Люди не только обладают некоторыми особыми свойствами (вот их-то галактиане и использовали во время противостояния с Дзенно). Обитатели планеты Земля вообще очень сильная раса, способная противостоять экстремальным условиям. И если эксперименты, которые только что проводились с использованием пространственно-временных конверторов, будут удачными, в дальнейшем в них будут участвовать только сами галактиане.
О сути самих экспериментов позже участники говорили невнятно. Похоже, они просто возвращались и ничего не приносили из иных миров. Либо совершенно не воспринимали эти самые миры.
Рысь (в миру – Акико Канродзи), частенько заменяющая в постели Денисова свою подругу Бай, как-то после эксперимента рассказала Виктору, что никто из них почти ничего не помнил после возвращения из иных пространственно-временных континуумов.
В тот момент их любовные игры уже прекратились, Денисов полностью удовлетворил чаяния своей красавицы-партнерши, и той захотелось немного пооткровенничать.
– Командир, там все какое-то неопределенное… Нет четких и постоянных форм, нет определенных цветов, и самое главное – сразу же, как только оказываешься в этих трущобах – ты полностью лишаешься чувств. Не знаю, как это объяснить, но сразу же после перемещения нами управляет лишь инстинкт самосохранения. И мы тут же нажимаем кнопку возврата.
У каждого из нас всегда в руке небольшой прибор с единственной кнопкой. Вот на неё мы и давим что есть силы. И оказываемся снова в нашем привычном мире. Вот и всё!
Вик, дорогой! Ну, хватит об этом! Давай лучше я тебе сейчас…
И Денисов в ответ крепко обнимал подругу и всё у них начиналось вновь…
Глава двадцать четвертая
Чтобы понять суть происшедших полгода назад событий в Ростовской области, файл о которых в базе ГРУ получил условное наименование "Адская труба", нужно начинать издалека.
В поселке Даниловский в самом центре на невысоком холме когда-то возвышалась церковь. Даже не так – сначала был языческий храм. Причем храм этот был построен в незапамятные времена, и когда лет четыреста назад (Да что там, пожалуй, и раньше!) в эти места начали забредать первые беглые крепостные крестьяне, селиться здесь, вооружаться и начинать разбойничать, храм этот по рассказам стариков уже стоял.
Когда казачьи общины сформировались полностью, и часть казаков, перейдя на оседлый образ жизни, занялась хлебопашеством, храм был снесен, а на его месте построена православная церковь. Не принято, конечно, на месте языческого храма, но не было более удобного места в Даниловском – пологие возвышения окружали поселок со всех сторон, сами домишки рядами расположились в низине, а возвышение в поселке было одно – то, что с храмом. И располагалось оно как раз точнехонько в середине поселка.
Вот церковь и построили.
И стояла она до 20-х годов прошлого века. Когда началось послереволюционное переустройство России, церкви стали сноситься, или просто использоваться как склады для хранения картошки.
В Даниловском церковь снесли. И осталась после нее только лишь высокая труба. Из красного огнеупорного кирпича, с толстенными стенками и отверстием диаметром примерно в один метр.
Теперь уже другие старики рассказывали, что слышали от дедов и прадедов, что вскоре после строительства церкви (а было это сразу после "смутного времени") священник собрал атамана, старосту поселка и нескольких уважаемых стариков-казаков и после совета было решено – везти обозами из Москвы самый крепкий красный кирпич, сложить рядом с церковью высокую трубу и запечатать отверстие, которое раньше было возле алтаря в храме, особым образом.
"Иначе худо всем будет", – якобы сказал священник.
Так и сделали – трубу (высотой – метров десять, чтобы никто не мог залезть), сложили, отверстие запечатали, и так они – церковь и труба эта – простояли до конца 20-х годов.
Когда церковь сносили, то трубу не смогли не то, чтобы как-то повредить, даже поцарапать не удалось! Ни кусочка не удалось отбить! Кирпич этот, оказывается, закалялся по специальной технологии, раствор при кладке использовали с добавлением яичного белка, так что ничего с трубой поделать никто не смог.
Даже – немцы, которые во время Великой Отечественной войны оккупировали Ростовскую область.
В Даниловском тогда дислоцировался саперный батальон, и немцы, узнав от местных жителей легенду о трубе, расхохотались и решили показать "рашен швайнам" бесспорное превосходство немецкой армии.
Ну, раз советская власть с трубой не справилась, они, мол, это сделают. И легко! Тем более, что с взрывчаткой у саперов никогда проблем не бывает.
И что же? Фига с два! Наша крепкая славянская труба оказалась самой крепкой трубой в мире.
Немеренное число раз немцы закладывали взрывчатку у основания трубы и взрывали её, и хоть бы что! Шуму было!.. Полетели донесения "наверх", и в конце концов сам гауляйтер Украины Эрих Кох распорядился эксперименты прекратить! Нечего, мол, силы тратить на какую-то дурацкую трубу.
Немцы, понятное дело, не ведали, что собственно с трубой они ничего не сделали, а вот заглушку наверху – повредили! Да и под самой трубой, как видно, что-то там нарушили…
Ну, после войны Даниловский, давно ставший шахтерским поселком, отстроился, похорошел. Трубу решением поссовета каждый год к Первомаю белили, а на ее верхушке на флагштоке меняли алое полотнище на новое.
И так – до следующего года.
После "возвращения России на единую дорогу мирового экономического развития", то есть начала в стране всеобщего бардака, шахты стали закрываться, Даниловский захирел, а на небелёной теперь уже много лет трубе давным-давно никакого флага не было. А вот сама труба – была! Торчала себе на холме посреди поселка, но давно уже стала столь привычной жителям Даниловского, что они её просто не замечали.
Все началось после того, как в соседнем шахтерском поселке Каменоломни начали под землей взрывные работы. Произошло это на переломе тысячелетий, то есть – году в 2000 – 2001-ом.
Поселок не зря получил такое название. Катакомбы неизвестного происхождения тянулись под ним во всех направлениях.
Когда-то, по всей видимости, здесь действительно добывали камень. Ну, или ещё что-то: факт остается фактом – на стенах многокилометровых катакомб, ведущих куда-то вглубь, были видны следы человеческих рук. Точнее, каких-то рубящих инструментов.
Весь советский период энтузиасты-спелеологи пытались изучать эти пещеры, но не преуспели.
Когда же после взрывных работ одна за другой канули в неизвестность сначала экспедиция спелеологов, а за ними – и организованная МЧС спасательная экспедиция, все входы в пещеры были наглухо заколочены досками, перекрещенными брусами, и все это украшено табличками: "ВХОД ЗАПРЕЩЕН!"
Но видно, сотрясения почвы из-за глубинных взрывов в поселке Каменоломни окончательно нарушили целостность горных пород в глубине под Даниловским. Вдобавок оказалась разрушенной заглушка на трубе.
И из нее стали по ночам раздаваться звуки.
Звуки эти были столь ужасны и были пронизаны такой тоской и безнадежностью, что жители поселка стали по ночам крепко запирать двери домов, спускать с наступлением темноты во дворах собак, ну, и конечно, не выходить за двери в темное время суток без особой нужды.
Впрочем, нужду по ночам приходилось справлять в ведра. А особо культурные даниловчане обзавелись ночными горшками…
И это – не смешно!
Главное Разведовательное Управление в лице ГСР оказалось "пристегнутым" к событиям в Даниловском по следующей причине.
Невдалеке от поселка был военный городок. Здесь, периодически сменяя друг друга, дислоцировались части российской армии.
В описываемый период здесь располагалась мотострелковый полк.
Солдаты срочной службы, уходя в увольнение, отдыхали как раз в Даниловском. И, что естественно для наших солдат, не чурались употребления внутрь крепких спиртных напитков.
Стояла уже поздняя осень, и хотя Ростовская область – это не Тюмень, все-таки по ночам было уже прохладно.
Наверное, именно по этой причине трое солдат во время увольнения, крепко причастились спиртным и шли со своими девушками как раз мимо трубы, когда из неё "зашумело".
Молодежь замерла на месте, прислушиваясь.
И слушала некоторое время всё, что неслось во все стороны сверху из отверстия трубы.
Сначала словно бы кто-то низким басовитым голосом что-то говорил, то ли – уговаривал, то ли, наоборот, внушал. Затем раздался какой-то омерзительный скрежет, гул, и вслед за этим – вопли.
Кричали, казалось, тысячи людей, и голоса их были полны такой боли, такого ужаса, что шестеро молодых людей сначала попятились, потом стали отходить спиной назад, инстинктивно двигаясь на цыпочках, а в какой-то момент все вместе одновременно, как по команде, повернулись и рванули бегом что было сил.
Остановились на окраине поселка. Прислушались – брехали собаки, где-то шумел мотор проезжавшей автомашины. Голоса из трубы здесь слышны не были.
И тогда, едва успев отдышаться, сержант Гуцуев сказал:
– Не, на х…, надо проверить будет, что там в этой трубе!
– Не нужно, Аник, – умоляюще попросила Наташа – девушка Анвара Гуцуева.
– На х…, еще как надо! Мужики, в следующее увольнение "пожарку" в расположении спиз… м! Я эту еб… ю трубу всю обшарю!