Например, снежок, метко пущенный в лицо. Или даже два снежка.
Еще ничего не видя, ослепнув от удара, с залепленными глазами, Анджелка услыхала топот двух пар ног, торжествующий вопль. Ей показалось, что голос она узнает. Впрочем, это все равно.
Вопль перешел в отчаянный визг.
- Пусти! Пусти меня! Не смей меня трогать! А-а!
- И меня пусти! Я ничего не делал! Это он! Уй-юй!
Анджелка, всхлипывая, вычищала снег из-за ворота платья. Позади послышались звуки увесистых оплеух.
- Если еще раз возле Анджи я вас увижу! Это тебя тоже касается, Фрай!..
- Погоди, мы еще встретимся…
- Мы с ребятами с тобой еще поговорим…
И в два голоса, отбежав, видно, на порядочное расстояние:
- Анджа - сука одноногая!!! Выродок! Недоделка! Не-до-дел-ка!!!
Ветер сбивал пламя фонаря. Руки были мокрые, волосы были мокрые, мокро за пазухой, и мерзли пальцы ног. Она зря пошла к Управному дому. Или хотя бы следовало взять накидку.
На плечи легла шелковистая шерсть. Руки из-за спины заботливо запахнули на Анджелке шкуру с густым и теплым ворсом. Специфический запах, который ни с чем не спутаешь.
- Это был один из твоих милых братцев. Кажется, Сатти.
- Я поняла.
- А с ним Дылда Фрай с Охотничьей окраины. Я их немножко повозил рожами по стенке.
- С парнями с Охотничьей опасно связываться.
- Мне? Я никого не боюсь.
- Спасибо тебе, Пикор. Это что, шкура чапана?
Пикор со Второй Подгорной смутился. Он был высок и широкоплеч.
- Ну… Не в том смысле. Просто я… я тоже заходил к бабушке Ки-Ту послушать что-нибудь. Потом увидел, что ты пошла, ну и… Думал, ты домой, но потом увидел, что нет, и пошел следом. Мне ведь почти в эту же сторону.
- А шкуру чапана ты брал с собой просто так? Или ты зябнешь, Пикор? - Анджелка на миг ощутила, какую власть имеет над этим парнем. Впервые ощутила. Это было ново и непривычно, но тут же пропало.
- Я не зябну. Я могу шесть дней жить в степи в одной рубашке!
- Я тебе верю. Конечно, можешь, Пикор.
- Это не шкура, это просто накидка.
- Но ты добыл ее сам? - Анджелка не унималась, она ждала, что необычное ощущение вернется. - Для кого, Пикор?
Даже в неверном свете фонаря было видно, как юноша покраснел.
- Мы охотились вместе с отцом, и… А, думай, что хочешь! - Он повернулся, чтобы уходить.
- Погоди! Что, если я оставлю ее себе?.. Нет, не оставлю, Пикор. Но все равно спасибо. Я иду к отцу, в Управный дом. Он еще там, и мама беспокоится. И старший брат в степи. Вот он отправился за чапаном специально. Для Тунии, ты знаешь ее? Она откуда-то с вашей стороны.
Анджелка незаметно двинулась дальше к близкой уже Ярмарочной площади, и Пикор как привязанный пошел рядом.
Они миновали хлебную лавку Гацци, большой дом с башенкой, принадлежащий семейству Рафальдов, Анджелка все говорила. Пикор приноравливался к ее неровному шагу. Он даже покачиваться стал Анджелке в такт, причем совершенно незаметно для себя. Она-то это сразу отметила.
- Ну, вот, - сказала она перед входом в Управный дом, куда вели три высокие ступени. Сняла накидку ("Вот как он пахнет вблизи, чапан! Мне будут дарить их еще много-много! Парни будут драться за меня! Они уже готовы, уже дерутся! Мама Сиэна, ты была права!"). Протянула Пикору. - Отец здесь, видишь свет. Спасибо, что проводил. И защитил.
- Я сделаю из них приваду для чапана! - горячо воскликнул парень.
- Мне нужно поговорить с отцом. Не знаю, сколько это продолжится. Домой мы, наверное, пойдем вместе, меня будет кому оберегать.
Пикор переступил на месте. Снег скрипнул. Ночью всегда падал мороз. Накидку Пикор мял в руках.
- А если он… он задержится? Ведь у Большого Карта много дел. С кем ты пойдешь?
- Попрошу кого-нибудь. Скригу или Миса, если они там.
Анджелка чувствовала, как горят щеки. Необыкновенное, опьяняющее ощущение. Если она прикажет, он будет стоять здесь до утра. Она? Хромоногая замарашка? Она! Солнечная!
- Ну, если хочешь, можешь подождать меня. Если хочешь.
- Я подожду. Подожду.
Она поднялась по ступеням, будто летела по воздуху, не касаясь припорошенного снегом камня. Ей казалось, что она совсем не хромает.
- Анджи!
Она повернулась.
- А что, если бы… если бы я добыл этого чапана сам? Один? Для тебя? Ты бы взяла?
Глядя с высоты третьей ступени на Пикора, Анджелка вдруг отчетливо представила совсем другую фигуру и другое место. Свистящая, завивающаяся пороша над ледником. Едва отличимая от черноты неба округлая масса, наполовину утонувшая в таящем под ней льду. Масса излучает тепло и вдруг вспыхивает призывно и часто, и на ее фоне вырисовывается завернутая, как любой охотник, в меха тень. Широкая, мощная и невероятно далекая, хоть находится ближе, чем на расстоянии крика.
"…Нет, нет, ты не вернешься, Роско, я знаю!"
"До свиданья, Анджелка…"
- Оденься, Пикор. Возможно, ждать тебе придется долго.
"Как же было его прогнать?"
Рука Большого Карта Анджела легла на черную от времени поверхность стола. Рука, на которой из всех пальцев остались только большой и указательный. Стол в Управном доме был сделан из очень толстых, почти с предплечье, обтесанных стволов колючего стланика. Такие старые деревья не часто отыщешь. Столу, как и самому Управному дому, тоже было немало лет. За ним пересидело много Управников, отполировавших его своими локтями.
- Жаль, ты не застал его, Ник. Мы ждали тебя. Возможно, ты понял бы о нем гораздо больше нашего.
- Зачем же ты так тянул? Я вышел, как только получил известие. Мис совсем замучился, пока добрался.
- Да, я послал его, хотя он пригодился бы мне и здесь. Я послал его, как только смог.
- Он старался. До Хижины путь неблизкий.
- Что заставляет тебя жить так далеко? Далеко и одиноко? Отчего ты чураешься людей?
- Это долго объяснять, Большой К.
- Одному выжить труднее.
- Мне это известно.
- Давно взял бы себе одну-другую жену. Я знаю места вокруг твоей Хижины, там много дичи, прокормились бы. Заставь - бабы охотятся не хуже. Хочешь, сосватаю пару охотниц?
Собеседник Карта Анджела тихо рассмеялся.
- Ни к чему. Я здесь всего день, и то от гомона устал, а ты предлагаешь все это перенести в мою маленькую Хижину. Одна-то женщина - уже толпа.
А две - война. Они раздерут мне все книги.
- Да уж. - Карт Анджел поскреб черные непокорные кудри с густой сединой. - Мои вот - тоже. Спасибо, Сиэна - баба благоразумная. И все-таки мы очень ждали тебя, Ник, - повторил он.
- И я спешил, мне ведь и самому хотелось бы взглянуть на вашего таинственного пришельца. Не моя вина, что он… убыл раньше. Ты слишком поздно послал за мной.
- Да, наверное.
Сидящий по ту сторону стола был невероятно высок и невероятно худ. Накидка из облезлой шкуры чапы болталась на нем, острые плечи натягивали стершуюся кожу. В нескольких местах накидка была залатана первыми попавшимися кусками. Под накидкой виднелась кожаная рубашка, еще более ветхая.
Но, несмотря на почти голый желтый череп с редкими косицами за ушами, этот человек не производил впечатление старца. Виной тому, должно быть, был ясный взгляд темных, глубоко посаженных глаз. Взгляд юноши, готового в следующий миг разразиться смехом, но в глубине угадывалась острота искушенного ума. И морщины на дубленной ветром и холодом коже были не старческие, а, скорее, приобретенные в трудной борьбе с жизнью.
Вместе с тем Большой Карт Анджел прекрасно знал возраст своего гостя. Карт еще баловался с игрушечными самострелами, а к Нику Чагару тогдашний Управник посылал помощников за добрым советом. Посылал, и сам сходить не гнушался.
Ник Чагар был отшельником и мудрецом.
- Сколько в твоей Хижине книг, Чагар?
- Ты же видел.
- Но я никогда не считал. Сколько?
- Все четыре стены. - Ник засмеялся. - Дело не в числе, Большой К.
- И ты прочел их все?
- Даже не один раз. Вернемся к вопросу. Ты говоришь, что он интересовался буквально всем, обо всем спрашивал, но ни во что не лез, только смотрел и слушал? Ты отвечал ему?
- Да. Он не показался мне врагом. Меринда, Скайла, кто поплоше, те же Шесть Хуторов, что на западных отрогах Горы, - они не стали бы засылать такого странного лазутчика. Скорее, подкупили бы кого-то из Города. В Охотничьей есть недовольные, они, я знаю, якшаются там…
- Он был странный. Чем?
- Ну… Говорил вроде по-нашему, а сразу не понять. Правда, потом выучился. Глядел…
- Быстро выучился?
- Что? Да, быстро. Даже очень. День-другой лопотал, а потом все прислушивался и - заговорил.
- Он жил у тебя в доме?
- Я решил, так будет лучше. Меньше разговоров.
Всем сказал, что это родственник из Дальних Сел.
У меня там есть родственники, это знают.
- И женам так сказал?
- Я же говорю: всем. Он, в общем, был безвредный. Поначалу вроде кривился, а потом ел все, что давали, ни во что не вмешивался. Только по Городу ходил, иногда - в горы. Даже, по-моему, на Гору пытался взобраться, но у него ничего не получилось. Бывало, пропадал весь день, а то и всю ночь.
- Часто бывало?
- С десяток раз. Вообще Сиэна его невзлюбила за что-то. Меня точила, мол, пригрел, а почем знать, может, он на скотину, а то и на детей порчу наведет. К Ки-Ту ходила за травами для зелья, хоть и не любит она ее.
Но у Сиэны при ее благоразумии характер тот еще.