Я уже говорил, что это был один из последних моих полетов.
Как и в большинстве рядовых полетов, в этом тоже мало было интересного. Поначалу…
Центральная служба освоения проводила какой-то эксперимент на задворках нашей Галактики. Эксперимент не удался, и в ЦСО, подумав, сочли это направление исследований бесперспективным и от дальнейшей его разработки отказались. Людей на этой далекой планете не было, все работы выполняли автоматы. Постройки и оборудование просто списали, подсчитав, что обратная доставка обойдется дороже их совокупной стоимости.
Короче говоря, ЦСО поставила на всем этом жирный крест.
Но, как частенько бывает в таких случаях, нашлись Мусорщики, которые разглядели в брошенном оборудовании что-то весьма для себя ценное. Сопоставив расходы и предполагаемый доход и решив, что будут в плюсе, они наняли меня вместе с небольшим стареньким грузовым кораблем доставить с планетки груз, перекупленный ими у ЦСО. Другими словами, реактор какой-то хитрой энергии.
Я подписал контракт, получил аванс, инструкции и стартовал с базы к цели.
Полет проходил, как обычно – ровно, с небольшими проблемами, которые я решал по мере возникновения, скрашивая этим монотонность путешествия.
Прибыв на место, я предъявил свои полномочия контрольному блоку и стал дожидаться дестационирования реактора, который мне предстояло забрать с собой.
Жалко было смотреть на множество полуразумных роботов, брошенных на произвол судьбы. Они не обращали на меня никакого внимания, словно уже смирились со своей ненужностью. Одни из них бесцельно мотались из стороны в сторону, а другие, собравшись в небольшие бригады, что-то строили.
Видя бедственное положение лагеря, я решил оставить невольным колонистам то немногое, без чего мой корабль мог вернутся домой.
Наконец реактор был дестационирован, упакован и загружен в корабль.
Я задраил люки, проверил готовность систем и в последний раз окинул взглядом обреченных роботов. Все они, даже те, которые ранее бесцельно болтались по лагерю, столпились на краю стартового поля, как бы понимая, что видят последний космический корабль на этой планете. Все их юзлинзы и зеркала были направлены на меня.
От этого тысячеокого взгляда я даже поежился и поспешил включить прогрев двигателей. Жалко мне их было, хоть они и железные. А взять на борт больше, чем вес Груза, я не мог. Мусорщики все до грамма рассчитали: только вес реактора, и не больше мог поднять с планеты мой допотопный корабль.
"Все учли, только о жалости позабыли", – думал я, запуская один за другим прогретые двигатели. На душе было гадко, и я, уже выходя на маршевую скорость вдали от планеты, все думал о безответственном отношении людей к разумным машинам.
Может, за этими моими мыслями и не стояло никакой проблемы, может, родились они в моей голове от долгого одиночества и от того, что в жизни я больше общался с машинами, чем с людьми.
Может быть…
Но ведь дело тут не в моих мыслях. С проблемой нормального, человеческого отношения ко всему разумному, что создано цивилизацией, рано или поздно придется разбираться.
Я решил: когда прилечу, обязательно напишу кое-куда обо всем этом, пусть обратят внимание. Решил и на том успокоился.
А где – то на полпути в грузовом отсеке вдруг заработал загруженный туда реактор. Я надел защитный скафандр и тщательно осмотрел его. Оказалось, что реактор заглушен не до конца, а ведь меня заверяли, будто он свое отработал и Груз безопасен.
"Ладно, – подумал я. – Вы мне и за это заплатите. И в прямом, и в переносном смысле".
Вернулся в рубку. Проверил, на этот раз очень тщательно, все системы корабля. Все было в норме, но, проходя третий уровень, я нутром почувствовал что-то неладное.
Еще раз все перепроверил – никаких отклонений. Маршрут выдерживался четко – домой, на Землю.
Я успокоился и, включив экран, стал разглядывать звездное небо. На Земле ведь мы, занятые всякими мелочами, почти не смотрим на него. А в космосе, собственно, и смотреть больше не на что.
Когда смотришь на звезды и созвездия, приходят порой интересные мысли. Начинаешь задавать себе вопросы, ответы на которые вот уже тысячи лет никак не может найти все вместе взятое человечество. И вдруг тебе начинает казаться, будто ты вот – вот все поймешь и прямо сейчас, здесь решишь извечные загадки Вселенной. Но чаще всего решения эти, возникая в сознании в виде этаких абстракций, на бумаге упорно не желают принимать законченную логическую формулу.
И вот когда я так расслабленно и уютно сидел в пилотском кресле, неспешно рассуждая о судьбах миров и вселенных, вдруг вспыхнули индикаторы грузового отсека, отмечая в трюме мощный и странный энергетический выброс.
И тут же, в долю секунды – я и глазом моргнуть не успел – изменилась картина звездного неба: все звезды как бы разом вздрогнули и сместились, причем дернулись они каждая в свою сторону.
Я от неожиданности даже подскочил в кресле и машинальна включил аварийный режим. Но он через секунду автоматически отключился – приборы показывали нормальную работу всех систем корабля и полную безопасность на маршруте.
Но со звездами явно что-то произошло. Конечно, никуда они не подевались, но находились не на своих местах. При наложении на карту видимого звездного неба для данного отрезка пути контрольной навигационной карты это смещение становится бесспорным.
Выходило, что звезды и галактики за доли секунды промчались по своим путям десятки, а то и сотни световых лет.
Я протер свои глаза, объективы навигационных приборов, экраны мониторов – ничего не изменилось.
Будь я новичком, я, может быть, и плюнул бы на эту чертовщину, но я уже давно уяснил, что в космосе, в отличие от Земли, ничто не приходит из ниоткуда и не исчезает в никуда.
Случилось нечто неординарное. Раз с кораблем, судя по приборам, все в норме, а внешняя среда, как-то изменилась, значит, можно предположить только две вещи: либо что-то произошло со всей Вселенной, а это маловероятно, либо что-то произошло с кораблем, а заодно и со всем, что в нем находится, включая и меня.
В последнем случае вывод напрашивался сам: причина мгновенного смещения звезд – скорее всего прыжок моего корабля на десятки, а то и на сотни тысяч лет во времени. Но вперед или назад – этого я своими примитивными для данной ситуации приборами определить не мог.
А полет продолжался. Впереди уже маячила Солнечная система.
Я впился глазами в экраны. Все луны, планетоиды, планеты во главе с Солнцем были на местах, но в то же время что-то было не так.
Молчали контрольные маяки. Не локировались ни базовые платформы, ни движение кораблей между планетами. Куда-то подевались искусственные спутники всех планет без исключения.
Межпланетное пространство Солнечной системы было девственно, как природа Земли на заре человечества.
Проскочила обнадеживающая мысль: "Я попал не туда".
"Нет, туда", – упрямо твердили контрольные навигационные блоки.
Иной при таком раскладе поддался бы панике, натворил бы глупостей, но не я. Бывали у меня ситуации и похуже.
Решил я подойти поближе к Земле. Потихоньку. Подлечу, а там разберусь, что к чему. Может, близ родной планеты что – то прояснится.
Вообще – то по неписанным законам летной практики я должен был вернуться в ту точку маршрута, где произошло ЧП, и оттуда, найдя и устранив его причину, попытаться выйти в обычное, свое время. Но меня обуяло самое обыкновенное человеческое любопытство.
Я понял, что попал в нашу Солнечную систему, но либо в ее далеком будущем, либо в глубоком прошлом.
Оба случая для любого землянина одинаково интересны.
Еще издали я заметил, что моя родная планета выглядит довольно странно. Была она не привычно голубой, а буро – красной.
Я вывел корабль на круговую орбиту. Анализ атмосферы показал почти полное отсутствие озонового слоя и очень малое содержание кислорода. Очертания материков и морей совпадали с привычными, а при подробном визуальном исследовании поверхности я заметил какие-то строения возле мест с повышенной температурой и решил спуститься. Конечно, у меня был не исследовательский корабль, а самое примитивное грузовое судно с одним единственным маленьким челноком, предназначенным для осмотра и ремонта корпуса. "Что ж, за неимением лучшего сойдет и это", – решил я.
Опускаясь в атмосфере, я обнаружил, что на планете идет весьма интенсивная жизнь: взгляду открывались города, дороги, мосты. Летали аппараты странной конструкции – один чуть не врезался в меня. Эфир был полон каким-то непривычным треском.
Атмосфера местами была просто ядовитая, температура – ужасно высокая.
Я выбрал место поближе к строениям и аккуратно сел.
К моему челноку тут же подбежали машины с длинными гибкими хоботами, и начали поливать его какой-то жидкостью. Анализ показал, что это обыкновенная вода, сильно насыщенная кислородом. Сделав свое дело, машины скрылись.
Вдруг предметы, которые я поначалу принял за строения, зашевелились и двинулись к челноку, заключая меня в кольцо.
Напомнили они мне гигантских динозавров из глубокого прошлого нашей планеты, только раз в пятьдесят крупнее.
Когда кольцо вокруг меня замкнулось, я решил было взлететь и поискать место побезопаснее, но тут заметил людей – они вышли из этих гигантских монстров.
Именно людей. Если не считать, что все они, как мне тогда показалось, были покрыты металлом, причем разным, и сильно блестели на солнце. Они приветственно махали руками. Я видел, как они дышат, улыбаются и, собравшись в кружок, о чем-то громко говорят, то и дело указывая на меня.
Гигантские горы мяса недвижно стояли позади них.
"Была – не была" – решил я, надел скафандр и вышел наружу.