Они шли всё таким же медленным, размеренным шагом, ничуть не напрягаясь и не совершая никаких резких движений. Похоже было, что земное тяготение для них вполне привычно, если только в их серебристых обтягивающих костюмах не скрывалось какого-нибудь хитрого аппарата для регулировки гравитации, раз уж они додумались до антигравитационных двигателей. Шуша снова прикрыла глаза: да, самый высокий из них, слева, весил килограммов восемьдесят пять, а маленький справа – не больше пятидесяти пяти. В отличие от земной делегации, они выстроились по росту.
Из состояния сосредоточенности её вырвало сразу два происшествия. Визгливо заверещал гремлин, выхваченный бдительным Хардом из клавиатуры включённого директорского ноутбука, и тут же наблюдатель у бинокля крикнул:
– Все трое – маскулинопредставители!
Шуша открыла глаза. Нет, с такого расстояния ей, конечно, не разглядеть пол существ. Она вздохнула: всё-таки у неё была надежда, что самый маленький из них будет феминопредставителем. Впрочем, может быть, они подобрали свою группу в соответствии с составом земной делегации. И вдруг она ахнула вполголоса: как же неполиткорректно вышло! О достойном представлении в плане должностей подумали – руководители Комитета по межрасовому общению и проблемам, Комитета по культуре и Отдела по ЧС полностью подходили на роль парламентеров; о представлении хотя бы трёх, наиболее многочисленных рас – техноориенталов, остроухих и нативных кочевников, – тоже; а о репрезентативности в отношении пола – нет… Упустили, так прокололись! Шуша огорчённо покачала головой.
Техноориенталы с корабля подошли к земной делегации и остановились в нескольких шагах. Кто-то до предела выкрутил верньер динамиков, и наблюдательный пункт заполнил звук нервного тяжёлого дыхания всех троих. Делегация выжидала. Это было обязательным условием: начать приветствие первыми только в случае, если братья по разуму будут молчать слишком долго. Никто не был уверен, что они поймут нашу речь и смогут интерпретировать её правильно.
Обе стороны всё так же неподвижно стояли друг против друга. Шуша резко повела плечом: Гришнак Углукович, напряжённый, как струна, не заметил, как вцепился в него когтями. Он пробормотал извинение и расслабил хватку.
Молчание затягивалось.
– Сейчас начнут, – прошептал директор, и Шуша поняла, что он имел в виду: наступала пора выступить представителям Земли.
И вдруг она ощутила тяжёлое предчувствие: так напряжённо и неподвижно стояли существа из космоса, что это было заметно даже отсюда. Они не были похожи на мирных парламентёров. Они не были похожи на мирных парламентёров!
– Отзывайте делегацию! – крикнула, почти взвизгнув от нервного напряжения, она. – Всем назад!
И в этот момент высокий техноориентал с корабля как-то непринужденно, даже лениво, повёл рукой. Никто не услышал ни выстрела, ни даже шелеста, но все три земных представителя пошатнулись и начали медленно оседать на тонкий слой снега… Дыхание в динамиках прервалось.
– Не стрелять! – хотела крикнуть она, чувствуя, что генерал внизу подносит ко рту рацию, чтобы скомандовать, но из сдавленного волнением горла вышел лишь невнятный писк.
– Не стрелять! – рявкнул Гришнак Углукович и бросился к мониторам.
Лиля мгновенно продублировала команду телепатически. Шуша ощутила, как генерал внизу злобно швырнул рацию на походный столик, и только тут смогла, наконец, вздохнуть.
– Кардиограммы по нулям! Энцефалограммы по нулям! Все трое! – крикнул Миша, и Гришнак Углукович горестно покачал головой.
Техноориенталы, видимо, убедившись, что земляне мертвы, развернулись и так же размеренно-медленно, уверенной походкой, пошли к кораблю.
– Отдел аэропроектов! Кто там у вас? – рявкнул Гришнак Углукович в свою портативную рацию.
В ней что-то пробурчали.
– Трёх гемофагов в режиме тумана! Срочно забрать!
– Опасно, светло же! – крикнул кто-то из аналитиков.
– Наши тренированные! Солнце низкое! – махнул рукой директор.
Шуша почувствовала, как из-за кустарника на границе защитной полосы, стремительно, но всё же очень плавно, даже изящно, вытекают три туманных струйки. "Быстрее, быстрее!" – молила она, но туман закручивался кольцами в слабых из-за окружающих деревьев воздушных потоках, и продвижение гемофагов на защитную полосу стало замедляться. "Ну же, ну!" – скомандовала она самой себе, пытаясь отвлечься и сконцентрироваться, и это ей не сразу, но удалось. Она молила, чтобы решение проблемы нашлось здесь, а не где-нибудь в Гималаях, и даже вскрикнула от радости, когда почувствовала, что можно справиться своими силами.
– В Вологде выключить подстанцию на минуту! – крикнула она, бросившись к Гришнаку Углуковичу.
– Спокойно! – рявкнул тот. – Аэропроектники работают уже!
Она чуть не рассмеялась от простоты решения. Одним прыжком вернулась к окну, и с вновь вспыхнувшей в душе надеждой увидела, что три струи тумана уже обвивают неподвижные тела земных парламентёров.
"А эти? Эти?!" – подумала она с ненавистью о врагах с корабля и только сейчас нашла взглядом три крошечные фигурки, уже подходившие к трапу и не обращавшие ровно никакого внимания на происходящее за спиной. Показывают пренебрежение? Или… Не разглядели?
Только сейчас она поняла, что спасательная операция в прямом смысле слова висит на волоске. Уничтожить гемофагов в режиме тумана проще простого. Лёгкая взвесь водяного пара, скрепляемая лишь силой магии и тем неощутимым, что называлось душой, не выдерживала ионизирующих излучений, развеивалась без следа. Да, гемофаги бюро были тренированными, они могли выдержать небольшую дозу радиации от низкого осеннего солнца, но свет чуть с большим содержанием УФ, хотя бы эта их дезинфекция… Почему же пришельцы не действуют? Почему ещё не убили спасателей?
– Глазам своим не верю… – ошеломленно произнёс Гарасфальт. – Неужели даже заклинания не бросят…
Только едва расслышав его слова, она вдруг поняла, какой гам царит на наблюдательном пункте. Сотрудники, перебивая друг друга, комментировали ход спасательной операции, наблюдая за ней по приборам, Гришнак Углукович орал в рацию и диктовал телепатические приказы Лиле…
Она снова повернулась к окну. Отверстие люка корабля опять озарилось, отбросив световую дорожку на снег. К счастью, слишком далеко от гемофагов: полосы тумана уже протягивали щупальца к лесу, тела были словно укутаны в плотные коконы. Инопланетяне вошли в корабль.
– Шуша… – всё так же потрясённо проговорил остроухий. – Я даже боюсь сказать, настолько это нелепо…
Она озадаченно воззрилась на него, сама не представляя, верить ли своим глазам, – никакой реакции пришельцев на спасательную операцию!
– Они не попытались даже проверить наши заклинания, понимаешь? Они, похоже, даже не поняли, что на поле работают гемофаги и аэропроектники… Хочешь вывод, хочешь? – глаза остроухого лихорадочно блестели.
Шуша отрицательно покачала головой, догадавшись, что он может сейчас сказать.
– Успокойся. Логичнее предположить, что это всё – демонстрация силы. Пусть, мол, мы видим, что им на нашу возню наплевать.
– Может быть, – кивнул, соглашаясь, остроухий. – Но я всё же доложу о своём предположении директору.
– Обсуди сначала со своими, – посоветовала она ему.
Глава 14
В кабинете мэра Тотьмы было душно и накурено: как оказалось, в стрессовых ситуациях генерал, как и директор, не прочь успокоить нервы испытанным способом.
– Откройте окна, наконец! – рявкнул Гришнак Углукович на генеральского адъютанта, заметив жалобные взгляды сотрудников, обмахивающихся ладонями.
– А вы не орите! Он вам не подчиняется! – прошипел в ответ генерал.
– Так прикажите ему!
Поединок взглядов был недолгим. Генерал решил уступить. Судя по его виду, исключительно для разнообразия.
– Откройте окно, Федосеев, – бросил он не глядя. В комнату ворвался чистый морозный воздух.
– Полагаю, поток обвинений в адрес друг друга уже можно прекратить, – тяжело произнёс Гришнак Углукович, барабаня пальцами по столу. – Займёмся, наконец, делом.
– Смотря что вы понимаете под делом… – парировал генерал. Гришнак Углукович вздохнул.
– Я лично собираюсь проанализировать случившееся и понять, что необходимо делать дальше. Если у вас другое представление о деле, господин Радченко, извольте, только где-нибудь в другом месте.
– Согласен с вашим представлением о деле, – сардонически усмехнулся генерал. – Но с условием: мы обращаемся в МЧС, и полномочия руководить передаются военным частям. А вы – анализируйте сколько влезет. Будут дельные предложения – примем к сведению.
– Я вам уже битых четыре часа толкую, что прежде чем обращаться в МЧС, надо проанализировать ситуацию! – зарычал Гришнак Углукович.
– А я четыре часа вам вдалбливаю: какой анализ?! Расстреляны трое высших чиновников OOP, двое погибли! – заорал генерал, брызжа слюной и стуча кулаком по столу. – Вокруг корабля выставлено оцепление! Это открытое начало военных действий!