- Нахт, но ведь тебя все любят.
- Да, все - кто не ненавидит.
- Но я же не про врагов! Тебя любят везде, где ты появляешься… Стоит тебе только появиться…
- Меня все любят, змейка. Но видишь ли - я никого не люблю.
- Никого?
- Змейка, до очень недавнего времени я вообще не знал, как это делается.
- Я не понимаю…
- Ты знаешь игру в нарды, змейка?
- Да.
- Люди для меня всегда были и будут пешками нард. Любить я не умею, как не умею летать. Глупая девочка, когда я встретил тебя, мне показалось, что я схожу с ума: боль, нежность, забота… Летать мне было бы проще.
- Ведь ты меня любишь, Нахт?
- Змейка, я хотел бы сейчас поцеловать ремешки твоих маленьких сандалий.
- Так почему ты этого не делаешь?
- Потому, что ты еще очень маленькая змейка.
VIII
- Миура!
Кошка, гревшаяся на солнце шагах в тридцати от Неферт, казалось, ничего не услышала и тут же шмыгнула в лиловые заросли ирисов.
- Миура, постой! Мне очень-очень нужно с тобой поговорить!
- Ребенок Неферт!
Ну конечно! Только у Суб-Арефа есть это препротивное свойство появляться как из-под земли в самых неподходящих обстоятельствах!
- Я с сожалением вижу, что ты вновь преследуешь священное животное, гоняясь за ним с несомненно предосудительной целью схватить его и таскать на руках, как если бы оно являлось твоей куклой!
- Я вовсе не собираюсь таскать Миуру на руках! - воскликнула Неферт. - И вообще, эта кошка говорит! - Неферт тут же пожалела о сказанных сгоряча словах: сейчас Суб-Ареф разразится длинным-длинным нравоучением о том, что ложь является худшим из пороков, а бессмысленная ложь вдобавок не приносит никакой пользы.
- Ну и что из этого? - с большими раздражением спросил старший писец. - Разумеется, говорит, и с моей точки зрения говорит много лишнего. Кроме того, когда мы учились вместе в школе, у этой кошки была отвратительная привычка нарочно опрокидывать хвостом мой кувшинчик с толченой сажей прямо на папирус.
С достоинством кивнув собственной тираде, Суб-Ареф плавно помахал в воздухе коротковатой рукой, приказывая удалиться рослым нубийцам, и не спеша направился к дому.
Неферт остолбенела от изумления: Суб-Ареф не только поверил в то, что Миура говорит с Неферт, не только (что еще страннее!) утверждает, что учился в школе вместе с кошкой, но не находит ни в том, ни в другом ничего особенного!
- Состояние недоумения, как правило, является следствием опрометчивых поступков, - эти слова углубляющаяся в грядки ирисов Миура лениво произнесла на ходу, не забывая при этом - тоже на ходу - увеличиваться в размере.
- Ты о чем, Миура? - неохотно спросила Неферт, следуя за ней.
- Кто тебя тянул за язык сказать "эта кошка разговаривает"?
- Клянусь, я не знаю сама. Это было глупо, ужасно глупо. Как-то случайно вышло.
- Вы оба абсолютно не умеете молчать - и это одна из причин, по которой я еще десять раз подумаю, насколько серьезно мне надлежит иметь с вами дело.
- Мы оба? Ты говоришь обо мне и Нахте?
Кошка остановилась и величественно уселась среди цветов.
- Миура, милая Миура, - взмолилась Неферт, подбирая подол столы и опускаясь на землю рядом с кошкой. Я непременно должна тебе рассказать…
- О том, что твой брат ничего не имеет против взять тебя в жены.
- Нахт меня любит, Миура! Он сам мне это сказал! Я не пойму, почему я сама не своя от радости - ведь я это знала и так! Потому, что я его знаю, знаю как саму себя!
- Хорошенькое сравнение. Если ты кого-либо не знаешь совсем, так это именно себя. Но опустим его. - Миура шевельнула хвостом. - Ты знаешь своего брата - это такая же правда, как то, что ты его не знаешь.
- Ты злая кошка, Миура! - Неферт ударила себя рукой по колену. - Разве можно знать и не знать одновременно?! И как я могу тебе поверить, когда нам с Нахтом даже не надо разговаривать - мы понимаем друг друга с одного взгляда, и этого довольно! Я тебе не верю!
- Я и не предлагаю тебе верить - это не имеет смысла. А вот подтвердить свое утверждение доказательствами я, пожалуй, намерена. Если ты не боишься их от меня получить.
- Я ничего не боюсь! Я люблю Нахта - доказывай все, что тебе хочется.
- Сегодня ночью, в беседке у пруда, у твоего брата будет довольно занятная тайная встреча.
- С танцовщицей Яхи?!
- Однако, ты отменно уверена в его чувствах.
- Нет, я знаю, что ему нет никакого дела до Яхи. И до всех других женщин.
- Да, эта встреча не с женщиной.
- Тогда что же это за встреча?
- Я полагаю, тебе лучше выяснить все самой.
- Но каким образом?
- Разумеется, подслушав.
- Миура, но ведь подслушивать скверно!
- Как когда.
- Кроме того, это невозможно! К Нахту нельзя приблизиться так, чтобы он этого не услышал! Хотя знаешь, Миура, - Неферт невольно приподнялась, - в беседке есть большая деревянная кадка для букетов. Она высокая и стоит в углу! Ведь я могу заранее в нее спрятаться!
- Ты недооцениваешь своего брата. Помимо острого зрения и тонкого слуха он, как всякий совершенный воин, наделен звериным чутьем присутствия. Он обнаружит тебя, даже если ты не будешь шевелиться и дышать. И не поблагодарит.
- Ты злая кошка! Зачем же ты предлагаешь мне то, что невозможно сделать?
- Вполне возможно, но только с моей помощью. - Неферт вздрогнула: Миура смотрела на нее в упор, и глаза ее оказались более жуткими, чем голос. Неферт вспомнила, как заглянула через край колодца - перед тем как в него залезть. Таким же холодом повеяло тогда на нее от черной глубины. Но глаза Миуры были страшнее колодезного провала - потому что они смеялись. - Я лишу тебя запаха и звука.
Неферт тихонько вздохнула от страха.
- Ты боишься?
- Нет!
Это тем не менее было правдой: едва ли не все, что исходило от Миуры, на самом деле было черным колодезным провалом. Но и в самый колодец - в день появления Нахта - Неферт не могла не шагнуть.
- Через два исхода твоих песочных часов после полуночи можешь отправляться к беседке. Нахт тебя не услышит.
- Неферт!
- Не-фе-ерт!!
- Неферт!!
Неферт в досаде закусила губу, услышав пронзительно разносившиеся по саду голоса няньки и служанок.
- Неферт, цветочек, где ты? Учитель уже пришел на урок!
- Кажется, тебя зовут? Прощай!
…Уже идя к дому, Неферт вспомнила о том, что так и не спросила Миуру о странном поведении Суб-Арефа.
IX
- Послушай, Нахт, - Неферт спускалась рядом с братом по белой песчаной дорожке, обрывающейся широкими, покрашенными голубой краской деревянными ступенями, нижние из которых уходили в заросшую лотосами воду. Как всегда, когда Нахт был рядом с ней, Неферт казалось, что ее с ног до головы окутывает исходящая от него сила. - А ты когда-нибудь сам видел Царя Царей, сына Амона - да будет он жив, здрав и невредим?
Вопрос этот действительно занимал Неферт, но все же сейчас она задала его с тем, чтобы скрыть смущение. Гуляя с братом, Неферт одинаково опасалась смотреть на беседку над прудом (ведь Нахт мог уловить выражение ее взгляда) и избегать смотреть на нее вообще (ведь это могло показаться Нахту странным)… Через несколько часов у Нахта была назначена в этой беседке тайная встреча. Неферт хотела только одного - чтобы ничто не помешало ей подслушать. Нахт шел рядом с ней - единственный существующий для нее человек, который был ее миром. Не знать чего-либо об этом мире было совершенно невыносимо.
- Видел, конечно.
- А когда?
- Да позавчера.
- Позавчера?
- Ну. Когда мне еще один Орден Льва вручали.
- Ой, Нахт, расскажи, какой он! - Неферт заинтересовалась уже по-настоящему. - Он ведь сияет, как солнце, да?
- Да нет, не особенно. Смазливый такой мальчишка, но уж очень хлипкий. По-моему, они заморили его этими церемониями.
- А он с тобой говорил?
- Говорил.
- А что он тебе сказал, Нахт?
- Да всю ту лабуду, какая в таких случаях говорится. Торжественные речи - как ругань: чем серьезнее повод, тем семиэтажнее.
- Как это - семиэтажнее?
- Башня такая есть в Бабилу, храмовая. Семь этажей в ней. Зиккурат называется.
- Но ты ничего не рассказал о Сыне Солнца!
- Да неинтересно все это, змейка. - Нахт казался чем-то озабоченным и даже - это совсем-совсем с ним не вязалось! - опечаленным. Может быть, его заботила предстоящая встреча? - Какой странный на тебе сегодня наряд.
Перехватив взгляд брата, Неферт скользнула глазами по своей бледнолиловой столе, отягощенной широким предплечьем, золотые нити которого соединяли ряды живой бирюзы и лазурита.
- Это очень старый убор, - Неферт опустилась на дерево мостков вслед за Нахтом. По обыкновению, сразу выдающему тренированного лучника, Нахт стоял, выдвигая вперед левое колено и упруго опираясь оземь носком согнутой правой ноги.
- Это очень старый убор, Нахт, - повторила Неферт негромко. - Ему лет триста.
- А вся бирюза жива.
- Еще бы! Знаешь, как его хранят. Не представляю, что бабка сделала бы со служанками, если б хоть камешек заболел. Я его для тебя надела.
- Странное сочетание: бирюза и лазурит. Никогда такого не видел.
- Нет, ни капельки не странное! Тут ведь особый смысл. Ты знаешь, что лазурит и бирюза - ненастоящие камни?
- Ну, здравствуй! Само собой - бирюза и лазурит бывают поддельными, как и все прочее. Но поддельная-то бирюза как раз никогда не умирает.
- Ты ничего не понял! Настоящие лазурит и бирюза все равно не настоящие!
- Змейка, болтаешь глупости.