Глава 13
Теперь на наблюдательном пункте царила тишина, в которой слышно было только напряженное дыхание полутора десятков сотрудников бюро и начальства. Домик на ветвях, построенный с применением специальных заклинаний, чтобы не рухнул под тяжестью аппаратуры и работников, спешно пришлось укреплять дополнительно. И всё равно Гришнак Углукович приказал всем лишним покинуть помещение. Кроме нескольких стажеров аналитического отдела, которые в обстановке, приближённой к боевой, вряд ли чем могли помочь, лишней оказалась и Лоринн, чему, похоже, Гарасфальт был весьма рад. Это слегка удивило Шушу: похоже, остроухий всё-таки всерьёз беспокоился за неё.
Зато отнюдь нелишним оказался один из сотрудников отдела компьютерного обеспечения, давешний молодой практикант, специалист по ловле гремлинов в мобильниках, которого позвали по настойчивым просьбам Харда. Впрочем, тут же обнаружилось, что разбирается он не только в телефонах: на глазах у изумлённой публики нативный горец глянул на один из мониторов какого-то прибора с заумным названием и, мгновенно развинтив и сняв кожух, извлёк из его недр сразу двух противных, пищащих и извивающихся тварёнок. Затем снова посмотрел на монитор и удовлетворённо прищёлкнул пальцами. Подчинённый Гарасфальта, хронологически одарённый техноориентал, благодарно похлопал нативного горца по плечу. Шуша, вглядевшись в извивы, которые чертил на мониторе голубой луч, никакой разницы не заметила.
Теперь она стояла у самого окошка, глядя на широкий просвет между ветвями, в котором открывался вид на защитную полосу и корабль впереди. Вся передняя стенка наблюдательного пункта, скрытая, как надеялись все, от обитателей корабля под надежными защитными заклинаниями, ощетинилась объективами множества приборов. Надежда основывалась на том, что заклинания-сторожки за все эти дни так ни разу и не сработали, сигнализируя о том, что кто-то пытается проникнуть под защиту, разглядеть наблюдательный пункт. Но действительно ли защита работала – сказать было невозможно, по крайней мере, до тех пор, пока о братьях по разуму не будет известно хоть что-нибудь.
Только посмотрев в окуляр одного из магических биноклей, Шуша поняла, почему для наблюдательного пункта было выбрано именно это место. Микроскопическая по сравнению с размером корабля окружность чуть другого цвета, чем остальной корпус, находилась прямо по лучу зрения многочисленных приборов.
– Вон, видишь, левее – большое такое пятно вроде арки? – шёпотом спросил Гарасфальт, выглядывая из-за её плеча. – Это вроде грузового шлюза, видимо. Оттуда как раз те машины огнемётные и вылезли после посадки.
Шуша мысленно сравнила размеры машин, которые она видела в образах, полученных от деревьев ночью, с величиной грузового шлюза и предполагаемого люка для экипажа, и с некоторым облегчением подумала, что, похоже, сами гости из космоса вряд ли много выше, чем средний землянин.
– А зонды откуда вылетали? – так же шёпотом спросила она.
– Зонды – это наверху, отсюда не видно, потом на фото… – начал Гарасфальт, но его прервал Гришнак Углукович сзади:
– Разговорчики! Три минуты до начала, внимание!
Теперь уж многие сдержали даже дыхание. Шуша ощущала нервное ожидание членов делегации OOP, томившихся в десятке метров ниже и левее на земле. Три представителя: глава – руководитель Комитета по межрасовому общению и проблемам, остроухий, и двое помощников – руководитель Отдела по ЧС и руководитель Комитета по культуре, техноориентал и нативный кочевник соответственно. Сейчас они в последний раз, торопливо, но очень тщательно сверяли свои действия с аэропроектниками, пиромантами и экоконтролем на случай непредвиденных действий. На всякий случай периметр защитной полосы уже больше часа назад скрытно, под защитой заклинаний, оцепили военные. Шуша поморщилась: каким-то образом им удалось протащить в густой лес пулемёты и даже несколько лёгких артиллерийских орудий: не иначе, генерал настоял. Она с каким-то непривычным для неё отвращением вспомнила, как ночью он злобно бросил после возвращения в автобус, что, мол, если проделать в корабле дырку бронебойным, небось и геоманты всё тут же почувствуют, и гости незваные сразу себя проявят.
Защитные заклинания были настроены так, что не мешали ей прислушиваться, и она сразу почувствовала, что члены делегации, пожав руки на прощание инструктировавшим их сотрудникам бюро и генералу, пошли к кромке защитной полосы. Техноориентал напоследок шёпотом произнёс: "Иншалла".
Шуша, чуть помедлив, перекрестилась.
Парламентёры в лёгких защитных костюмах (земля на месте посадки всё же фонила, даже несмотря на обработку дезактивантами) вышли на край защитной полосы и остановились, позволяя увидеть себя братьям по разуму. Руководитель Комитета по культуре осторожно, стараясь не делать лишних движений, расчехлил знамя Земли и расправил его. Лёгкий ветерок слегка колыхал полотнище.
На корабле никак не отреагировали. Постояв несколько минут, парламентёры очень медленно пошли вперёд. Шуша чувствовала, как хрустит под ногами у них снежок, ощущала, как проминается тонкий слой пепла. И слышала сзади частое дыхание Гарасфальта, наблюдающего за парламентёрами из-за её плеча.
– Открывают… – сипло прошептал Миша, следивший за кораблём по приборам.
Шушино сердце пропустило один удар, на глазах выступили слёзы: она до боли в них попыталась разглядеть движение крышки люка, но на таком расстоянии это было бессмысленно. Маленькое пятнышко вдалеке, кажется, совсем не изменилось.
– Очень медленно, – дополнил молодой аналитик, когда Гришнак Углукович нетерпеливо сжал его плечо.
И тут же крышка люка словно резко провалилась вглубь или просто растворилась, и из отверстия полыхнул яркий даже на солнце свет, высветивший длинную дорожку на снегу. Парламентёры сбились с шага, остановились на пару секунд и продолжили движение после паузы ещё медленней. Кто-то из аналитиков за спиной, наблюдавший за происходящим в мощный бинокль, ругнулся вполголоса: Шуша почувствовала, что его буквально полоснуло по глазам этим светом.
– Резко повышен УФ в спектре. Видимо, дезинфекция, – прокомментировал пожилой техноориентал.
Она кивнула самой себе: уж очень странным показался ей оттенок луча, снег словно светился сам по себе под ним.
– Е… Есть! – крикнул Миша, его голос пресёкся от волнения. – Стоят! Трое!
Шуша облегчённо вздохнула, хотя из-за интенсивности свечения пока не могла разглядеть в люке никого: трое – значит, поровну с членами делегации, это наверняка специально для контакта! И тут же, спохватившись, вспомнила дело, ради которого и находилась здесь. Люк открыт уже минуты две, а она от волнения даже не попыталась почувствовать корабль!
Она прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться. В тишине слышалось только нервное дыхание полутора десятков сотрудников, лёгкое гудение аппаратуры и частое биение собственного сердца. "Корабль… Корабль…" – лихорадочно думала она, настраиваясь. Но перед ней на месте открытого люка была всё та же непрошибаемая стена – будто часть корпуса корабля! В отчаянии она снова посмотрела на него: свет уже погас, вдалеке она видела тёмную окружность с едва виднеющимися в ней светлыми силуэтами. "Не может быть! Не может быть!" – она снова постаралась сосредоточиться.
– Что не может быть? – тронул её за плечо Гарасфальт. Она не заметила, что произнесла это вслух.
– Гарик, я не чувствую. Я всё равно ничего не чувствую! Ничегошеньки! – одними губами, стараясь, чтобы услышал только остроухий за спиной, сказала она.
Гарасфальт успокаивающе пожал её за локоть.
– Погоди, может, чуть позже. Ничего страшного, – прошептал он.
– Ты не понимаешь! – так же тихо ответила Шуша. – Воздух прошёл туда, в люк, наш воздух! Всё уже должно быть общим. Но там – стена! Он исчез!
– Кто? – не понял остроухий.
– Воздух! Исчез просто! Стал их – и исчез! Тьфу, не могу объяснить! – она в отчаянии покачала головой.
– Совсем ничего? – переспросил Гришнак Углукович сзади. Шуша и не заметила, как он подошёл и встал вплотную к ним.
Она глянула на него и, сжав губы, помотала головой. Директор вздохнул.
– Смотрите! – крикнул кто-то из аналитиков.
Она резко обернулась, Гришнак Углукович и Гарасфальт, пытаясь рассмотреть происходящее из-за её плеч, навалились на неё всем весом.
Из люка выдвинулся трап, трое медленно, в том же темпе, как шли парламентёры, теперь неподвижно стоящие примерно на середине защитной полосы, спускались по нему.
– Какие они, какие?! – крикнула Шуша, не надеясь рассмотреть издалека их фигуры.
– Ты что, не чувствуешь? – очень громко изумлённо спросил Миша.
– Нет! – теперь смысла скрывать своё бессилие не было. По рядам сотрудников сзади прошёл изумлённый ропот.
– Обычные техноориенталы по виду… – растерянно ответил кто-то у бинокля.
Гришнак Углукович бросился к нему. Растерянная Шуша осталась на месте. Гарасфальт утешающе гладил её по плечу.
Ноги троих с корабля синхронно коснулись земли, и она вскрикнула. Этого Шуша вынести уже не могла: чувствовать, как давит на почву и снег их вес, и не ощущать их самих в принципе! Для неё они попросту не существовали.
Гарасфальт и вернувшийся от бинокля Гришнак Углукович снова навалились на Шушу во все глаза глядя из-за её плеч на троих пришельцев, шагающих к земным парламентёрам. Шуша, по настоянию директора, уже выпила сразу по две таблетки каждого средства, прописанного врачом, но всё равно ощущала странное раздвоение: существование видимых и весьма весомых, но абсолютно несуществующих, прозрачных, как воздух, для её способностей геоманта, инопланетян там, вдали, вносило смятение в её душу.