Тут ко мне опять подбежала машина, а может, и не машина, но тоже с хоботом, хотя размерами поменьше тех, что были вначале, точнее, не более земного поросенка, и, вытянув хобот в мою сторону, почему-то не стала поливать меня водой, а просто замерла в этой позе.
Потом ко мне осторожно приблизилось с полдюжины этих металлических людей, и один, весь желтый, будто его облили жидким золотом, стал мне что-то втолковывать.
Я включил блок автоматического синхронного перевода и через минуту мы уже запросто беседовали. Увлекшись разговором, я даже не заметил, как исчез этот маленький юр кий поросенок со своим длинным хоботом.
Это была интереснейшая цивилизация. Мирная и добродушная. Через несколько дней я знал о них почти все, а они – обо мне. Водили они меня по своим музеям и институтам, показывали шедевры их культуры, достижения науки.
Показали и раскопки одной из древнейшей цивилизаций. А произошло это после того, как я рассказал, что летел к себе домой и что их планета по системе галактических координат находится как раз на орбите моей родной планеты.
Поначалу они никак не могли понять, о чем я толкую, но потом, видимо, все же что-то уразумели, поскольку рядом с собой я опять увидел поросенка с хоботом.
Оказывается, вот эти, с хоботами, были их самым страшным и единственным оружием. Когда же они поняли, что оружие это для меня не вреднее бодрящего душа, разочарованию их не было предела.
Для разумного вида на этой планете вода, насыщенная кислородом, была смертельна: сами-то они состояли из молекул, где вместо атомов водорода и кислорода были атомы тяжелых элементов. Вот поэтому-то они и блестели не хуже металлических болванок, а цвет объяснялся преобладанием в их клетках того или иного металла.
Меня же донимал один – единственный вопрос: "Когда?"
Я был твердо убежден, что оказался на своей родной планете, и хотел лишь знать, до моего рождения или после.
Особенно удручающее впечатление произвели на меня их заводы, где вместо механических, железных машин трудились, двигая производство, огромные мускулы и невероятной толщины сухожилия.
По цехам шныряли, перевозя грузы, машины, у которых клеточное строение было идентично моему. Хозяева этой цивилизации относились к этим мускульным источникам механической энергии точно так же, как мы относимся к рычагам или насосам.
Я как бы увидел цивилизацию, где привычные полюса поменялись местами. То, что у нас считалось основой разума, здесь использовалось всего лишь как материал для создания армии безропотных помощников. И наоборот: то, что является основой разума у них, у нас используется как сырье для создания инструментов и машин.
Когда этот мир стал мне ясен, и я понял, что они мне ни за что не помогут найти ответ на главный мой вопрос, я сердечно распрощался с ними, стартовал и отправился назад, в точку ЧП.
После того, как я достиг места выброса энергии и вышвырнул Груз в открытый космос, звезды так же моментально вернулись на свои места.
По прибытию на базу я составил полный отчет о своем полете. Сообщил причину удаления Груза из трюма и координаты, где его могут найти те, кому приспичит. Все, что я указал в своем рапорте, получило подтверждение после вскрытия контрольного блока полета и расшифровки его записей.
После моего рапорта Службе безопасности полетов Мусорщиков я вообще не видел. Меня еще раз выслушали и поблагодарили какие-то важные люди из ЦСО. Рассчитались за полет другие, но рапорт мой после этот исчез из моей послужной карточки, и никто не мог мне объяснить, кем и зачем он был затребован.
Мне лишь удалось выяснить, что за Грузом была снаряжена серьезная экспедиция на самом мощном и современном военном крейсере. И что эта экспедиция пропала, исчезла вместе крейсером и Грузом.
В той точке пространства, сколько потом ни искали, было совершенно пусто.
Много тогда было предположений о том, что же могло произойти с этой экспедицией.
Я же думаю, что крейсер, вместе со всем экипажем и реактором, пошел ту же планету, где побывал я. А поскольку, как я предполагаю, цели у военных резко отличались от моих, то металлическая цивилизация наверняка сделала все возможное, чтобы ее больше никогда не беспокоили чрезмерно горячие представители нашей, так сказать, мягкой цивилизации.
Ну, а люди?..
Люди, наверное, и сейчас там, в том странном мире – работают вместо машин, как у нас лифты и прочая металлическая дребедень трудится вместо нас денно и нощно везде и всюду.
Где конкретно работают? Да где-нибудь на вредном для аборигенов производстве. Думаю, что в целом, с учетом нилотов, техников и военных, они на солидный конвейер потянули. Так там, наверное, и крутятся вместо шестеренок – помогают развитию их цивилизации.
Каждому свое в каждом из миров.
Вот только чей это мир – наш после них или их после нас – я так и не узнал. И никогда уже, наверное, не узнаю.
А жаль.
Начало освоения
Об этом эпизоде своей жизни Техник любил вспоминать с удовольствием. И во многом из-за того, что именно в этом эпизоде переплелись две вещи одинаково дорогих его сердцу – любовь и космос.
Вольно или невольно, но именно Техник своей романтической влюбленностью открыл землянам широкую дорогу в манящие глубины Вселенной.
Еще начиная с первых дней освоения старушки Земли неугомонными путешественниками, самым основным вопросом была психологическая несовместимость членов экипажей. А когда началась эпоха освоения планет, а затем и ближайших звезд, эта проблема стала главной в космических экспедициях.
Первая пятилетняя экспедиция на Марс закончилась трагически. Не по причине неисправностей космической техники, а по причине лютой, звериной ненависти членов этого экипажа друг к другу.
К каким ухищрениям только не приходили спецы из Центра освоения космического пространства. Стали комплектоваться экипажи по интересам и похожим признакам. Отправляли в Космос или только блондинов, или только брюнетов, только холериков или только сангвиников. А однажды скомплектовали экипаж исключительно из лысых, причем как мужчин, так и женщин.
Ничего не помогало. Экипажи от длительных полетов в несколько лет зверели и рвали друг друга на части.
В общем, жизнь человечества на Земле, только в миниатюре.
Тогда стали посылать одиночек. Эти не дрались, так как было не с кем. Они в большинстве случаев просто сходили с ума.
Поэтому постепенно стали переходить на полную автоматизацию длительных космических полетов. Но автоматы есть автоматы. Это не люди. А по сему процесс освоения дальнего космоса стал заходить в тупик.
И это при том, что в техническом отношении мы, Земляне, были уже готовы для освоения просторов Вселенной, но осваивать ее мы не могли в силу каких-то звериных инстинктов, таящихся в самой глубине нашего первобытного подсознания.
И вот тогда-то в этот кризисный период космических путешествий угораздило Техника влюбиться.
Влюбиться по уши, до умопомрачения, до поросячьего визга.
Влюбиться в практикантку из института космических аномалий.
Увидел он ее в столовой своего родного космодрома.
Увидел и погиб.
И что было для него самым странным, она ответила ему взаимностью.
Несколько дней сказочной розовой жизни пролетели для двоих влюбленных, как один миг. Нет, даже полмига.
И однажды, в чудесную звездную ночь влюбленный Техник, объясняя очаровательной спутнице как выглядит нейтронная звезда в центре крабовидной туманности, вдруг с ужасом осознал, что ему скоро придется расстаться со своей любимой, заканчивается подготовка его корабля, на котором он должен отправиться в свой очередной космический полет.
Своим горем он поделился с девушкой.
Она внимательно выслушала это страшное известие, а выслушав, твердо заявила, что полетит вместе с ним.
– Да, полетим вместе, – согласился Техник, очарованный решительностью своей подруги.
На следующий день на стол руководства компании, где служил Техник, лег рапорт о том, что он летит в галактику Лебедя не один.
Чиновники в центре полетов компании, замотанные проблемами пилотов, выходящих из строя во время длительных полетов, прочитав рапорт, отмахнулись: "Не один, так не один", – и подписали разрешение.
Радости влюбленных не было границ.
Они быстро расписались в ближайшем ЗАГСе и, распив бутылку шампанского с друзьями и подругами, ринулись в полет.
В полет или в свадебное путешествие – это кому как нравится.
Двое влюбленных и одни в огромном межгалактическом корабле, одни во всем обозримом космосе, одни во всей Вселенной – что может быть прекраснее?
Только сама Любовь.
И они, то и дело переводя управление корабля на автоматический режим, предавались этому великому чувству до изнеможения.
Корабль задание компании выполнил и повернул назад.
Внутри корабля царил мир и покой.
С этим наши влюбленные и вернулись на родную планету.
Там их уже ждали.
И как всегда по привычке с машинами "скорой помощи" и усиленного наряда спецназа. Но, увидев наших пилотов, вернувшихся из космоса счастливыми и веселыми, все были шокированы.
Как?
Почему?
Отчего?
Они друг друга не резали, не вешали, не душили, не травили, как все и всегда.
Это было нечто.
Это было открытие.
Это была революция.
Счастливых влюбленных тут же захватили космопсихологи и… ологи… пологи и стали тщательно изучать этот необычный феномен, а когда изучили, ахнули – вот; он путь к покорению космоса. Команды пилотов должны формироваться из влюбленных пар.