причем людей, при жизни смертельно больных… В общем, главное – ищите следы автомобиля!
Как стало известно после проверки, ни один из остальных одиннадцати пропавших опасными для жизни заболеваниями не страдал. Хотя, конечно, абсолютно здоровыми никого из них тоже назвать было нельзя.
Уже через две недели поиски опер группы приблизились к району, где невдалеке находился заброшенный песчаный карьер.
– х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-
Тем временем из-за тряски почвы пласты песка обрушились в пещерах карьера. Был засыпан и автомобиль БелАЗ, точнее – существо в облике БелАЗа.
Ему вреда это не принесло. А вот на окружающую почву подействовало – дрожь земли теперь передавалась дальше. И хотя это была лишь легкая дрожь – ну, как если бы невдалеке проходил по железнодорожным рельсам товарный состав, жители близлежащей деревни решили проверить, в чём дело, и быстро определили эпицентр возмущений – старый песчаный карьер.
Но когда приехали туда – ничего не нашли. Было тихо. Карьер забило снегом, набросанным ветром за зиму; лишь тоскливо стоял у одного из откосов старый ржавый БелАЗ брошенный за ненадобностью много лет назад.
Глава сельской администрации, его водитель и несколько жителей постояли, потом пожали плечами в недоумении, и уехали.
И больше внимания на дрожь из карьера, время от времени сотрясавшую почву и заставляющую звенеть посуду в сервантах, не обращали…
Зато на неё обратили внимание снеговики, хотя и находились более чем в сотне километров от карьера на расположенном в глубине затайгинских лесов болоте. Огороженном несколькими оградами из колючей проволоки, поверхность которого была давным-давно черной от копоти из-за постоянно выплевывающих длинные языки пламени огнеметов, установленных вокруг открытого пространства.
На котором то и дело появлялись странные существа.
Давно не было здесь снега – от жара выбрасываемого жерлами огнеметов пламени снег стаял и испарился. Теперь среди зимы здесь было блестевшее то тут, то там оконцами открытой воды обыкновенное болото.
Поросшее осокой, покрытое ряской, с торчавшими то тут, то там хилыми соснами и осинами. Ныне обгорелыми и торчащими из болота, словно черные старые зубы во рту старика…
Но снеговики (которые, впрочем, были теперь вовсе не из снега), казалось, только выиграли – материалом для их тел служил торф, которого на дне болота было неизмеримо много. И теперь коричневатые фигуры, образованные притянутыми со дна омертвевшими веточками мха сфагнума, были такими же твердыми, как раньше. Но вид имели несравнимо более зловещий – коричневого цвета, с корявыми руками и ногами и головой с отливающей изумрудом зелени глазами.
По общему согласию охранников-караульных их продолжали называть снеговиками. По привычке.
"Снеговики" горели – и тут же восстанавливались. И так как оживали они ночью, часовые ничего рассмотреть не могли – днем поверхность болота была гладкой и безжизненной.
Но то, что по ночам "снеговиков" становилось всё больше, и они, вспыхивая, горели ярким пламенем десятками, заставило командование войсковой части сообщить о странном оживлении болота по команде.
Информация об этом в конце концов легла на стол Генцелю.
Он познакомился с событиями, имевшими место в Затайгинском районе Южносибирского края в январе этого года.
Изучив после этого оперсводки из особого отдела войсковой части, охранявшей в Затайгинском районе болото со странными существами, Иван Иванович собрал в папку все бумаги и торопливо направился в кабинет к начальнику ГСР подполковнику Поперечному.
После того, как Петр Петрович ознакомился с материалами, он долго курил и молча смотрел на Ивана Ивановича. Они давным-давно понимали друг друга без слов.
Поэтому Генцель промолчал, когда увидел, что Поперечный достает из кармана связку ключей с оранжевым шариком -брелком… И только покачал головой в знак несогласия.
Пётр Петрович, поколебавшись, сунул ключи обратно в карман.
– х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-
В карьере мучилось существо, исходя спазмами, судорогами, издавая неслышимые человеческим ухом призывы, которые зато воспринимали его частицы, когда-то упавшие в болото посреди тайги. А более тяжелая основная часть существа тогда силой инерции была заброшена чуть дальше, во двор дома Кузьмы Гордеевича Остроухова.
И теперь все части инопланетного создания жаждали воссоединения…
Глава двадцать шестая
Информация о событиях, имеющих отношение к сфере интересов ГСР, поступила на этот раз не совсем обычным путем.
Генералу ГРУ Терюхину, курировавшему группу подполковника Поперечного, позвонил один из руководителей ФСБ России генерал Гараев.
Двум генералам уже приходилось работать вместе по "делу об оборотнях". Так что Гараев прекрасно знал и Поперечного, и Генцеля – именно он поставил тогда их, армейских офицеров, во главе расследования, хотя формально дело было в компетенции не ГРУ, а ФСБ (обо всём этом – читать роман У Крайней Линии или Проклятые Души).
Как только Терюхин выслушал своего коллегу до конца, содержание просьбы не вызвало у него недоумения.
– Поручите, Аркадий Андреевич, вашим офицерам разобраться с этой чертовщиной, – говорил Гараев. – Так уж получилось, что у нас в ФСБ нет своей подходящей для разбирательства структуры, а вот у вас имеется группа Поперечного. Не удивляйтесь, мы ведь с вами служим не в фирме по продаже нижнего белья. Так что и вы, и я друг о друге информированы, разве не так?
Терюхин согласился. А когда узнал всё, что хотел сказать ему генерал, понял, что это, конечно, дело относящееся к направлению, разрабатываемому офицерами ГСР. Суть дела, по которому ему позвонил Гараев и которым просил заняться, заключалась в следующем.
На Урале, в Пермской области, в городе Кунгуре, находится в глубине горы Ледяной огромная карстовая пещера. Она представляет из себя систему пустот-залов общей длиной более 5 километров. Некоторые "залы" шириной до 100 метров с очень высокими потолками, в общем – зрелище незабываемо красивое, а потому пещера еще с советских времен используется в качестве объекта туризма. Туда проведено электричество, всё освещено, ну, и туристы, конечно, ходят толпами. Сами названия гротов отражают их красоту и живописность. Например, Полярный, Бриллиантовый и тому подобное.
Естественно, пещера до сих пор имеет множество не обследованных до конца ответвлений, заканчивающихся неизвестно где. Некоторые проходы слишком узкие или извилистые для исследования их спелеологами. Эти подземные первопроходцы просто не могут двигаться в них.